Пронырливая рука опускается на мою грудь и грубо ее сдавливает, заставляя меня трусливо пискнуть.

Божечки, стыдно-то как! Ах, если бы мама узнала, что я здесь, она бы этого не допустила! Но ее здесь нет… Я одна… И Велор бросил меня на растерзание, предатель!

За что он так со мной?! Чем я это заслужила!?

Пока я мысленно проклинала когда-то родного мне человека, мужчина, продолжая неотрывно и хищно разглядывать мое лицо, одним ловким и явно отрепетированным движением стянул никудышное платье, оголяя мою грудь.

От страха и стыда соски сжались, розовыми вершинками смотря прямо на этого бездушного типа, и тот, наконец, прекратил смотреть мне прямо в глаза, опуская взгляд вниз.

— Скажи мне, трусливое бревнышко, ты когда-нибудь работала ртом?

— Что?

— Минет делала?

— Я.. Что?! Нет! Я даже не… — замолкнув на полуслове я проглотила внезапный порыв откровения, закрывая глаза.

Кому оно нужно, мое откровение?

Судя по плотоядному, возбужденному взгляду, ему совершенно нет дела до моих переживаний по поводу собственной невинности.

— Договаривай.

Молчу. Сил нет ответить.

Осознание бессилия подкралось слишком близко и погладило ноги холодными лапами. Адреналин схлынул, и на его место пришло глухое, отчаянное смирение.

— Немедленно!

Резко распахнув глаза, я слишком близко встретилась с фиолетовым взглядом с искорками, и громко икнула.

— Заучи новые правила своей жизни. Я говорю — ты исполняешь. Заруби себе это на носу, бревнышко. Договаривай, — выдохнул он мне прямо в губы, и я почувствовала вкус мяты с горьким привкусом алкоголя.

— Никогда не целовалась…

— Даже так? Значит твои губки чисты и невинны? — издевательски, чуть смеясь, спросил он, и я коротко кивнула, стараясь держать дистанцию между нашими лицами. — Ты действительно лакомый кусочек. И соблазнительный. Что скажешь, если я попробую тебя первый?

— Н-н-не надо…

Одним резким движением он оторвал меня от стены и чуть ли не волоком подтащил к огромному окну на втором этаже казино, указывая рукой в сторону игральных столов, за которыми сидели обычные работяги, проигрывая последние сомы.

— Как насчет того? Видишь? В серой засаленной рубахе. Он наверняка не мылся уже с неделю, и от него пасет потом за версту. Или вон тот, смотри. Видишь, как бегают его глаза? Это от зеленого дыма. Он наркоман, который явно чем-то болен. Или…

— Я поняла! Поняла!

— Умная… девочка, — чуть помедлив, добавил он, решив не называть меня на этот раз бревном. — Так что ты выбираешь? Меня или кого-то из них?

Опустив красное от стыда лицо, я, едва шевеля онемевшими губами, прошептала:

— Вас.

— Не слышу!

— Вас!

— Вот и отлично, бревнышко. Поверь, я останусь в твоей голове самым лучшим воспоминанием. А сейчас, будь умницей, сними это тряпье и опустись на колени. Буду учить тебя… целоваться.

Отпустив мою шею из захвата, он сделал шаг назад и, сложив крепкие руки на груди, занял выжидающую позицию. Хлюпая носом, я дрожащими руками потянула свое и так спущенное платье вниз, краснее еще сильнее, и, пытаясь прикрыть и голую грудь и свои старенькие, застиранные трусики.

Мне хотелось исчезнуть в этот момент. Мой мир рушился буквально у меня на глазах, но я ничего не могла с этим сделать, и все, что мне оставалось, до боли прикусывать губы, чтобы не упасть в обморок.

Стоило тканевому комочку упасть в ноги, я медленно, словно иду на казнь, опустилась на колени, не поднимая головы и закрывая лицо волосами. Смотря на его идеальные начищенные сапоги, в которых можно было разглядеть свое отражение, я видела только размытое пятно сквозь пелену выступивших слез.

Да чтоб с тобой так поступили, Велор! Гнусный ты мерзавец!

— Подними глаза.

Будто у меня над головой занесли палаш, я выполнила приказ, практически не видя лицо своего палача, только вздрогнула, когда прохладные пальцы выше задрали мой подбородок.

— Ты исполнительная, хоть и готова отрубиться от разрыва сердца, словно испуганный кролик. Не буду с тобой грубым, бревнышко, уговорила. Иди сюда. — Пальцы другой руки сжались на моем запястье и силой подняли на ноги, и так же резко подняли в воздух, усаживая на чужие бедра. — Можешь даже поцеловать меня, если тебе это поможет. Хотя нет, знаешь, я сделаю это сам.

Зарывшись пятерней в мои волосы, мужчина неожиданно потянул мое лицо к своему.

— Аааах… — успела я только набрать полные легкие воздуха, прежде чем горячие мужские губы обжигающе прижались к моим.

Продолжая удерживать мою голову за волосы, он не тянул вперед, но и отклониться не позволял, словно выжидая, как затаившийся тигр в джунглях. Только вот чего он от меня ждал, я не поняла и распахнула глаза, встречаясь с прямым и не особенно любезным взглядом.

— Повторяй за мной, — шепнул он, чуть оторвавшись, и вновь приблизился, легонько сжимая мою нижнюю губу и чуть прикусывая ее зубами.

Замерев, я ждала новых действий, но мой новый хозяин отодвинулся, намекая чтобы я продемонстрировала усвоенный материал на практике.

Лучше так, чем силой. Проще думать, что я сама так хочу, но почему так тяжело дышать? Почему сердце под ребрами стучит о них, угрожая выбить кости изнутри?

— Не думай, просто делай, — подтолкнул он и разжал пальцы в моих волосах, мягко скользя ими вниз и задерживая на шее, будто моя голова сейчас отвалится и закатится под стол, если ее не придерживать.

Потянувшись к нему, я зажмурилась, пробуя губами горячий привкус крепости мужского рта, и на растерянном выдохе облизнула мягкую кожу, заслужив рык в ответ.

Неожиданно стены вокруг покачнулись, и я обнаружила себя сидящей на комоде, с разведенными ногами, между которыми стоял тяжело дышащий мужчина, смотря на меня исподлобья.

Он сверлил меня взглядом и торопливо изящными пальцами расстегивал пуговицы своей рубашки, открывая мне вид на белоснежную кожу с рельефом мышц, которые бугрились от напряжения.

Я смотрела и думала о том, почему так прилипла к нему взглядом, не в силах прекратить, закрыть глаза, заплакать, в конце концов?! Меня буквально приковало к его движениям, и я, судорожно глотая раскалившийся воздух, поджала бедра.

— Как тебя зовут? — Он отбросил рубашку в сторону, демонстрируя мне поджарое тело с такой четкой сеткой кубиков на прессе, что можно было на нем стирать.

— А-алиса…

— Лисица, значит. Тебе очень и очень повезло, Алиса, у меня неожиданно появились на тебя интересные планы.

— Какие?.. — дрожащим голосом спросила я, и мужские руки сжались на моих бедрах, притягивая на край столешницы, ближе к возбужденному без сомнения паху.