- Скорее уж с его заводом.

- Именно. Даже король Бъясты дал своему сыну разрешение объявить о помолвке. Там произошла целая история. Вот здесь подробнее.

Лорд Кетро пробежал глазами отчёт, в котором шла речь о двойной помолвке Калерии Перье с Себастьяном Сверром и Адрианом Верленом.

- Граф Фьери не мог не понимать, что его внучка – отличная партия для самых достойных молодых людей в Империи, а выбрал какого-то графа.

- Я понял, к чему ты клонишь, Трауп, - отрезал премьер-сенатор. – Девушку прятали, это ясно. А прятать детей есть смысл только в одном случае, но она же выглядит, как человек! Это просто невозможно.

- В этом-то и загадка, лорд Кетро, – развёл руками следователь.

Алехар Кетро

Премьер-сенатор не стал обсуждать с Траупом подробности. Хотя вряд ли гарунит не выяснил, что лорд Кетро был помолвлен с Катериной Фьери, и не сложил этот факт и таинственного ребёнка, которого так тщательно прятали от общества.

Сравнив фотографии девушки и покойного барона Перье, сходства Алехар не нашёл.

Выводы напрашивались сами собой, но оставался вопрос. Внешность подправить можно. Краска и линзы – всё просто. Но быстроту реакций? Ускоренную регенерацию? Ведь она – академистка! Даже итоговые испытания прошла и выжила. Ни разу не была ранена? Как это вообще возможно?

Надо успокоиться и поговорить с Катериной. Она, конечно, будет отрицать. Значит, придётся брать напором.

Катерина Перье

Катерина смотрела на своё отражение в зеркале, почему-то испытывая к нему странную брезгливость. Она никогда не страдала низкой самооценкой, знала цену себе и своей красоте, но сейчас, глядя, как серебристая ткань обнимает тело, подчёркивая все неплохо сохранившиеся изгибы, ощущала только брезгливость.

Недостойна… это слово крутилось в голове снова и снова с предсвадебного ужина, где благородный жених вёл себя безукоризненно по отношению к невесте. Кажется, младший брат лорда Верлен действительно заинтересовался ею, а она просто недостойна его внимания. Потому что только и думает о том, как сбежать со свадьбы.

Катерина тяжело вздохнула. Она никогда не сможет этого сделать. Духу не хватит. Она – не Калерия.

Стук в дверь заставил вздрогнуть. Поздновато для обслуживания номеров, да и вряд ли благородный Верлен решит нарушить традицию… Скорее всего в столь поздний час пришёл поговорить отец.

Катерина открыла дверь и перестала дышать. Сердце остановилось, а потом совершило мощный рывок и забилось раненой птицей.

- Кажется, я вовремя, - усмехнулся премьер-сенатор, окидывая фигуру в облегающем платье откровенным взглядом.

- Алехар… - выдохнула Катерина, но быстро исправилась, - лорд Кетро, никак не ожидала увидеть вас.

Мужчина кивнул и, не спрашивая разрешения, вошёл в номер.

- Снова выходишь замуж, Катерина? Не надоело ещё прыгать из постели в постель?

Женщина едва не задохнулась от возмущения, но, сумев взять себя в руки, ответила:

- Я выхожу замуж всего лишь второй раз, лорд Кетро. Я хранила траур по барону Перье двадцать лет.

- Ах, да… - хмыкнул этерн, остановив золотистый взгляд на ней.

Дышать было сложно, руки дрожали, в голове метались мысли «Зачем он пришёл?» «Неужели всё узнал?».

- Барона Перье ты подцепила достаточно быстро, даже слишком быстро я бы сказал. Видимо, предыдущий жених был тебе не так уж и дорог?

- Да как ты смеешь?! – возмутилась Катерина. – Это ты меня бросил! Ты! Ты переметнулся к своей этернийской стерве! За неделю до свадьбы!

- Значит, ты меня помнишь, - усмехнулся этерн, неуловимо быстро приблизившись к ней вплотную. – А то вежливое «лорд Кетро» немного сбило меня с толку.

- Конечно, помню, - ответила она, снова беря под контроль свои эмоции. Ещё не хватало выдать себя… - Только не понимаю, зачем ты пришёл.

Золотистый взгляд этерна гипнотизировал, очаровывал и лишал воли… Совсем как двадцать лет назад. Катерина тряхнула головой, прогоняя наваждение.

- Если помнишь, лишней болтовни я не люблю, поэтому объясню по-своему.

Поцелуй обжёг губы, стирая память обо всём на свете. О предательстве, о том, как она рыдала в подушку, узнав, что беременна, о двадцати годах, в течение которых приходилось прятать от всего мира собственного ребёнка.

Катерина не пыталась вырваться, остановить поцелуй, этому мужчине всегда хотелось только подчиняться. Он фактически управлял целой империей и не какой-то провинциальной графиньке было спорить с силой премьер-сенатора.

Поэтому женщина и не думала о сопротивлении ни во время поцелуя, ни тогда, когда серебристое платье мягко упало к её ногам. Думать вообще не получалось. Она полностью растворилась в той силе, которая захотела подчинить её себе.

Мысли хлынули сбивающей с ног волной только когда этерн тихо произнёс:

- Хочешь, я сам отменю твою свадьбу?

Катерина вскочила с кровати, сгорая от стыда, схватила валяющееся на полу покрывало и, завернувшись, сказала:

- И ты думаешь, я тебя прощу?

- Ну, - произнёс Алехар, откидываясь на спинку кровати, - у меня есть для этого все основания. Я тебя поцеловал, ты ответила…

- Я ответила?! – возмущённо выдохнула Катерина.

- Ответила-ответила. Даже обняла меня, прижалась, ну и всё дальнейшее, - премьер-сенатор выразительно обвёл рукой кровать, - говорит о том, что ты меня простила.

- Ты даже прощения не попросил! Не объяснил ничего и думаешь, что я просто забуду, как ты бросил меня накануне свадьбы?

- Мне не за что просить прощения. Гиэлрин наложила на меня проклятие, заставив влюбиться в себя и забыть о себе.

- И что теперь?

- Я разведусь с ней, женюсь на тебе. План прежний, - коротко ответил этерн.

Катерина молчала, размышляя, а затем ответила:

- Нет. Я не выйду за тебя, Алехар. Слишком много времени прошло, я перегорела, разлюбила.

- Ничего страшного, - хмыкнул этерн, поднимаясь с кровати и начиная одеваться. – Я переживу. Видишь ли, мне по-прежнему нужны наследники, а искать новую жену слишком утомительно. Поэтому я возьму тебя. Ты меня устраиваешь.

- Я не собираюсь становиться бездушной клумбой для выращивания будущих Кетро! - со злостью повторила Катерина. - Я отказываюсь, слышишь?!

- Слышу, дорогая, - миролюбиво кивнул премьер-сенатор. – На этот случай у меня есть козырь.

- Какой ещё козырь?

- Ну такой знаешь… очаровательный, светловолосый, двадцатилетний козырь.

- О чём ты говоришь? – холодея от ужаса, спросила она.

- Я говорю о МОЕЙ дочери, - заледеневшим тоном отчеканил этерн. – Которую ТЫ и твой отец прятали от меня с самого её рождения!