– А вы, должно быть, молодой Фладд. Идемте, я вас отвезу.

Старичок кинул чемодан в повозку, залез сам, помог Нату, цокнул языком, и старая лошадь медленно тронулась с места.

Они ехали по зеленым полям мимо ферм. На пастбищах паслись овцы, лениво помахивая хвостами. Чем-то их скучные и спокойные морды напоминали мисс Ламптон. В глазах у Ната защипало, в горле стало тесно. Он открыл альбом, вытащил карандаш и стал рисовать овечек до тех пор, пока повозка не свернула на изъезженную грунтовку. Впереди показался большой старый деревенский дом с пристройками. Стены из грубого камня, крыша – из соломы. Она торчала отовсюду, как неприглаженные усы. Две гигантские кирпичные трубы. Там и сям под немыслимыми углами выскакивали то башенка, то конек. «В таком доме точно водятся летучие мыши», – подумал Нат. И когда старик затормозил, сердце его упало.

– Приехали.

Старик спрыгнул с повозки и выгрузил чемодан. Не успел мальчик сказать «спасибо», старик коснулся на прощание шляпы, запрыгнул в повозку и покатил обратно.

Нат подошел по заросшей ежевикой тропинке ко входу. Массивная дверь явно нуждалась в покраске. Медный дверной молоток был сделан в форме головы то ли рычащего льва, то ли кричащего человека. Нат так и не решил, на кого эта голова больше похожа. Он осторожно потрогал металлические острые зубы и постучал в дверь.

Тишина.

В ожидании ответа Нат заметил медную табличку над дверью: Фил. А. Фладд, криптозоолог.

О криптозоологах он еще не слышал. Вот про зоологов знает. И Нат вспомнил о летучих мышах. Он посмотрел на тени под карнизом, поднял молоток и снова ударил в дверь. Наконец послышались шаги. Дверь распахнулась.

– Я же сказала: никакого отношения к вашему благотворительному базару я не имею. Прошу оставить меня в покое… Ой! Здравствуй!

Нат сделал шаг назад: высокая угловатая женщина, у которой коленки и локти торчали во все стороны, оказалась страшно похожа на жирафа. Волосы – грива? – растрепались. Жираф с гривой. Ему сразу захотелось схватить карандаш, но вместо этого он расправил плечи – так всегда в неловких ситуациях поступала мисс Ламптон.

– Я – Натаниэль Фладд. Сообщите, пожалуйста, хозяину о моем приезде.

– Ого! Ишь ты какой! – удивленно сказала женщина. – Хозяйка этого дома – я, юный Нат. К твоим услугам.

Нат только и сумел, что поморгать. Это и есть «двоюродный родственник по линии отца»?

– Но вы же – она!

– Ну да. «Фил» – сокращенно от Филомена. «А» – Августа. Мои родители не смогли решить, какое мне дать имя, латинское или греческое, и дали оба. Зови меня тетей Филой.

Нат смешался. Представить человека, до такой степени непохожего на мисс Ламптон, он не смог бы даже при большом желании, и его захлестнула такая тоска по дому, что захотелось немедленно бежать, не останавливаясь, до самой станции.

– До чего же ты похож на отца, когда он был мальчишкой, – сказала женщина.

Желание бежать у Ната тут же испарилось.

– Правда?

– Да, и очень сильно.

– Вы хорошо знали моего отца? – тихо спросил Нат.

– Еще бы! Я научила его всему, что он знает. Знал, – поправилась она и, уже мягче, сказала: – Мне очень жаль, что так случилось с твоими родителями, Нат.

Они еще постояли на пороге, и наконец тетя Фила откашлялась:

– Что ж, надо пообедать, а то дел еще полно.

Она подхватила чемодан Ната, да так легко, будто тот был не тяжелее зонтика. Пройдя по коридору, тетя Фила обернулась:

– Заходи, что стоишь!

Спрятав подальше тоску по прежней жизни, Нат ступил в новый дом.

Прежде всего Натаниэль увидел географические карты. Ими были обклеены все стены. Карты мира всех размеров, некоторые даже больше его самого, карты океанов и континентов, карты таких стран, о которых он и не слыхивал. Здесь была даже карта луны и звездного неба! Повсюду стояли глобусы от больших до самых маленьких. Глянув на полку с инструментами, Нат узнал только телескоп и компас, для каких целей служили остальные, он не знал.

Тетя Фила опустила чемодан мальчика на первой ступеньке пыльной лестницы.

– Твою комнату я покажу тебе после ужина, а пока идем-ка на кухню, иначе на печке все сгорит.

«Судя по запаху, у нее уже все сгорело», – подумал Нат.

Теплая кухня была залита ярко-желтым светом. Тут тоже царил беспорядок: на хлипких этажерках стояла посуда, из раковины торчали ручки сковородок, на печке шипела и булькала огромная кастрюля, весело сплевывая на бок тонкую коричневую струйку. В углу спряталось метровое чучело какой-то странной птицы с пучком завитых перьев вместо хвоста. Дронт[1], догадался Нат, и ему страшно захотелось рисовать.

– Ты присаживайся, – сказала тетя Фила, подбегая к печке.

Нат смахнул крошки со стула и сел. Тетя Фила поставила перед ним миску соуса и вручила толстый кусок хлеба с маслом.

– Ужинай без меня, ладно? А то у меня столько дел до завтра. Я ужасно рада, что ты приехал. Боялась, не успеешь.

Нат хотел спросить «Куда не успею?», но рот у него был уже набит.

– Корнелиус составит тебе компанию, – с этими словами тетя Фила исчезла.

Нат огляделся в поисках Корнелиуса.

– Да-а-а, – протянул кто-то. – По твоим волосам сразу видно, ты – просто вылитый Фладд.

Нат чуть не подпрыгнул. Кто это? В кухне никого. Одно только чучело. Неужели?

– Ты что, живой?

– А как же!

– Так ведь… ты – дронт!

– А ты мальчик. Я ж не изумляюсь. Ешь-ешь, не отвлекайся.

Но Нат напрочь забыл о еде.

– Но ты же вымер!

– Скажем так, стал редкостью. Мы и правда на грани исчезновения. Нас всего четверо осталось на земле. Трое живут в неволе. А я нет, я в этом доме почетный гость, – гордо сказал дронт.

– Ты же птица! Как у тебя получается разговаривать?

– Что в этом такого? Попугаи, майны (это такие говорящие скворцы) тоже разговаривают. Но в отличие от них я гораздо умнее. К тому же я отличный собеседник. Ешь, говорю, остынет.

Под внимательным взглядом дронта Нат вернулся к тарелке и съел все, не обращая внимания на горелый привкус – такой он был голодный.

– А кто такой криптозоолог? – спросил Нат, снова повернувшись к дронту.

У того даже перья распушились.

– Фладд не знает, кто такой криптозоолог? Как это?

Натаниэль сгорбился над тарелкой. Эх, надо было молчать. Мисс Ламптон всегда говорила, что любопытство – его главный недостаток.