ленты, с меня десять потов сходит. На улице июль, на мне короткие джинсовые шорты, белый топик, белые кеды в тон. Всё как положено, и вполне себе удобно.

Длинные светлые густые волосы собраны в тугой низкий хвост.

Подсчитываю чемоданы.

– Раз, два, три, четыре. Одного пузанчика явно не хватает. Оглядываюсь. Странный левый мужчинка уносит моё сокровище.

– Стой! – догоняю, отбираю чемодан. Со второй попытки удается разжать руки незадачливого вора.

Ничего не скажешь, Москва встречает дружелюбно!

Бросаю осуждающий взгляд на маму, щебечет по телефону:

– Максим, мы долетели с комфортом, посадка была мягкой, уже получила багаж, выходим.

Мама подбадривает меня взглядом.

Собираю чемоданы, толкаю их к маминым ногам. Берём по два, идём на выход.

– Максим! – мама машет кому-то в толпе, быстрым шагом направляется к объекту.

Делаю шаг назад и тут же врезаюсь в крепкую грудную клетку.

– Осторожнее, «сестрёнка».

Медленно оборачиваюсь. Моргаю. Передо мной высокий темноволосый парень.

* * *

На вид ему лет двадцать. Выше меня на голову. Широкоплечая подкачанная фигура, о чем кричат светлые джинсы, обхватывающие мощные бёдра, и белая футболка, облепляющая мускулатуру. На рельефных руках красуются чернильные татуировки.

Вызывающе окатывает меня синим ледяным взглядом.

– Юляшка, зачётные ножки!

Вот только его оценки мне не хватало.

– Ты кто такой? – шиплю, разглядывая незнакомца в ответ.

– Твой старшенький «брат» Макар.

– Ты мне не «брат»! Наши родители ещё не женаты, – бурчу недовольно.

Парень придвигается ко мне неприлично близко, касается меня, наклоняется над ушком:

– Вопрос двух недель. Я же так понимаю, что твоя мама с моим папой из-за денег. Значит, она доведёт начатое дело до конца…

Закатываю глаза. Злость топит меня. Да как он смеет называть нас меркантильными особами.

Распахиваю глаза, и даю ему звонкую пощёчину.

– Я смотрю ты у нас борзая? Зря ты так, Барби! Я мстительный, –трёт покрасневшую щёку.

– Что стряслось? – к нам спешат родители.

– Небольшое недопонимание, – довольно хмыкает Макар, окуная меня в синий омут дерзкого взгляда.

Видно, что Максим нервничает. Не такой приём он хотел оказать любимой женщине.

Но вот из-за прицепа в лице меня всё пошло под откос.

– Макар, я просил тебя потерпеть всего месяц. Потом ты уедешь на учёбу. И всё! До зимних каникул у меня к тебе нет просьб, – рычит Макс и синие взгляды отца и сына перекрещиваются как шпаги.

– Да пошёл ты! Почему я должен терпеть твою любовницу и её довесок? Посмотри на них, они выглядят как две охотницы!

Он не успевает договорить, потому что звонкая пощёчина прилетает ему от меня снова.

Парень в недоумении переводит взгляд с моей руки на отца и обратно.

– Не прощу!..

Прекрасное знакомство вышло!

В небесных глазах мамы стоят огромные слёзы.

Мой взгляд кружит по искажённому лицу мужчины. Чью сторону он займёт?

Максим поворачивается к сыну:

– Попроси прощения у Иры.

– Что?! Ты мою мать променял на неё? Эта ведьма меня ударила. А ты хочешь, чтобы я её принял?! Да пошёл ты! – он рубит рукой по воздуху, разворачивается и стремительно уходит.

– Макар, вернись немедленно! – хрипит старший Покровский. Поздно…

– Вот и познакомились, – шепчу, и везу огромные чемоданы на выход. Думала парень такой крепкий, поможет! А он сбежал.

Отчим берет оставшиеся чемоданы, молча следует за мной.

– Мама! Идём. Не стоит обращать внимание на этого мелкого мерзавца.

Макар

Гневно хлопаю дверцей такси. Падаю на сидение. В бешенстве барабаню пальцами по стеклу, обдумывая непростую ситуацию.

Какого чёрта я приехал к отцу в Москву на летние каникулы?! Два месяца мог провести на Лазурном берегу с девочками. Вместо этого выслушиваю нотации, хожу на работу. Похоже, Покровский решил, что недостаточно усложняет мне жизнь, поэтому решил добить – привёз любовницу с прицепом в дом.

Пульс учащается.

– А прицеп-то ничего! Блондинистый, фигуристый с красивой мордашкой. Характер у неё, похоже, скверный.

Дерзкая… пальцами касаюсь щеки, вспоминая неласковое прикосновение девчонки.

Борзая… до сих пор ощущаю на себе её наглый взгляд.

Обидчивая… перед глазами встаёт картинка – девушка едва сдерживается, чтобы не разреветься.

Но красивая! Взглядом прикасаюсь к её образу. Фигурка зачётная, пышная грудь, аккуратные бёдра, бесконечно длинные ноги.

Гневный взгляд Снежной Королевы тут же пробирается под кожу и остужает мой пыл.

Ничего, малышка! Ты мне ответишь за всё и за всех!

– Куда едем? – интересуется водитель.

На ходу меняю планы. Если до этого я не хотел возвращаться домой, то теперь решил бороться за крышу над головой. Почему я должен ночевать, где попал, а эти две «царицы» будут жить на полном обеспечении моего отца.

Зря мать сдалась просто так! Надо было бороться, даже после того, что случилось. Многие пары живут после подобных эксцессов.

– Зря! – бью кулаком по сидению.

Гневно прищуриваюсь, бросаю грустный взгляд на деревья, выстроившиеся вдоль дороги.

Надо же у них всё по регламенту, а вот мою жизнь и мамину разбил злой рок.

Имя ему – Ирина!..

Проваливаюсь в воспоминания. Еще недавно мы жили счастливой семьёй.

* * *

Шесть месяцев назад

Возвращаюсь с тренировки, бросаю спортивную сумку в холле.

– Ма, я дома, – поднимаюсь по лестнице и тут слышу крики из кабинета отца.

– Какого? Он же уехал в Сочи на две недели. Почему вернулся на день раньше? – Съезжаю по мощным перилам вниз. Широкими шагами преодолеваю длинный коридор, и стопорюсь…

– Это позор! Презервативы в кармане джинсов? Как давно ты мне изменяешь? Это мне подарок на фарфоровую свадьбу?

Сердце колотится в предвкушении большой беды.

Радужное настроение от приезда отца рассыпается вдребезги.

По-прежнему не хочу верить в намеренную измену, шепчу:

– Папа, оправдайся! Это гнусная ложь.

Вспоминаю, что случилось с нами за месяц до этого…

Всей семьёй выбираем фарфоровый сервиз на юбилей.

– Посидим в ресторане, отметим!

– Опробуем новый сервиз!

Папа просит официанта распаковать дорогую коробку, обвязанную серебристой лентой.

Мама явно против подобной затеи:

– Максим, нельзя заранее! Плохая примета.

– Брось! Мы не дремучие, чтобы верить в приметы.

– Это как, увидеть невесту в свадебном платье раньше времени, – не унимается мама, спорит.

Пальцы немеют от страха за наше будущее. Цепляюсь за стену.

* * *

– Милая, – папин голос мягкий и вкрадчивый, – послушай…

– Не обманывай меня, не унижай ложью. Мы прожили вместе двадцать лет, я заслуживаю знать правду.

Прижимаюсь щекой к прохладной стене. Искренне верю, что недоразумение сейчас рассосётся, и наша спокойная семейная жизнь вернется в обычную колею.

Делаю глубокий вдох, когда папа начинает говорить. С первой секунды понимаю, что всё летит к чёртовой матери.

– Клянусь! Я никогда тебе не изменял!.. – голос отца дрожит. Он говорит будто вор, пойманный