— Привет, Глаша! — радостно оскалилась я, с чувством работая на опережение. Заклятая подружка скривилась: сокращения своего звучного имени она не любила. Считала, те катастрофически уменьшают ее гламурность. — Как дела?

В отличие от меня, по уши замотанной в шерстяной шарф и тёплую, хоть и чебурашечью, шубку, Глафира щеголяла в тоненьком пальто в модную шотландскую клетку. И что, что холодно? Зато стильно!

— Прекрасно! Моя коллекция, кстати, идет первой! — гордо заявила бывшая однокурсница, старательно сдерживаясь, чтобы не клацать зубами. — А твоя?

И ведь прекрасно знает, змеюка, что я по специальности не работаю, но все равно не упускает случая уколоть. Другое дело, меня такой мелочью не пронять. Я свою профессию нынешнюю ценю, уважаю и не считаю чем-то смешным и ненужным.

— А мои все четыре, — ласково улыбнулась ей я и поспешила вслед за остальными в тёплые недра Манежа. Их как раз очень вовремя открыли, запуская первых трудоголических ласточек.

Дальше начался привычный, милый моему сердцу бедлам. Сначала Глафира с идущей следом Кариной поругались, чью схему макияжа и причёсок будут использовать модели, будто не было это обговорено на репетициях сто десять раз. Вмешался постановщик, разнял девиц, не обращая внимания на разочарованные вздохи собравшейся толпы, ощетинившейся смартфонами.

Драки всегда собирают много лайков, особенно если дерутся девушки.

Дальше одна из моделей пришла подстриженная практически под ноль, хотя только позавчера она щеголяла гривой до лопаток. Ей — смена имиджа, а нам весь проход насмарку. Пришлось срочно ваять шиньон из подручных средств, благо мой чемоданчик полон материалов на все случаи жизни.

Ну и без порванного платья, конечно же, не обошлось. Тут уже крутилась не я, зато смазанный слезами и соплями макияж править пришлось именно мне.

Наконец, полный творчества и стресса день подошёл к концу. Я собирала в дальнем углу свой распотрошенный чемоданчик, выискивая среди завалов кистей и палитр свои, благо они у меня все маркированные. Случалось не досчитываться, и не раз, так что у меня теперь везде гравировки стоят. Даже если упрут, пользоваться все равно не смогут.

Пол под ногами дрогнул и завибрировал.

Метро? Странно, за весь день подобного не случалось. Я подняла голову и оглядела безмятежно переговаривавшихся моделей, с облегчением стиравших краску с лиц. Неужели никто, кроме меня, не заметил дрожи?

Помещение снова тряхнуло, в этот раз сильнее, так что собранные мною ровными рядами блески для губ накренились и посыпались внутрь чемоданчика.

— Девочки, мне кажется, или нас трясёт? — повысив голос, поинтересовалась я, но никто не обратил на вопрос ни малейшего внимания, продолжая заниматься своими делами. Я почувствовала себя героем «Шестого чувства». Если бы только час назад не красила вон той, темненькой, брови, смазавшиеся от частого переодевания, решила бы, что стала привидением, сама того не заметив.

— Эй, меня кто-нибудь слышит? — я даже руками замахала, стараясь привлечь к себе хоть чей-то взгляд, но безуспешно. Плюнув на остававшиеся на столе вещи, я захлопнула кофр и двинулась к выходу. Что бы ни происходило в гримерке, пусть происходит без меня.

Впрочем, у землетрясения на мой счет было свое мнение. Стоило мне сделать шаг — и пол завибрировал по-настоящему, наглядно продемонстрировав, что до того всего лишь разминался. Я упала на колени и, подвывая от страха, заползла под ближайший столик. Хоть и символического размера, он был металлическим — под ним у меня были шансы уцелеть и не получить по голове куском штукатурки. С потолка падала уже не краска, а дерево и почему-то камни.

Зажмурившись и обняв зачем-то кофр, который так и не выпустила во время метаний, я с замиранием сердца ждала того самого, финального удара, который проломит мое хлипкое убежище и прикончит меня.

Вместо этого внезапно все затихло. Над руинами, все еще клубящимися пылью, раздался задумчивый мужской голос:

— Ну что же, коллеги, могу констатировать, что эксперимент не удался.

1-2

Какой еще эксперимент?

И кто особо одаренный дал право устраивать взрывы, или что там они тестировали, под Манежем? Можно подумать, здание недостаточно натерпелось.

— Увы, даже скреплённые между собой, материалы продолжают взаимодействовать с подпространством по-разному, — где-то снаружи, за пределами видимости, заскрипели камешки под тяжелыми шагами. — Так что очередная отличная задумка летит в магму, уважаемые мастера.

— Ну что ж, приберите здесь и поехали. — распорядился третий голос. Я поспешно завозилась, пытаясь выбраться из-под стола, но не тут-то было, завалило меня качественно. Хорошо хоть не придавило. Приоткрыв один глаз, я сразу зажмурилась обратно, труха сверху все еще сыпалась. Но разглядеть удачно для меня лёгшую на стол наискосок бетонную плиту я успела.

— Люди! Не надо прибирать! — подала я голос, стараясь не орать слишком громко, дабы не потревожить свое удачное убежище, но внезапно раздавшийся скрежет заглушил все.

Так и знала. Сейчас разровняют конструкцию и меня вместе с ней.

Так же неожиданно, как начался, пронзительный звук затих.

— Подождите. Там кто-то живой!

Спасибо тебе, добрый человек!

Я принялась орать чуть громче, чтобы уже наверняка. Плита перед носом подрагивала, но вроде держалась.

— Да! Я здесь! Живая! Вытащите меня-а-а! — в рот и нос набилась висевшая в воздухе пыль, я закашлялась и расчихалась, но главное все же свершилось: меня услышали. Все куски и плиты, окружавшие меня, каким-то образом одновременно поднялись в воздух, вздымая новые потоки песка и примесей. Ругая себя за тугодумство, я натянула на лицо ворот водолазки. Она тоненькая, но хоть какая-то защита. Кашлять я не перестала, так что пропустила момент, когда вокруг воцарилась чистота и порядок, а передо мной полукругом расположилось несколько пар ног.

— Странное какое-то создание… Лица нет, — недоумевающе протянул тот, что приказывал почистить территорию.

Утерев слезящиеся глаза той же водолазкой и приспустив ее, я подняла глаза, оценив отлично выделанную кожу высоких сапог, тонкую отделку брюк и плотные, увешанные множеством металлических деталей куртки. С каких пор у нас байкеров допускают к экспериментам? Их же в халатах проводят?.. Ну, или в костюмах, на худой конец… Запрокинув голову, я вгляделась в лица, и тут мне окончательно поплохело: вместо лиц у всех троих поблескивал металл и стекло. И не в очках или там моноклях, а полноценно, закрывая все лицо по самую шляпу наподобие щитка от мотоциклетного шлема.

Минутку, какие шляпы?!

Где я вообще?

За плотно обступившей меня троицей виднелся пустынный пейзаж странной расцветки. Алые, синие и оранжевые полосы сплетались в причудливые узоры, как на полотнах абстракционистов, совершенно не походя на привычные мне зеленые поля. Столь же привычных высоток тоже видно не было — вообще никакого жилья на многие километры, до самого изрезанного грядой скал горизонта.