По Спасителю заструилась кровь, потекла через алтарь, мешаясь с вином из опрокинутого кубка. Священник перекрестился и упал на колени, моля о прощении.

Вопли ужаса заполнили собор: несколько прихожан кинулись на помощь священнику, а остальные ринулись к выходу вслед за блондином.

Выйдя наружу, блондин резко свернул влево и последовал за крупным мужчиной, поспешно удалявшимся от собора к круглому мраморному баптистерию в тени башни. Крики стали громче — перепуганные прихожане высыпали из храма, зовя полицию.

Баптистерий быстро опустел: люди рванулись наружу — выяснить причину переполоха.

— Отличная работа, — мягко сказал блондин, как только остался наедине с громадным человеком, за которым вошел в баптистерий. — Даже я не заметил, как ты нерекинул его через перила, а я туда смотрел.

— Danke, mein Herr, — почтительно ответил гигант. У него были грубые немецкие черты лица, и сложение как у бременского сталелитейщика, коим он когда-то и работал. Хоть он и был одного роста с блондином, но весил по меньшей мере на пятьдесят фунтов больше.

— Я не кривлю душой, — продолжал блондин на безупречном немецком, — это было великолепное зрелище. Такой урок не останется без внимания. Мне особенно понравился эластичный трос на шее.

Немец просиял. «Учителем» его прозвали не за ученость, а за те «уроки», которые он преподавал остальным.

— Еще раз спасибо, mein Herr, но вы слишком мне льстите. Я лишь выполняю свою работу. — И он выжидающе улыбнулся.

Блондин запустил под полу пиджака руку с ухоженными ногтями. Достал он, правда, не деньги, а длинный нож с округлой ручкой слоновой кости, украшенной золотом, серебром и камнями. В Средние века «сесчепиту» использовали языческие жрецы для жертвоприношения. Бесценный кинжал.

Для своих размеров Учитель обладал хорошей реакцией, но теперь не успел. С первым же ударом кишки его вывалились на холодный мрамор баптистерия. Со вторым под его подбородком образовалась безобразная ухмылка.

Он соскользнул на пол, привалившись спиной к купели.

— Ах, Учитель, — прошептал блондин по-немецки, глядя на угасающий свет в глазах гиганта. — Когда знаешь что-то — это опасно. Когда знаешь много — еще опаснее. — Веки Учителя задрожали, и блондин помедлил. — А если слишком много? Если знаешь слишком много, тебя могут убить. — В глазах гиганта мелькнуло понимание, а затем они навсегда скрылись под отяжелевшими веками.

Блондин быстро вытер старинный клинок о рубашку немца и снова вложил его в ножны. Выходя из баптистерия, он задумался, скоро ли кто-нибудь решит, что и он знает слишком много.

Среда, 5 июля

День ослеплял. Солнце, разливаясь по безоблачному небу, отражалось от песка и воды, а Вэнс Эриксон гнал на юг по Тихоокеанской береговой трассе, согнувшись над рулем реставрированного «индиана» 1948 года выпуска. Мощный двигатель ревел между ног, и мотоцикл обгонял машины одну за другой. Приятно вернуться к цивилизации, даже если там придется общаться с подхалимами и ящеромордыми бухгалтерами из нефтяной компании.

Меньше часа назад Эриксон подкатил к полевому лагерю в округе Вентура, и ему навстречу из трейлера вылетел администратор — самый пресмыкающийся из всех счетоводов.

— Тебя хочет видеть Кингзбери, — задыхаясь, выпалил ящер. — Где ты был? Почему не взял с собой передатчик Где ежемесячные отчеты? — Фразы, полные неприкрытого презрения, лились без каких-либо знаков препинания. Ящер его ненавидел: он бы с удовольствием устроил так, чтобы Вэнса выгнали, если бы не два препятствия: благодаря неортодоксальным методам исследования он был лучшим геологом-разведчиком, когда-либо работавшим в «Континентал Пасифик Ойл», больше того — хозяин компании Харрисон Кингзбери относился к Вэнсу как к сыну, разве только не оформил это юридически.

Перекресток на бульваре Сансет быстро приближался — со скоростью девяносто миль в час — и Эриксон начал притормаживать. Тут начнутся пробки. Не страшно — Вэнс посмотрел на часы ныряльщика: времени много.

На повороте к своему дому — оштукатуренному трехкомнатному бунгало всего в двух кварталах от здания «КонПаКо» — Вэнс помедлил. Может, стоит заехать и переодеться? Клетчатая рубашка и рабочие штаны за неделю в полевых условиях испачкались и истрепались. Вэнс тяжело вздохнул. Нет, не сейчас. Он пока не готов встречаться с теми призраками.

Подъехав к зданию «КонПаКо», Эриксон заметил у бордюра перед зданием множество фургонов и седанов с логотипами лос-анджелесских телеканалов. Очевидно, Кингзбери снова выступает перед прессой. Вэнс ловко проехал между двумя фургонами, перекрывшими пандус для инвалидных кресел, въехал на тротуар и заглушил мотор.

Как только он вошел, к нему обратился мужчина лет тридцати — атлетического сложения, одетый в строгий костюм. Нельсон Бейли, вице-президент «КонПаКо», заведующий геологоразведкой после гарвардской магистратуры по управлению бизнесом, выглядел так, словно сошел со страницы «Джи-Кью».

— Мне доложили, что ты приедешь, — безжизненно произнес Бейли. Лицо его не было откровенно враждебным, однако ничего похожего на улыбку в нем не проступило.

— Я не ожидал оркестра, — с сарказмом ответил Вэнс. — Да и встречающих такого ранга. — И, не останавливаясь, прошел мимо. Бейли развернулся и догнал Вэнса у лифта. Эриксон нажал на вызов.

— Он торопится, — сказал Вэнс, улыбнувшись вице-президенту, на лице которого так явственно читалось раздражение. — Думаю, не в наших интересах заставлять основателя ждать.

Лицо Бейли стало еще мрачнее.

— Считаешь себя тут самым умным, да, мистер? Ну скоро ты свое получишь.

— Что не так на этот раз? — парировал Вэнс. — Я использовал не тот шрифт в месячных прогнозах?

— Черт побери, ты знаешь, что не так. Ты прислал мне тот же хренов отчет, что и в прошлом месяце.

— Правильно, — ответил Вэнс. Приехал лифт.

— Так не делается, — сказал Бейли, заходя в кабину.

— Почему? Данные такие же.

— В компании существуют свои порядки и правила, их не просто так сочиняют…

— Да, идиотское постановление, чтобы предоставить полную занятость подхалимствующим бюрократам.

— Черт побери, Эриксон! — взорвался Бейли. — Перестань глумиться над нашей системой. Старик не вечен, и твои выходки некому будет защищать, когда его не станет. Мы тебе спуску не дадим!

Лифт плавно остановился, открылись двери.

— Мы знаем, что вы со стариком затеваете с этим да Винчи, — тихо сказал Бейли — однако не настолько тихо, чтобы холодная ненависть в его голосе осталась незамеченной. — Мы знаем все, так что если вы не будете осторожны, попадете в такую переделку, из которой не сможете выбраться.

Вэнс вышел из лифта и повернулся к собеседнику. Тот улыбался, пока двери закрывались.