Увы, бастионы мадам Колпак оставались нерушимыми на протяжении моего обучения в Высшей академии магии, о чем чертяка до сих пор печалился и периодически напивался до собственных зеленых собратьев в глазах, страдая от неразделенной любви. Зато после окончания учебы я и мой лучший друг Крис воплотили свою мечту и открыли детективное агентство. Куда я, собственно, сейчас и пришла.

– С вишней не было, пришлось черничные брать, – крикнула вслед умчавшемуся Шнырю.

Из кухни донеслись гневная тирада Криса и звуки громкого быстрого чавканья. Я поспешила на шум.

– Что у вас тут? – полюбопытствовала, обозревая помещение.

– Да вот, в математике упражняемся, – ответил Крис и кивнул на чертяку.

Шнырь сидел за столом и невозмутимо запихивал за щеки пончики.

– А фто такое? – искренне возмутился он, громко чавкая. – Я фсе чефно поделил! Каждому по способностям!

– Это по каким таким способностям?! – негодовал Крис. – Если делить честно, то пятнадцать на троих, это….

– Честно-честно! – перебил Шнырь. – Тебе – три пончика, потому что ты мужик сильный и можешь их отобрать. Кире – два, потому что она девушка и ей толстеть вредно, а остальные мне, потому что я необыкновенный и во всех отношениях достойнейший. А вы меня впроголодь держите! Как вам не стыдно такую красоту голодом морить?

На этих словах Шнырь умял свою часть «честно» поделенного и, блаженно жмурясь, стал тихонько похрюкивать.

Мы с Крисом переглянулись и сели доедать оставшиеся пончики. Все-таки что ни говори, а черти сильны в математике.

– Кирочка, а подай-ка мне чая! – повелительно провозгласил Шнырь.

Я злобно зыркнула на обнаглевшего чертяку:

– А хвостик тебе в дульку не завернуть?

– Но-но-но, я бы попросил! Я его растил не для твоих загребущих рук! – возмутился он. – И вообще, не по зубам тебе, сопливой ведьме, приличным чертям хвосты крутить!

– Ага, я, значит, и за пончиками под ливень проливной сходи, и чая подай. Подавалка у тебя еще не выросла мне приказы раздавать!

Шнырь нахмурился и, обиженно засопев, отвернулся. Я тоже отвернулась, задрав нос. Ишь, обслугу себе нашел.

– Шнырик, ты не прав, – примирительно сказал Крис. Он, как всегда, в наших постоянных конфликтах взял на себя дипломатическую роль. – Извинись и попроси чая по-доброму. Ты же знаешь, что Кира всегда придет тебе на помощь.

Чертяка с минуту подумал, потом чинно поклонился, расшаркался и выдал:

– Челом бью, благодетельница. Не остави мя на погибель от жажды смертельной. Подай чая живительного, ибо сам я не могу, у меня лапки.

Я хмыкнула – вот же позер, ему бы в театре выступать! – и поплелась к плитке кипятить воду. В спину донеслось чертячье бормотание:

– Я ей все… Имени своего родного на контору не пожалел… А она жадничает… И вообще… ее очередь была ходить… Уйду… сгину в расцвете лет… Плакать будете и каяться. Ан нет! Не будет у вас уже Шнырюшки! И конторки без меня не будет! Вот так вот! – К концу Шнырь совсем разошелся и уже во весь голос декламировал надгробные речи.

Хотя в чем-то он все-таки оказался прав. Наше агентство носило его имя. Я решила, что ведьме-детективу для работы крайне важно сохранить инкогнито, а уж Крису, потомственному аристократу, наследнику знаменитой на все королевство семьи огненных магов, светить фамилию было совсем ни к чему. Так мы с другом и превратились в загадочное «К°» после знаменитого Шныря.

Вообще-то у нас агентство что надо, на уровне. В нем есть все, что необходимо для работы двух молодых детективов и одного чертова (в прямом смысле этого слова) сотрудника.

Я оглянулась. Крис сидел со скрещенными на груди руками, откинувшись на спинку стула, и, хитро прищурившись, что-то выговаривал Шнырю. Его золотые волосы, как всегда, были прекрасно уложены, а кипенно-белая рубашка за полдня совершенно не измялась. Умение друга в любых обстоятельствах выглядеть безупречно всегда вызывало во мне искреннее восхищение. Он лениво покачивался на стуле, упираясь в пол длиннющими ногами. Чертяка нехотя кивал и соглашался. Ну, все понятно – очередная лекция от Криса на тему «Что такое хорошо и что такое плохо». Он все еще не терял надежды сделать из Шныря «приличного человека».

Упрямство – родовая черта баронов Карье, и Крис унаследовал его с лихвой.

Пока барон и чертяка дружески переругивались, а я расставляла на столе заварочный чайник с чашками, зазвонил дверной колокольчик и в контору вошли…

Мы встрепенулись и посмотрели в сторону двери. К нам мелкими, тщательно выверенными шажками шла молодая женщина. Ее била мелкая дрожь, и в целом дама напоминала молодую самку оленя, готовую сигануть в кусты при малейшем намеке на опасность. Складывалось впечатление, что она не уверена, куда и зачем идет, и поэтому ей приходится обдумывать каждый свой шаг. Когда леди приблизилась, я смогла рассмотреть незнакомку получше. Волосы цвета темной карамели стянуты на затылке в высокий пучок. Платье из плотной темно-синей шерсти, словно броня, заковало изящную фигуру от подбородка до ступней. Абсолютно немыслимое количество мелких пуговиц тянулось от глухого воротника-стойки почти до середины бедер. Даже под страхом неминуемой смерти я не смогла бы заставить себя надеть что-нибудь подобное. Наверняка она не менее часа тратила только на застегивание-расстегивание этих тканых доспехов.

Посетительница всхлипнула, и я перевела взгляд на ее лицо. Незнакомку можно было бы назвать красавицей, если бы не следы глубокой усталости, отчетливо читавшиеся в ее чертах. Под глазами черные тени, ввалившиеся щеки вместо здорового девичьего румянца. Казалось, женщина продолжительное время ничего не ела и совсем не спала. Из-за старомодного платья и манеры стягивать волосы молодую леди на расстоянии двадцати шагов можно было принять за бодрую старушку.

Между тем посетительница тихонько подошла к нашему столу, но заговорить по-прежнему не решалась. Первым из нашего немого трио пришел в себя Крис. Он задвинул стул с объевшимся Шнырем подальше за портьеру и, указав на свободное место, предложил незнакомке сесть.

– Прошу вас, миледи, не стесняйтесь. Чая? – Друг незаметно кивнул мне.

Поставив перед посетительницей чашку с дымящимся напитком, я присела рядом.

Пауза затягивалась, но мы не торопились. Молча пили чай, стараясь не разглядывать гостью. Иногда человеку нужно дать время, чтобы он собрался с духом и решился на какие-то действия. Мы ведь не полицейские, чтобы давить и выбивать показания силой. Любой уважающий себя детектив знает, что действия нахрапом ни к чему хорошему не приведут. Наш метод – это терпение и деликатность. Именно поэтому мы с Крисом тихо ждали, пока незнакомка соберется с силами. Девушка, не глядя на нас, отхлебнула горячего чая. Она дрожала, и фарфор жалобно зазвенел в ее руках. Леди кивнула своим мыслям, шмыгнула носом и решительно произнесла: