Шрифт:
Интервал:
Закладка:
1 июня 1889 г.{3} профессор Броун-Секар стоял за кафедрой в зале заседаний Французского биологического общества и читал доклад, который навсегда изменил не только его научную карьеру и репутацию, но и отношение людей к феномену старения. В своем докладе он сообщил о необычном эксперименте, по старой доброй традиции осуществленном им на самом себе: в течение нескольких недель он вводил себе под кожу водный настой яичек молодых собак и морских свинок, смешанный со спермой и свежей кровью из яичек.
Его идея была простой: поскольку период наиболее энергичной деятельности организма совпадает у самцов с периодом половой зрелости, это должно быть связано с выделением в яичках какого-то особого вещества. И каким бы ни было это вещество – Броун-Секар решил снабдить им свое тело. По его словам, три недели инъекций привели к заметным благоприятным изменениям: «К великому удивлению моих ассистентов, я опять мог проводить эксперименты, стоя на ногах по нескольку часов подряд, не чувствуя необходимости сесть и отдохнуть».
Были и другие преимущества. Казалось, к нему вновь вернулись физические силы. Тесты подтвердили, что теперь он мог выжать одной рукой больше 45 кг, снова мог работать без устали до поздней ночи, а показатель «дальности полета струи мочи» увеличился после инъекций на целых 25 %! Что касается его проблем с запорами, то Броун-Секар с гордостью отметил, что его «способность в этом деле восстановилась до прежнего превосходного уровня».
Присутствовавшие в зале ученые были переполнены ужасом и смущением. Экстракт… собачьих яичек?! Должно быть, к старости уважаемый профессор сошел с ума! Как чуть позже язвительно заметил один из его коллег: «Этот безумный эксперимент Броун-Секара говорит только об одном – о необходимости вовремя отправлять в отставку заслуженных профессоров, преодолевших 70-летний порог».
Однако Броун-Секар не испугался подобной реакции. На этот раз он изготовил свой волшебный эликсир из яичек молодых быков и предложил опробовать его другим врачам и ученым (бесплатно!) в надежде на то, что те повторят его результаты. И некоторым это действительно удалось. Но реакция со стороны его коллег по-прежнему оставалась резко негативной. На страницах Boston Globe доктор медицинских наук с Манхэттена едко фыркнул: «Похоже, в медицине мы возвращаемся к темному средневековью».
Но за пределами академических кругов Броун-Секар мгновенно стал героем. Буквально на следующий день предприимчивые дельцы начали продавать по почте «Эликсир молодости Секара»: 25 инъекций за $2,5! Хотя в названии упоминалось имя доктора, это средство не имело к нему никакого отношения. Газетчики были в восторге: у них появился повод напечатать такие запретные слова, как «тестикулярная жидкость» и «яички», и заметно увеличить свои тиражи. Профессиональный бейсболист Джим Гальвин по кличке Пуд из Питтсбурга открыто использовал эликсир в надежде на то, что это поможет ему в игре с бостонской командой, – это был первый зарегистрированный в истории случай применения допинга для улучшения спортивных результатов. Престарелого профессора даже воспели в популярной песне:
Последняя сенсация – Секара магический эликсир!
Он превращает увядших стариков в молодых парней!
Нет отныне таблеткам и докторам!
Нет отныне церковным кладбищам!
К сожалению, последняя строка оказалась не более чем мечтой: 2 апреля 1894 г., спустя пять лет после своего нашумевшего доклада в Биологическом обществе, Шарль Эдуар Броун-Секар скончался, не дожив шести дней до своего семьдесят седьмого дня рождения. Несмотря на всю популярность, на своем эликсире он не заработал ни франка. И хотя его коллеги-ученые в конечном итоге пришли к выводу, что чудодейственный эффект его «тестикулярного настоя» был не более чем эффектом плацебо, своими экспериментами Броун-Секар породил новую всеобщую манию – манию омоложения, которая вот уже второе столетие заставляет терять головы даже самых разумных мужчин и женщин.
Следующим модным поветрием стала так называемая «операция Стейнаха»[3], которая обещала пожилым мужчинам возвращение жизненной энергии и мужской потенции, но на деле представляла собой обычную вазэктомию (иссечение семявыносящего протока) одного яичка. Операция стала невероятно популярной среди представителей части европейской интеллигенции; поэт Уильям Батлер Йейтс пошел на эту операцию в возрасте 69 лет, после чего женился на 27-летней девушке. Даже Зигмунд Фрейд, при всем своем трепетном отношении к фаллической теме, заявил, что он удовлетворен результатами операции.
В Соединенных Штатах лихорадка омоложения началась в 1920-х гг., когда энергичный торговец лекарствами по имени Джон Бринкли поставил на поток операции по вживлению тестикул молодых козлов в изношенные мошонки пожилых мужчин. На самом деле Броун-Секар проводил подобные эксперименты на собаках еще в 1870-х гг., но даже он не осмелился переступить очерченную Богом границу и осуществить межвидовую трансплантацию. Бринкли же не мучился подобными сомнениями, возможно, потому, что не был обременен медицинским образованием. Он владел радиостанцией и рекламировал собственный хирургический метод чудесного омоложения в перерывах между выступлениями невероятно популярной тогда фолк-группы Carter Family и молодого Элвиса Пресли{4}. За несколько десятилетий он подверг этой операции тысячи пациентов, что сделало его одним из самых богатых людей Америки. Несмотря на то что десятки пациентов умерли на его операционном столе, а сотни других стали инвалидами из-за его неумелых манипуляций, к нему продолжали стекаться потоки стареющих мужчин Америки (также известно о некоторых смелых женщинах, отчаянно желавших обрести вторую молодость).
Эти люди не понимали своего счастья – прежде чем добровольно лечь под скальпель Бринкли, они были живы и относительно здоровы.
Старость – это не битва; старость – это кровавая резня.
Филип Рот
Волна шла гигантской стеной – мутно-зеленая, увенчанная пенистым гребнем, – и всей своей мощью обрушилась на моего деда. На несколько бесконечно долгих секунд он исчез под водой. Я, тогда десятилетний ребенок, наблюдал за ним с берега, затаив дыхание. Наконец он поднялся на ноги на песчаной отмели, протер глаза и повернулся лицом к следующей нарастающей стене воды.
Бывают дни, когда озеро Мичиган, похоже, считает себя океаном. И это был один из таких дней. Все утро озеро в ярости швыряло полутораметровые волны на пляж перед старым семейным коттеджем, построенным еще в 1919 г. моим прадедом: дешевые пиломатериалы, традиционный англосаксонский стиль. Бодисерфинг, а проще говоря, катание на животе на волнах озера, был одним из любимейших занятий в моей детской жизни, и я с нетерпением ожидал штормовых дней. К сожалению, в этот раз волны были слишком большими, и заходить в воду мне было строжайше запрещено. Поэтому я сидел на веранде, дулся на весь мир и краешком глаза следил за дедом.