как и думать-то самому уже нет необходимости: всегда подскажут, всегда направят в нужную сторону, все сомнения одним махом развеют и на путь истинный наставят. Скоро, глядишь, даже ходить и говорить сами разучимся. Изобретут какой-нибудь нейрочип, в мозг вживят – вот тебе и ноги ходят, и руки ложкой орудуют, и рот разевается когда нужно. Одним словом, бот рефлекторно-самоходный. Бр-р, аж самого от этих фантазий до нутра пробрало! И что говорить о рядовом обывателе, если даже психи, и те измельчали. И кому, как не мне о том знать, если сам псих и целый день их вижу.

Раньше всё Наполеоны с Ньютонами попадались, Диогены разные – безобидный, скажу я вам, народ. Мне, правда, застать их не привелось – старожилы рассказывали. Наполеон, к примеру, мнил себя в заключении на Эльбе. Подушек у соседей понатырит, обложится ими и сидит на кровати, носа не кажет, а коли в туалет приспичит, так на «плоту» добирается. Только чтобы линолеум не царапал, ему санитары колесики к плоту тому приделали. А весло отобрали, так что бедному Наполеону руками приходилось грести.

Ньютон – так тот все яблоко головой ловил: подкинет и бежит ловит. А как поймает, так на тему тяготения и мироздания разглагольствовать начнет – заслушаешься! Философствующего Диогена замучились из стиральной машины вынимать, Архимеда – из ванны, а уж если стукнет ему чего в голову, так выскочит из душевой и давай в чем мать родила носиться по коридорам с воплями «Эврика» и всякими постулатами да формулами сыпать без остановки. Впрочем, опасные тоже, говорят, попадались, чего уж там! А самым страшным из них Кулибин оказался. Этот все механизмы разные день и ночь изобретал и всем втихаря на испытание подсовывал. То дверь самозакрывающуюся не вовремя, с задержкой, сообразит, то шкатулку музыкальную из кровати соседу сделает, так что вся больница потом на ушах всю ночь стоит, а то еще как-то катапульту из кресла изобрел и главврачу подсунул… Зевсы были, Македонские, Гераклы, даже Шаляпин с Пушкиным! Правда, и тогда дураков всяких хватало. Один, к примеру, страусом себя возомнил – пришлось ему на голову боксерский шлем напялить, чтоб, значит, последние мозги себе о бетонный пол не вынес ненароком.

А сейчас что?

Человека Паука на днях к нам подселили, так тот наплюет на руку да соплями в стены пулять начнет, а потом давай на решетках виснуть и по стенам прыгать. Не особо, правда, получалось, но парень настырный попался. Или Лунтик еще был – всех измучил, под ноги каждому кидался, чтоб на пузо ему наступили. Смешарик – так тот колобком свернется и целый день катается да хихикает как ненормальный, пока не пнет кто-нибудь. И ведь ни одного великого человека! Да и откуда им, собственно, взяться, коли интеллект на нуле.

Это психические, а врачи, думаете, лучше? Раньше, говорят, врачи толковые, образованные сплошь были, не чета нынешним: сразу знали, от кого чего ожидать да как лечить, потому как начитанные были, всесторонне развитые. А теперь сами посудите: привезли как-то Сталина. Кто такой – ни один врач не в курсе, а тот все трубку курит, выхаживает важно, на всех косится и к порядку приводит. Вроде безобидный, но кто его знает. Врачи даже целый консилиум ради него собрали – не знают, от чего лечить: то ли бред у него, то ли расстройство настроения, а может, и раздвоение личности. Интеллект искусственный только руками разводит. Пришлось историка вызывать для консультации. Тот тоже специалистом крупным оказался, нарисовал кошмар во плоти. Так что бедный Сталин теперь в одиночке сидит. Впрочем, может ему там и лучше, по крайней мере, идиотов всяких не видит. Вообще не понимаю, чего идиотам в сумасшедшем доме делать? Я так думаю: нечего нормальных психов в идиотов законченных переиначивать! Свой у них мир должен быть, чтоб сами там в собственном соку варились.

Впрочем, действительность сейчас неоднозначная, все перемешалось в мире. Поди разбери, как говорится, ху есть ху? Ведь и псих, если честно, уже не тот, что раньше, о чем я уже говорил, но еще раз повторю, потому как наболело. Иногда и не разберешь, псих он или обычный идиот. Никого не хочу обидеть – есть нормальные мыслящие люди, есть! Хомо сапиенсы – ух, уважаю! А не хомо-аранеа или хомо… Как по латыни Лунтик будет? Не подскажет кто? Не подскажет… А латынь – это язык такой, мой дорогой Призрачный Гонщик… Нет, не вру… Нет, не язык троллей, Гарри ты наш Потный! И спрячь, ради бога, свою «волшебную» палочку! О-хо-хо, беда прямо с этими идиотами!.. А Гонщик наш, кстати, еще тот чудик: маску обезьянью напялит, подожжет на себе одежду и носится по коридору, мотоциклом рычит. Мы на всякий случай всегда огнетушитель держим двойного назначения: как затушишь его да по башке пустой железякой съездишь – опять в человека на время превращается.

А сам-то кто я, спросите вы. Охотно скажу: псих я, самый обычный что ни на есть, самый заурядный из всех заурядных. Ни талантов, ни гордыни, ни спецнавыков, соответствующих конкретной личности. И зовут меня по-простому – Федор. Нет, не дядя Федор… И не тетя, тем более! С обществом я не ужился, и, если честно, уживаться с ним нет у меня ни малейшего желания. Общество таких, как я, не любит, сразу психами окрестить пытается. Ведь если что не так в человеке, отличается чем от остальных, думает иначе или вообще просто думает, что в нашем двадцать втором особо актуально, то сразу ярлык на него: «Ненормальный!» Но себя, конечно, при этом нормальными мнят, полноценными. Ведь все тесты в школе сдали, галочки понаставили, аттестаты получили, институты закончили, за что дурацкие шапочки с кисточками заработали. А спроси, сколько будет десять помножить на два, так за калькулятор сразу хватаются. Не все, разумеется, такие, есть и вполне нормальные, образованные люди, и им, уверен, непросто жить в нашем прогрессивном мире, где свой интеллект уже не требуется, а только мышление на уровне машинной логики.

Ну, сами посудите: у одного ученика спросить вот решил, когда еще на свободе жил: как тебе «Евгений Онегин»? А он в ответ: «Не знаю такого! Кореш твой, что ли?» Хамство неприкрытое проигнорировал – это уже у них в привычку вошло, у недорослей. Да и слово им в ответ не скажи – мгновенно куда надо сообщат, мол, насилие над личностью детской ранимой. Ты что, говорю, классика не читал? Какого еще, спрашивает, классика? Обычного, который «Онегина» написал. Читал, отвечает, да подзабыл. Попросил вспомнить – интересно ведь стало! А тот: варианты, говорит, давай!