– Это неудивительно. Ты очень красивая.

– К сожалению, сейчас на меня твои комплименты не действуют никак. Ты зря стараешься.

– Ну хорошо. А где ты работаешь?

– В журнале. В газете. На телевидении.

– То есть… Что, везде и сразу?

– Типа того. В большой-пребольшой конторе, которая занимается многими СМИ-направлениями.

– Ты журналист?

– Да. Пишу о шмотках и о клубах. Или снимаю сюжеты.

– А-а! – с подчеркнутым уважением в голосе протянул Ник. – Это, наверно, жутко интересно! Никогда не был близко знаком с журналистами. Ты из-за работы так переживаешь?

– Да.

– А… ммм… Неужели тебя не утешает… ммм… личная жизнь?

– Не мычи, спроси лучше прямо: «ты свободна?».

Ник расхохотался.

– Все журналистки такие смелые?

– А чего тут смелого-то?

– Ну что ж: ты свободна?

– Да!

– Ты его бросила?

– А почему не он меня?

– Не поверю, что такую красивую…

– Так ведь красивые они редко бывают умные. И наоборот. А ты кого бы предпочел, Ник: страшненькую интеллектуалку или глупую блондинку типа меня?

– А я уже предпочел! – Ник выразительно водил взглядом по ее формам.

– Отвали.

– Ладно, прости. Я же шучу… – Он легонько коснулся ее плеча, и Вики резко отдернула руку.

Она злилась на себя: кокетничать с этим Ником, который помимо атлетических форм и нахального взгляда ничем не примечателен, совсем не входило в ее планы. Но губы сами расплываются в улыбке, а на щеках появляются ямочки, стоит только ему заговорить с ней.

– Вики, а кто твои родители?

– Никто.

– Вчера ты что-то говорила про папу.

– Он в Австралии.

– Ничего не понимаю. Ты же из Нью-Йорка.

– Ну и что. Он мотается по всему миру, когда приходит охота.

– Он не работает?

Вики вздохнула:

– Работает.

– У него работа связана с разъездами?

– Да. Он оператор-любитель. Снимает дикую природу.

– И его отпускают, «когда приходит охота»?

– Да видишь ли… Он сам себя отпускает. Он как раз хозяин всего этого безобразия, из которого меня чуть не уволили.

– О-о. Значит, ты у нас дочка…

– Да! А еще я взбалмошная, капризная самодурочка, которая не видела настоящей жизни и привыкла к дармовым деньгам!

– Ты уже два раза назвала себя дурочкой. И, по-моему, не заслуженно. Ты обиделась на своего папу? – В этом вопросе, а вернее в тоне, каким он был задан, звучало столько умиленной снисходительности, что она разозлилась еще сильней.

– Какая разница. Разве ты не понял еще, что я очень капризная?

– Понял. Я это в первый же день понял. Но именно за это ты мне и понравилась. И вообще… Ты честная, а не капризная. Просто эмоции не скрываешь. И мне кажется, в жизни у тебя сейчас не самый сладкий период.

Вики заносчиво вздернула подбородок:

– Ты что, меня жалеешь?

– Нет.

– А, я поняла: ты психоаналитик! И ищешь клиентов!

– Не надо иронизировать. Я бизнесмен.

– Ну! Мы все бизнесмены в каком-то смысле. А чем ты занимаешься?

– Строительством. Это скучно.

– И правда скучно. Давай лучше о бананах.

– Вики…

– Ник, ты, кажется, шел охотиться за ужином.

– Все-таки ты не составишь мне компанию?

– Нет, я отдыхаю. И я на диете. Так что извини. Разговор окончен.

– Хорошо, дорогая Виктория. Тогда, может, мы с тобой погуляем на той стороне острова сегодня вечером?

– Ты свидание мне назначаешь?

– Да. – Он улыбнулся своей красивой, но хищной улыбкой, словно в душе смеялся над ней. – Придешь?

– Нет.

– Почему?

– Я сегодня хотела принять ванну, выпить чашечку кофе, посмотреть вечернее шоу по 21 каналу и пораньше лечь спать.

– Извини. Но мы все равно увидимся перед сном. Наши «кровати» находятся в полутора метрах друг от друга.

– Очень романтично.

– Может быть, когда мы вернемся в цивилизацию…

– Вот когда вернемся, тогда и поговорим! Все, Ник, мне пора спать!

Ник вздохнул и отошел от нее. Вики осталась одна на белом песке под кокосовой пальмой.

Ник… мужчина, на которого оборачивались все женщины в их отеле. Крупный, холеный, благоухающий каким-то дорогим парфюмом, который даже сейчас, после трех дней на острове, из него не выветрился. Господи, как же хочется в ванну и облиться любимыми духами!

Конечно, если забыть, что все они тут пленники, то лежать и загорать очень даже приятно… Если забыть, что уже третий день чудовищно хочется есть, и все, что она сказала про диету, конечно же бесстыдные враки, то лежать и загорать очень даже приятно! И если забыть, как ее обидел Джонни, если вообще обо всем забыть… Господи, как заставить себя обо всем забыть!!!

Она снова услышала над собой голос. На этот раз принадлежащий полусумасшедшей, капризной даме, которая после крушения катера все время требовала своего адвоката и тоненько, словно нараспев, визжала, завидев на песке крабов. А поскольку бедные животные ползали здесь постоянно, ее вокал с каждым часом становился все более невыносимым. Никто не знал, как зовут эту нервную особу, ибо она не сочла нужным представиться в первый вечер. Зато извела окружающих настолько, что все обходили ее стороной, а Вики втайне мечтала стать людоедкой, чтобы решить сразу две проблемы: голода и докучливого визга.

– Что вы лежите? Нельзя просто так складывать руки! Мы должны что-то делать! Я требую!

– Адвоката?

– В смысле?

– Требуете, я говорю, адвоката, что ли?

– Почему?

– Ну так вы всегда его требуете… – Вики вздохнула, воровато оглянувшись по сторонам. Пока она разговаривает с этой женщиной, можно быть спокойной: никто не подойдет, чтобы послать за бананами. – Ну хорошо. Что вы от меня хотите?

– Мне кажется, вы здесь – самый адекватный человек. Кроме меня, разумеется.

– Спасибо, я глубоко польщена.

– Все остальные либо ниггеры, либо неотесанные болваны! – Она выжидательно уставилась на Вики.

– И что?

– Ну а мы с вами должны… понимаете?.. Вы понимаете, что я имею в виду? – Женщина уселась рядом на песок и теперь покачивалась вперед-назад, сложив ноги в позу «лотос», и заговорщицки улыбалась.