Чертовы умственные способности людей! Зачем вообще они даны?! Проще было бы иметь память как у насекомых.

– Нет, чемодан в подсобке. А Мел заедет за мной… – я бросаю взгляд на часы за спиной. – Черт, через десять минут назад!

Брат начинает смеяться, а я несусь в подсобку, чтобы схватить багаж и сумку. Через несколько минут я уже выбегаю обратно, быстро чмокая брата в щеку.

– Оторвись как следует перед взрослой жизнью. Только не забудь предохраняться и писать мне, – я слышу в спину напутственные слова брата и, обернувшись, показываю ему язык.

Я выхожу из бара и замечаю знакомый «Мерседес» и стоящую рядом с ним подругу, затягивающуюся сигаретой.

– Мел, никотин тебя погубит, – укоризненно говоря, подхожу к ней.

– Скорее меня погубит таяние ледников, чем прекрасный дым табака, – улыбается она и бросает окурок на землю, раздавливая ногой.

– Багажник открой, – прошу я, и она щелкает кнопкой, помогая мне уложить чемодан. – А где твои вещи? – удивляюсь я.

– Есть повод, чтобы обновить гардероб, – пожимает подруга плечами, а я издаю смешок.

– Ладно, поехали.

Мы садимся в ее машину и выезжаем с парковки.

Летние каникулы и осмотр нашего университета в Нью-Йорке – вот наша программа на ближайший месяц. Превосходно!

Я бросаю довольный взгляд на Мел и закрываю глаза, пока она подпевает One Direction.

Пора забыть обо всем. Впереди новое время, лучшее время моей жизни. Удивительный город, наполненный особой магией. Да, я поклонница фильма «Завтрак у Тиффани».

Удивительно, насколько все у нас с подругой удачно сложилось. Вместе окончили школу, поделили место королевы выпускного бала, с легкостью… ладно, за круглую сумму и пожертвования поступили в Нью-Йоркский университет, на один факультет бизнеса. Подали заявку в общежитие на Манхэттене, и нам ее одобрили. Конечно, за очередную привлекательную сумму. Коррупция, мать ее, она везде, она у нас в крови. Да и ладно, меня это никогда не волновало.

Не могу поверить, что я могу попрощаться с прежней Хлои уже сейчас. Никаких воспоминаний, никаких сожалений. Я лечу туда, где меня никто не знает, и могу строить свою жизнь так, как сама того пожелаю.

Хотя… Вряд ли я могу сказать, что до этого жила по чьим-то правилам и наводкам. Наши с братом родители развелись, когда мне не было и года. С этих пор я ни разу не видела отца, но мы получаем от него крупные суммы. Также он оставил нам большой дом, оплачивает счета и наше с Нилом обучение. Открыл два счета в банке, где у нас есть кредитки, и нам каждый месяц приходят суммы от тысячи долларов и выше. К тому же наш невидимый папочка помог Нилу выкупить бар и сделать там ремонт. Да, иногда мне хотелось поговорить с ним просто так, без каких-либо обвинений. Но они с матерью условились, что больше никогда не встретятся. Все решили деньги, отступные, чтобы мы не лезли в его новую прекрасную жизнь.

Уже восемь лет, как у мамочки новый муж, крупный бизнесмен. Мы с Нилом остались в нашем доме с прислугой, а они переехали в новый элитный район и изредка приглашают в гости.

Свобода – это прекрасно. Не понимаю, почему ребята, живущие без родителей или с разведенками, так недовольны? Ведь все счастливы, а особенно мы с братом. Никакого давления, никаких комендантских часов. Все это заставляет тебя повзрослеть раньше, понять жизнь и то, что ты хочешь получить от нее. А у меня в планах открыть свой ресторан где-нибудь на берегу океана и наслаждаться жизнью. Для этого мне надо знать, как построить свою небольшую империю. А вот Мел планирует работать с инвестициями.

Моя милая Мел. Я улыбаюсь при этом эпитете и открываю глаза, поворачиваясь к подруге.

Если бы она знала, как я ее называю про себя, придушила бы. Ее облик нежного ангела с голубыми глазами никак не вяжется с активной ночной жизнью. Вот у нее в семье вообще все непонятно. Она живет с матерью и отчимом все восемнадцать лет. А об отце ни слова. Она называет его «донором». И мне иногда жаль ее, что она так и не поняла, насколько может быть проще жизнь, если принять ее условия.

«Да, Хлои, и это говоришь ты», – язвлю я про себя.

– Ты чего? – удивляется Мел, сворачивая к платной парковке рядом со зданием аэропорта и замечая мой взгляд на себе.

– Да так, смотрю на тебя и осознаю, что мы взорвем Нью-Йорк, – вылетает первая попавшаяся мысль из головы, и подруга смеется.

– О да. Жди нас, Большое Яблоко, уж мы-то попробуем тебя на вкус, – вторит она, и я присоединяюсь к ней, громко хохоча и пританцовывая на месте.

Здравствуй, новая жизнь. Прощайте, неправильные решения, о которых я ни капельки не сожалею.

Хлои Коулмен вышла на тропу новой жизни!

Как там поет Фрэнк Синатра?

«Я хочу быть частью его. Нью-Йорк. Нью-Йорк».

Так вот, я в восторге! Еще из иллюминатора мы с Мел, улыбаясь, смотрели на огни под нами в предвкушении новых приключений на весь июль. Ярко, ритмично и невероятно – вот первые впечатления от этого города, вспыхнувшие в душе. Нет, я не придаю значения толпе и неубранной территории аэропорта. Это все мелочи, на которые обращают внимание лишь те, кто ищет минусы в жизни. А я пытаюсь запоминать только плюсы.

– Мел, скажи адрес, – прошу я подругу, как только мы находим свободное такси и я укладываю чемодан в багажник.

– А, да. Нам нужна 57-я улица в Мидтауне Манхэттена, небоскреб One 57. Слышали о нем? – отзывается подруга, обращаясь к водителю.

– Конечно, – с улыбкой отвечает он и садится в машину.

Мы располагаемся на заднем сиденье, и я достаю телефон, отправляя Нилу сообщение о том, что самолет благополучно приземлился. И мы даже не разнесли салон и не устроили сумасшедших танцев.

– А ты уверена, что назвала то место, которое я забронировала? Вроде бы там был Верхний Ист-Сайд. – Я поворачиваюсь к Мел, а ее губы растягиваются в знакомой мне улыбке под названием «готовь задницу к приключениям».

– Мы будем жить у «донора», – поет она, а я издаю недовольный стон.

Вот говорила же! И так всегда, она вечно придумывает нам неприятности, и из-за нее мы попадаем в такие истории, что оказываемся или за решеткой, или же вообще за городом и в неизвестной компании, так что приходится добираться обратно попутками.

– Мел, я придушу тебя! – возмущенно выпаливаю я.

– Брось, объявился «донор», благодаря которому я появилась на свет, и теперь хочет участвовать в моей жизни. Пусть отрабатывает мое разрешение на внедрение в неизведанное. И когда я сказала ему, что прилетаю с подругой в Нью-Йорк, он с радостью предложил остановиться у него на неопределенный срок. И мы сэкономим и потратим на шмотки. Хотя я разведу его еще на две машины, может, на квартиру, а может, еще на что-то. По его виду я могу сказать, что он состоятельный малый. Нет, он состоятельный ублюдок, – спокойно рассуждает она, а я закатываю глаза и цокаю языком.