– После того как стащили последний, я ношу на работу свою старую «Нокию». Айфон я оставляю дома.

– Хорошо. Но как насчет того, чтобы получить телефон обратно? Ты сказала, будто знаешь, кто его взял?

– Знаю. Но, похоже, Трей испарился. Мы с Льюисом говорили с его классным руководителем, но он не явился на дневную перекличку. Я буду удивлена, если он появится завтра. Он ищет предлог не возвращаться в школу, и, возможно, эта кража и есть тот самый предлог.

– Ты не хочешь сообщить в полицию?

– О господи, нет. Только пойми меня правильно: я очень сердита на него, но знаю, что творится в его доме, куда он возвращается каждый вечер. Еще чудо, что Трей вообще ходит в школу. Его брат покинул школу три года назад и угодил прямо в тюрьму. Я не хочу, чтобы Трей пошел по той же дорожке.

– Ты же не можешь уследить за всем сразу, – сказал Джек. – Но ты хороший преподаватель.

– Спасибо. Думаю, именно это мне нужно было услышать сегодня. – Я улыбнулась ему.

Декстер, пестрый кот, которого мы подобрали, пробрался между ножками моего стула, тихонько мяукая. В нашей маленькой кухне мы трое привыкли к тесноте и научились передвигаться, не мешая друг другу. Декстер вспрыгнул мне на колени, улегся и умильно посмотрел в глаза, как бы прося его погладить. За окнами прошел поезд, направлявшийся к узловой железнодорожной станции Далстон, и оконные стекла слегка задребезжали в рамах. К этому мы все тоже привыкли.

Джек дотянулся до моей руки и пожал ее. От его прикосновения, такого знакомого и уверенного, мне сразу стало хорошо.

– Летние каникулы не за горами, – сказал он. – Ты только подумай: через пару недель будут солнышко и травка, пикники с Карли, мороженое и шанс взглянуть на все со стороны.

– Ты прав. – Джек, неисправимый оптимист, умел напомнить мне о том, что действительно имеет значение. – Скорей бы каникулы!

На следующее утро я выехала в школу Святой Екатерины в 6.30, до часа пик. Даже в Лондоне, где обычно смог, в воздухе ощущалась летняя свежесть. Прибыв в школу пораньше, я смогу спокойно подготовиться к занятиям до того, как начнется хаос школьного дня. Я припарковала нашу серебристую «Корсу» и поднялась по лестнице на третий этаж школьного здания постройки 1960-х. Войдя в преподавательскую, я сразу же заметила Карли. Она стояла у окна, и невозможно было не узнать в утреннем свете ее силуэт и вьющиеся волосы до плеч.

– Ну здравствуй, незнакомка, – обратилась она ко мне с широкой улыбкой. На ее запястьях звякнули серебряные браслеты.

– Привет, – ответила я и, приблизившись, обняла ее.

Она вскипятила чайник, достала из буфета мою кружку и автоматически налила мне кофе, добавив молока из холодильника. Нам никогда не нужно было спрашивать, сколько ложек кофе положить. Поскольку мы вместе занимались допоздна, готовясь к экзаменам, а теперь несколько лет вместе преподавали, то прекрасно знали, сколько кофеина требуется другому. Долгие дни в аудитории, затем вечера на съемных квартирах то у нее, то у меня, подготовка к занятиям и болтовня за кофе с тостами. Получив диплом, мы обе подали заявление в школу Святой Екатерины и затаили дыхание: мы знали, что вряд ли нас возьмут куда-нибудь вместе. Но это произошло, что закрепило нашу дружбу навеки.

– Слышала о том, что случилось с тобой вчера, Амелия. Это досадно.

– Немного. К тому же второй раз за эту четверть. Но, как говорится, на море, в шторм, случаются вещи и похуже, а сегодня уже новый день… Ладно, а как ты? – Я понизила голос до шепота, хотя в преподавательской было всего двое других учителей, никогда не знаешь, кто тебя слушает. – Как прошел уик-энд? Видела Алекса?

– Было изумительно. Мы встретились, чтобы выпить кофе, и провели день, гуляя у канала. Просто болтали, выгуливали собаку, ели мороженое.

– Ничего не произошло?

– Нет. – Карли рассмеялась. – Ничего. И это чудесно. Пока что мы еще узнаем друг друга. Не стоит торопить события.

– А он собирается сказать что-нибудь Жюлю?

– Да. По крайней мере, хочет. Вопрос только в том, чтобы выбрать подходящий момент. Пока что рано, нужно подождать еще несколько недель.

– Значит, после экзаменов?

– Думаю, да. Когда Жюль официально закончит школу.

Я вспомнила, как выглядела Карли после того, как познакомилась с Алексом – это было месяц назад. Когда она вошла в преподавательскую, на ее оливковых щеках горел румянец. Такого я не наблюдала с тех пор, как она порвала с Итаном. Увидев Алекса собственными глазами, я поняла Карли. Он был обалденный: высокий, с волосами цвета перца с солью, певучим ирландским акцентом и отличным чувством юмора.

Единственная проблема заключалась вот в чем: они с Карли познакомились на родительском собрании, поскольку Жюль Гаррехи, сын Алекса, учился в классе Карли. Это означало, что пока им придется быть только друзьями.

– Наверно, эта ситуация сводит тебя с ума, – предположила я.

– Да, слегка. – У Карли было озорное выражение лица. – Он совсем близко – вот так, – она соединила два пальца, так что они почти соприкасались, – и в то же время недоступен. Это мучительно. Но я все равно счастлива.

– Хорошо. Я имею в виду, хорошо, что ты счастлива. Как, по-твоему, будет реагировать Жюль?

– Кто его знает? – ответила Карли, покачав головой. – Я никогда не умела предсказывать, как поведут себя мальчики-тинейджеры. Но Алекс и мама Жюля расстались несколько лет назад, и у нее теперь другой мужчина…

– Это плюс. – Я отхлебнула кофе. – Правда, одно дело, когда твои мама или папа заводят себе кого-то, и совсем другое, если это твоя учительница.

– Верно, – согласилась Карли, покусывая губу.

– В любом случае ты правильно делаешь, что не торопишь события. А вот мне не терпится. Я просто думаю о том, как хорошо вам, ребята, будет вместе.

– Спасибо. – Широко расставленные голубые глаза Карли засияли. – Я тоже об этом думаю. Надеюсь, у нас будет шанс. Но сейчас мне, наверно, просто нужно наслаждаться временем, оставшимся до моего тридцатилетия, я молода и свободна.

– Не сыпь мне соль на раны, – засмеялась я. – Месяц – вот все, что у меня осталось! А затем я стану практически дамой средних лет.

– Разве мы не составили вместе «список последних дел», еще когда проходили курс преподавания?

– О боже, ты права. – Я улыбнулась, вспомнив, как мы гуляли с Карли в парке. Тогда казалось, что нам никогда не будет тридцать лет. – Вероятно, он где-то есть. Пожалуй, сейчас у меня последний шанс.

– Значит, несколько недель загула: боулинг, дискотека, текила и все такое?

Я засмеялась.

– Может быть, я еще поцелую полисмена на карнавале в Ноттинг-Хилле. Этот пункт есть в списке.

Чего я ожидала добиться к тридцати годам? Выйти замуж за Джека. Ставим галочку. Жить в квартире, где будет достаточно места, чтобы Декстер мог порезвиться…