— За мной иди. В такси посажу и чтоб тебя тоже не видел. Поняла? Ну что он за человек такой, то спасает, то гонит?

— Я и не просила мне помогать, — огрызаюсь и злюсь.

— А я и не спрашивал, — хмыкает.

При мне набирает вызов такси. Все это время Паша не уходит, молчит и смотрит на дорогу.

Меня так и подмывает спросить:

А как же твоя брюнетка? Поди, скучает там. Но я тоже молчу. Сдерживаюсь, даже руки в карманы засунула. Пусть не думает, что захочу навязываться снова.

— Тебе пора. Уезжай, — после приезда такси, открывает мне пассажирскую дверь и кивает в салон.

Охх... Набираю побольше воздуха.

Подхожу лезть в салон авто, но он и тут ведет себя странно. Не отходит. Впился внимательным взглядом и жжет. Стоит мне приблизиться ближе, перехватывает за запястье, тянет на себя. И я не успеваю возмутиться, настолько быстро это происходит. Паша наклоняется, с шумным дыханием проводит носом по моим волосам, спускается к шее и оставляет след горячих губ на моей коже. Затем чертыхается под нос, резко выпрямляется и закидывает меня на сиденье.

— Прощай, Тая, — роняет, больше и не глядя на меня. Не дождешься, боец мой упрямый.

Павел

Машина такси скрывается за поворотом, я продолжаю стоять как вкопанный и сжимать до боли пальцы в кулак.

Сколько я представлял нашу встречу, столько же и настраивался не сорваться. Не поддаться соблазну. У нее своя жизнь. У меня другая. Нам не по пути.

Но почему тогда я вышел из себя? Кому сделал лучше, когда не сдержался и прикоснулся к ней? Не себе так точно. А ей? Я не знаю, что нужно Тае.

Возвращаюсь в клуб, подумывая снова ее забывать. Вот уже ритуал какой-то выработался: душить в себе потребность в ней и тем самым спасать себя от нового предательства.

— Ну куда ты убегал, красавчик? — брюнетка вылавливает меня возле входа.

Наш танец она восприняла, наверное, как знак для продолжения на вечер.

Только вот я, ну вообще не помню, как с ней танцевал. Девушка назвала свое имя, которое после спасения моей бывшей, вылетело из головы. Пригласил ее, чтобы Тая отстала от меня поскорей. Первую половину танца ругал себя, вторую, искал ее глазами. Найти не смог, и понесло меня на улицу. Продолжение понятное. Я всё так же скучаю по ней, хочу прибить любого, кто до нее дотронется, впиться в ее нежные губы. Ммм... как же я ненавижу себя за эту слабость. Любить ее.

— Уже вернулся. Можем продолжить.

Обхватываю одной рукой талию девушки. Она хихикает тонким голоском и укладывает голову мне на плечо. Пожалуй, долго тянуть не придется, еще немного и брюнетка сама начнет кидать намеки, поехать ко мне или к ней.

Бросаю взгляд на бар, напиваться не тянет. Только хуже становится. Веду девушку к столику, заказываю ей коктейль и сам уже не знаю, что хочу. Сколько можно забывать Тайку другими? Брюнетка не первая и не вторая, и даже не пятая, мать твою, за прошедшие пару недель. Итог постоянно один: я просто представляю ее. Свою нежную милую девочку. Золотистую россыпь ее волос, чуть вздернутый носик, ямочку на подбородке и светящиеся зеленью глаза, в которых я видел себя... до него.

— Мне нужно ехать. Не скучай, детка, — сворачиваю флирт, понимая, что снова начну представлять ее Тайкой.

Общего у них ноль. Ничего не получится. Бред. Лучше погоняю на байке по городу.

— Я думала, что понравилась тебе. А ты... — она обиженно тыкает в меня указательным пальцем.

Согласен, я идиот.

— Детка, ты очень красивая и обязательно понравишься кому-то. Только если любишь, никогда не предавай.

— А? — удивленно хлопает ресницами.

Дальше не берусь разъяснять. Бурчу что-то вроде «чао», и быстро направляюсь на улицу. Сажусь на свой байк, который приобрел, когда вернулся, бью по газам и лечу над землей, оставляя позади столб с недоумками, посмевшими дотронуться до Таи.

Постепенно мысли налаживаются. Городскую магистраль я сменяю на трассу. Часик погоняю и вернусь, так думаю я. А вместе с тем и златовласая Тая не выходит из мыслей.

Мы познакомились, когда она приехала в мой универ. Потом, как выяснилось, неспроста, а к сводному брату, Денису Гурову, моему однокурснику и частому сопернику на ринге бойцовского клуба. Вот из-за него мы и встретились, словно сама судьба нас столкнула. Так могло и быть. Но расстались мы тоже из-за него. Стоило Дэну узнать о наших свиданиях и что мы с Таей вместе, однокурсник превратился во врага. Следует признать, он и до этого был говнюком. Так вот, он и наплел мне, что Тая его личная игрушка для забав, и она сама этого хочет, после встреч со мной, прыгает на Дэна чуть ли не с порога.

Я не поверил. Но и спокойно не принял. В результате, мы подрались. У меня отказали тормоза, бил гада на ринге с нарушением правил, пока меня не оттащили от него. На следующий день меня Тая попросила временно не видеться. А подлый Гуров прислал фотку, где она спит возле него. Как еще понять, если не выбор другого?

Наши поцелуи, свидания, осторожные ласки, ее смех колокольчиком — все пронеслось и разбилось в осколки. Я не торопился с ней переступить черту, наивно полагая, что первым стану я. У Таи не было до меня опыта, она сама мне сказала. Но нет, она выбрала сводного братца. Ненавижу обоих теперь.

Затем у меня случились крупные неприятности. Перед решающим боем с Гуровым, на котором я собирался ему хорошенечко вмазать, меня обвинили в краже сундука из музея. Разбирательства заняли время, месяц провел в тюрьме из-за подставы. Мое прошлое желание, несмотря ни на что все равно с Таей поговорить — угасло. Вернулся к учебе в универе, посещал тренировки, своим родным уделял внимание. Но ничего не смогло помочь без расплаты с врагом.

Возле дома я слезаю с байка и набираю по телефону знакомый номер. — Павел, ты что ли?

Вот... еще кого-то сегодня получилось удивить.

— Да, Арсен Михайлович. Это я. Хочу вернуться на ринг.

Тренер бойцовского клуба меня поздравляет и говорит, что без меня бои были не те, им не хватало меня.

Наверное, и мне они нужны не меньше. На ринге я точно выпущу пар и смогу отыграться.

Тая

Такси останавливается возле ворот моего дома. Прохожу через двор, пытаюсь пальцами на ходу стирать подтеки от туши. Слезы так и хотят меня затопить, мне обидно, тяжело, не хватает его. А он, упертый осел, мне не верит. Даже выслушать не захотел, а сам ведь обещал, что никогда не отпустит. Его руки, губы, голос, бьющий в самое сердце, мне снится ночами, и я не хочу представлять никого.