Когда-то эта их особенность восхищала Рема.

Он понятия не имел, как идет война в остальных частях Талассара. Все, что он знал, это то, что планировщики из главного стратегиума снабжали его указаниями через шлем. Но они ревниво охраняли свои секреты и становились скаредными, когда дело доходило до того, чтобы поделиться информацией.

Восемнадцатая рота удерживала Кастра Публиус до последнего человека — достаточно, чтобы остатки Ультрамаринов могли спастись, отступить на заранее подготовленные позиции, сооруженные илотами, саперно-строительными отрядами Талассара и исполинскими строительными машинами Механикум. Эти механизмы являлись краеугольным камнем их стратегии, и Рем был признателен примарху за то, что тот счел нужным потребовать постоянного присутствия техножречества марсианских Механикум на каждом из миров Ультрамара еще до того, как Красная Планета пала перед союзниками магистра войны.

Рем заставил себя подняться и подобрал с камней свой болтер. Он быстро проверил боеготовность оружия и поставил его на предохранитель — действие настолько привычное, что стало автоматическим. Как и все, что делал воин Тринадцатого легиона. Рем прицепил оружие на бедро и огляделся по сторонам.

Горы Талассара рассыпались посреди единственного континента планеты, словно извивающийся спинной хребет, где позвонками были корявые вершины, а провалами между ними — неровные долины с тонкими линиями трещин, уходящих в толщу камня и образующих скрытые впадины, которые заканчивались тупиками разломов и узкими ущельями, куда не проникал солнечный свет. Такая местность была очень удобной для оборонявшихся, поэтому во всех сценариях вторжения сделали расчет на этот горный хребет и сопряженные с ним крепости.

Чего не учитывали сценарии, так это столь неумолимого противника, как Гвардия Смерти.

Наклонные стены из бутового камня и быстро схватывающегося раствора запечатали долину чередой укрепленных редутов и опорных пунктов. Рему были известны быстрота и завершенность, с которой Механикум ваяли ландшафты. И все же открывавшаяся его глазам картина казалась невероятной.

Долина стала шире и глубже, ее края взрывали, рыли, бурили и перекапывали, чтобы соорудить цепь связанных между собой земляных укреплений, расположившихся по всему периметру. Не прошло и полдня, как Четвертая рота развернулась здесь в боевые порядки, и дно долины стало ровным и голым, а черные вулканические стены расцвечивали морозостойкие лишайники и высокие вечнозеленые хвойники. Все это исчезло: некогда зеленая высокогорная долина теперь больше походила на каменоломню, разрабатывавшуюся десятилетиями. Отряды Талассарской Ауксилии рассредоточились по редутам, искусно сооруженным из предварительно напряженных плит, а тяжелые орудия Ультрамаринов расположились в укрытиях, которых еще десять часов назад не существовало.

Отступление было тяжелым, передовые отряды Гвардии Смерти всю дорогу висели у них на хвосте. Рем не хотел отдавать неприятелю инициативу, но новая доктрина требовала отступить.

Разбитые на группы, размещенные в тщательно продуманных местах, три тысячи Легионес Астартес Четвертой роты расположились на отдых за высокой стеной, и Рем пробирался между ними. Когда он проходил в тени одной из строительных машин Механикум, его передернуло: машина высилась над ним, длиннее и шире, чем Галерея Мечей в Макрагге; от низкого басовитого гула ее могучего двигателя содрогалась земля. Исполинский тускло-желтый корпус был утыкан орудийными лафетами, опутанными страховочными лентами с монохромным изображением Шестерни Механикум.

Его воины были расставлены за стеной, каждое отделение расположилось в точном соответствии с новой тактической доктриной. Одной из частей радикальной перестройки принципов организации легиона из крепости Гера стал свод новых инструкций и приказов, устанавливавших строгие предписания для каждого воина и подразделения, как действовать в рядах легиона. Переход от относительной самостоятельности к жесточайшей дисциплине был непривычен. Но уж если кто и мог создать тактическую доктрину для любого противника и любой ситуации, так это Робаут Жиллиман.

На ступенях боевой платформы Рен увидел сержанта Баркха, слушавшего донесения скаутов Четвертой роты с верхних скал. Из всех воинов-Ультрамаринов им труднее всего подчиняться навязанным правилам, но новые процедуры были столь всеобъемлющими по сути, что даже горячий командир разведки Четвертой роты Нарон Ваттиан решил, что придраться к ним почти невозможно.

— Пока никаких признаков, сержант? — спросил Рем.

Баркха обернулся и ударил себя кулаком в грудь — принятый до Единства способ отдавать честь. Было непривычно видеть такой жест у своего сержанта, но Рем полагал его более приемлемым, нежели аквила, учитывая, что они теперь были предателями.

— Довольно оживленно вокруг Каста Публиус, но пока никаких признаков выступления, — ответил Баркха, вытянув руки по швам, словно они были на параде, а не на поле боя.

— Мы не на Макрагге, сержант, — заметил Рем. — Совершенно ни к чему так строго блюсти устав.

Баркха кивнул, но его поза не изменилась.

— Правила, капитан, — ответил сержант. — Именно потому, что мы на войне, не резон про них забывать. Беспорядок с этого и начинается — с забытых правил. При мне такому не бывать!

— Это упрек? — поинтересовался Рем, смахивая колючую черную горную пыль со своего лазурного доспеха.

— Нет, сэр. — Баркха уставился куда-то поверх его правого плеча. — Просто факт.

— Ты совершенно прав, сержант, — сказал Рем. — Окажись рядом с магистром войны демагог вроде тебя, может, всего этого и не было бы.

— Я серьезно, капитан.

— Я тоже. — Рем начал подниматься на крепостной вал, оглядывая окрестные горы. Баркха послушно следовал за ним и замер рядом, готовый исполнить любой приказ. Хотя Рем и не мог видеть отряды Гвардии Смерти, он знал, что они рыщут в нижних долинах, выискивая слабые места в оборонительных линиях Ультрамаринов.

— Я не инженер, но даже мне понятно, что мы не удержим эту стену, — сказал Баркха.

— Почему же?

— Ее выдвинули слишком далеко вперед. Самое узкое место долины у нас за спиной.

— И?

— Стена получилась слишком длинной. — Казалось, Баркха не может взять в толк, как его капитан может не понимать того, что для него было очевидным. — Нам не хватит ни воинов, ни тяжелых орудий, чтобы отбить серьезную атаку.

Баркха показал через плечо:

— На юге Йэленское ущелье, но оно слишком узкое, чтобы тяжелая бронетехника могла там проползти. На севере перевал Геликан перекрывает Кастра Мэстор. Остается единственно возможный путь — наша линия обороны, и Гвардейцы Смерти быстро это поймут.

— Все верно, сержант, — заметил Рем. — Ты говоришь это с какой-то целью?

— Конечно! Вы будто хотите, чтобы они ударили здесь. Чего я не понимаю, так это почему мы позволяем им подобное, вместо того чтобы драться.