Рейчел, не ожидавшая такой удачи (аббат оказался прав!), растерялась по другой причине: низкий голос сеньора был полон поистине ледяного презрения. Впрочем, она отметила его прекрасный английский, лишь с едва заметным акцентом.

— Я... я не понимаю. Вы говорите так, словно...

— Вас никто не просит понимать, — резко оборвал он ее. — Видимо, отличительная ваша особенность... и вашего брата тоже... — Он остановился на полуслове и угрожающе сдвинул густые темные брови. — Если он вас послал, чтобы просить за себя, то он еще больший тупица, чем я думал. Прежде чем я провожу вас обратно, туда, откуда вы пришли, я хотел бы знать: почему вы преследуете меня в моем собственном доме?

Рейчел провела рукой по волосам; что он, собственно, имеет в виду? Она ничего не понимает... Да и вообще, почему он так с ней обращается? Откуда такая злоба по отношению к ней — ни с того ни с сего? И эти странные намеки... Он просто, видимо, проявил свой дурной характер и недоброжелательность.

— Вы всегда так милы с незнакомыми людьми?

На лице сеньора появилось выражение непреклонности.

— Вы не ответили на мой вопрос. Мне нужна правда. — И направился прямо к ней.

А вся его свита, за спиной у Рейчел, поспешно ретировалась в конюшню.

Девушка подавила инстинктивное желание убежать, и замешательство ее быстро сменилось раздражением. Она не позволит этому типу запугивать себя!

— Мне нужно найти брата, а аббат в монастыре близ Ла-Рабиды назвал вас — вы располагаете какими-то сведениями. Один местный житель показал, где ваша вилла. Вот я и подъехала к воротам ваших владений. Тут... рабочий, ваш рабочий, любезно проводил меня к вам — он... он бежал впереди моей машины.

Сеньор аж потемнел лицом — видимо, это сообщение совсем его добило. Ну и реакция, он еще, пожалуй, устроит разнос этому доброму малому у ворот.

— Вы, уж пожалуйста, не преследуйте человека за то, что он учтив с иностранцами. Он ведь не мог предвидеть, что и на Брайана, и на меня обрушится ваш беспричинный гнев.

— Это, наверное, Жорж. Он у нас учтив с каждой симпатичной мордашкой. — В голосе сеньора слышалось презрение. — Как бы то ни было, вы напрасно теряете время и деньги. Ежедневно в Штаты полдюжины рейсов. Советую вам, сеньорита, воспользоваться первым же утренним. — И он переключил свое внимание на жеребца, который с фырканьем поскакал через загон на свист хозяина.

— А я советую вам, сеньор... пойти к черту! — В жизни никому подобных вещей не говорила, но и взбешена так никогда не была. — А потом, видите ли, я еще не исчерпала все свои возможности. Наверняка не вы один здесь знаете Брайана. Кто-нибудь мне поможет. — И, не желая оставаться дольше с этим несносным человеком, она повернулась и пошла к припаркованной рядом с паддоком машине.

— Я бы на вашем месте на это не рассчитывал, — донеслось до Рейчел язвительное замечание.

Она замедлила шаг и, с пылающими от негодования щеками, обернулась к нему.

— Не пытайтесь меня запугивать, сеньор. Я ведь не принадлежу к вашим служащим, вынужденным все от вас терпеть, ибо они от вас зависят.

— А вы как ваш брат — тоже прыгаете зажмурившись, не глядя куда. Но не забывайте — вы сейчас в моей стране, а у нас играют по другим правилам.

Рейчел с гордым достоинством подняла голову.

— Вы на редкость обходительны. Интересно, вы и с Брайаном подобным же образом общались?

— Скажем так, наше общение оказалось запоминающимся, — последовал саркастический ответ, — уж в этом можете не сомневаться. — Его черные глаза, сузившись, сверкнули недобрым огнем.

— А что такое произошло? — Ей захотелось уколоть наглеца. — Неужто Брайан предложил заняться спасением вашей души? Или порекомендовал навестить друга, аббата в Ла-Рабиде?

Холодная улыбка появилась на его загорелом лице. Так он все-таки умеет улыбаться и даже... Нет, она этого не признает... И Рейчел с деланным равнодушием отвернулась.

— Когда вы последний раз видели брата?

Вопрос отозвался болью в ее сердце, но лучше она умрет, чем покажет ему, что он угодил в самое больное место.

— Много времени прошло. — Она изо всех сил притворялась спокойной.

— Судя по всему, так много, что вы поверите любой его лжи.

— Лжи?.. Какой лжи? Мой брат — сама честность, что бы там кто о нем ни навыдумывал. — Рейчел вдруг стало в буквальном смысле трудно дышать: угнетающая жара и влажность наконец оказали на нее свое воздействие.

— Какая рекомендация! — иронически провозгласил сеньор.

Рейчел набрала в грудь побольше воздуха, стараясь преодолеть подступающую дурноту.

— Я-то знаю Брайана — он всегда был человеком слова.

— Возможно, и был — когда-то.

Что-то такое послышалось в его голосе, какая-то интонация... Рейчел вдруг вспомнила слова, что произнесла перед смертью ее мать:

«Не знаю, Рейчел, можно ли доверять твоему брату. Он уехал много лет назад, и у меня... у меня какое-то ужасное предчувствие...»

Рейчел поняла тогда маму: она переживала за сына, ждала от него столь многого, и боль разочарования обрушилась на нее в последние ее часы... А этот чужак, живущий совсем другой жизнью, — почему он ополчился на Брайана?

Что касается ее самой, то она никогда не изменит своей преданности брату. Брайан очень страдал после ухода отца, для его психики удар оказался слишком сильным. Он оставил родной дом, уехал в Европу, лишь бы как-то залечить страшную душевную травму.

Рейчел, будучи двумя годами старше Брайана — ему теперь двадцать четыре, — горевала вместе с ним, но втайне, никому не выдавая своих чувств. Она нашла для себя утешение — занялась присмотром за чужими детьми.

А босс ее, Стэфан, ревновал, не мог простить ей вечной мучительной озабоченности судьбой брата. Что она, в самом деле, ходит будто в вечном трауре? Стало быть, брат ей дороже, чем он сам?

Сколько ни старалась, она так и не поняла, не постигла — почему бы Стэфану было не рассказать ей всю правду?

В конце концов, видимо, именно постоянная досада, что не ему безраздельно принадлежит ее сердце, и побудила его обратить свои взоры в другую сторону. Разумеется, это не оправдывало его предательства, даже не помогло легче все это перенести, но хоть как-то объяснило... Но что это она — сейчас, перед этим человеком?.. Нельзя допустить, чтобы мысли о прошлом настигали ее в такой неподходящий момент. И Рейчел, встряхнувшись, подняла голову.

— Ответьте мне лишь на один вопрос, сеньор. Видели вы Брайана в последнее время?

— Нет, — криво усмехнулся он.

Одно только слово — и надежды ее вдребезги разбиты... Опять боль потери, горечь утраты. Внезапно она почувствовала усталость и пустоту — так бывает, наверное, в самом конце жизни. Словно в тумане смотрела она на этого жестокого человека. Очевидно, у него осталось настолько ужасное впечатление о Брайане, что хватило лишь взгляда на представительницу семьи Эллис, чтобы отторгнуть ее — пусть возвращается в Штаты, первым же рейсом...