– Добрый день, меня зовут Лиара. Рада встретить в этом склепе хоть кого-то.

– Я – Вирель, – улыбнулась она. – Правильно ты его охарактеризовала. Я учусь здесь второй год и должна сказать, что когда это место не напоминает склеп, то становится похожим на серпентарий.

– Так уж и на серпентарий? – улыбнулась я.

– Платья шуршат. Титулованные студентки шипят. Да еще и ужалить норовят.

– Неужели все так грустно?

– Да как тебе сказать… Титул и деньги – вот залог здешней веселой студенческой жизни. А я учусь за королевский кошт, и стипендии мало на что хватает. Для местной знати нас не существует. Тебе, я так понимаю, тоже это грозит.

– Веселая перспектива. И много нас таких, беститульно-безденежных?

– На моем курсе четверо из восемнадцати, три парня, им легче, можно вместе держаться. У вас, не знаю, кроме тебя, здесь пока только одна девушка. С ней я еще вчера познакомилась.

– Может, ты и меня с ней познакомишь? А потом пойдем ко мне пить чай. У меня пирог есть, яблочный, и конфеты. Расскажешь нам про студенческую жизнь.

Новая знакомая оказалась пухленькой улыбчивой брюнеткой по имени Ална, Ална Брен, была она так же дочерью мелкопоместного дворянчика, как и я, любительницей поесть пироги и позадавать неудобные вопросы.

– Ли, прости за нескромный вопрос. У тебя низкий уровень магии и очень привлекательная внешность. Наверное, твои родители отправили тебя сюда, рассчитывая на выгодный брак? Иначе зачем вкладывать деньги в твое обучение – они явно не окупятся.

– Добрая ты, Ална, ничего не скажешь. – Я невольно фыркнула. – Но ты ошибаешься. Дело в том, что, когда умирала моя мать, она взяла слово с отца, что я буду учиться магии именно здесь. Ну она же не знала, что я вырасту такой бездарью. Вот и вынуждена моя семья тратить такие огромные для нас деньги фактически на блажь. Но я постараюсь взять все что смогу от учебы, чтобы родным удалось вернуть хотя бы часть потраченного. И честно, если бы у меня был выбор, я бы сюда не поехала, да и замужество – это последнее, о чем думала, сюда направляясь. А точнее, не думала вообще. Так что ты меня весьма удивила своим вопросом.

– Зря удивляешься, – сказала Вирель, – так многие решат. Трудно тебе придется.

Как Вирель говорила, так оно и вышло. Небогатых девушек сторонились, ответы на наши вопросы цедились сквозь зубы, да и смотрели как на пустое место. Мне, привыкшей дома к мужскому вниманию, начинало даже казаться, что у меня начались проблемы с внешностью – волосы повылезали или расцвели пышным цветом прыщи. Но прыщи цвели пышным цветом только на леди Гемме Дорен, что не мешало ей вместе с Дармой Рион ходить хвостиком за принцессой. Близнецам так и не удалось отвертеться от обучения. Дар их был довольно силен, еще бы с такими родителями – король Генрих по праву считался одним из сильнейших магов, да и мать наследничкам подобрал подходящую. Белокурая, голубоглазая принцесса Олирия была довольно симпатичной, как, впрочем и ее брат. Только он был несколько угрюм и молчалив, а вот ее высокий и довольно визгливый голос постоянно разносился по девичьему общежитию, ибо их отец был уверен, что правящая семья должна быть как можно ближе к народу, чтобы хорошо знать его нужды. В самом деле, где же еще можно найти народ, как не в столичной академии, в которой граф сидит на маркизе и погоняет бароном? Злые языки говорили, что королева при беременности использовала заклинания коррекции внешности, и дети получили меньше магии, чем могли бы, зато черты их выгодно отличаются от облика старшего брата. Того, по слухам, это не очень огорчало – женщинам в его окружении титула кронпринца было достаточно, чтобы считать его и красивым, и умным, и вообще самым-самым…

Самым магически одаренным был Иден Герейло, крупный парень явно простонародного происхождения. Так же, как и Ална, он учился за счет короны и получал стипендию. Стипендиатам полагалось после обучения отработать пять лет в местах ну очень отдаленных, куда обычно маги предпочитали и носа не совать. А вот бросить учебу было проблематично – возврат затраченных средств в тройном размере. Несдача сессии означала продление отработки на год, вылет – долговую кабалу практически на всю жизнь. Так что на такое обучение шли только с очень сильным даром и жаждой учебы.

С моим уровнем дара самое место мне было в магической школе Солеми, рядом с которым я и жила раньше, но никак не в туранской академии. Впрочем, даже от таких слабых студентов здесь не отказывались – деньги за обучение платились немалые, а многочисленные пересдачи значительно увеличивали время учебы, что, в свою очередь, положительно сказывалось на денежном потоке, текущем в данное учебное заведение.

Самое первое занятие было по арейскому языку – языку магических книг и заклинаний. Преподаватель, леди Ивонна Гросс, лет шестидесяти на вид, все занятие продекларировала важность своего предмета, подобострастно посматривая на венценосных особ. И так как сидели они по разным концам аудитории, оставалось только удивляться, что она не заработала расходящееся косоглазие к концу речи. Записав на доске название текста, который нужно будет перевести к следующему занятию, она спросила, есть ли у нас вопросы. К общему удивлению, вопросы были у Идена.

– Инор Герейло? Слушаю вас.

– Леди Гросс, я никогда не учил арейский и хотел бы…

– Что?! А как же вы собираетесь здесь учиться? – визгливо возмутилась она. – Это не начальная школа, никто нянчиться с вами не будет.

По аудитории прокатились смешки. Иден покраснел.

– Я не прошу со мной нянчиться, я прошу учебник посоветовать.

– Арейский невозможно выучить правильно самостоятельно, от произношения зависит результат магического действия, о чем я вам говорила именно на этом занятии. Чем вы слушали, спрашивается? – высокомерно заявила леди Гросс. – Ищите репетитора, ничего кроме этого вам не поможет. Вопросов больше нет? Всего хорошего.

Репетитора! А то она не знает, что у парня из деревни на это просто нет денег, стипендии хорошо если хватит на пособия и одежду. Вот стерва. К тому же, занятия арейским не были столь необходимыми будущему магу – не так уж здесь много слов и выражений из него использовалось. Скорее, это было данью ориентированности учебного учреждения на детей знати, которые учили с детства несколько мертвых языков. Но ждать снисходительности от леди Гросс не приходилось, уж она точно сделает все, чтобы в этом учебном заведении учились только подобающие студенты. Иден сидел, как пришибленный. Похоже, до него дошла вся прелесть ситуации, в которой он оказался, – денег нет и не предвидится, а должен уже за весь курс и сумму, неподъемную для простого человека. Я переглянулась с Алной и подошла к парню.

– Иден, мы можем позаниматься вместе. Произношение поставим, не бойся, у меня с ним проблем не было.