но вдруг гости у меня не слишком умные будут? Не хотелось бы думать, что я буду заменой Сереге в качестве второго трупа. Любовник он, конечно, не плохой, но неплохих много, а я у себя одна.

Ждать пришлось не долго, за окном послышался топот.

«Трое» - машинально отметила я.

Палыч поднялся и замер, готовый вцепиться кому-нибудь в горло. Вспомнил, видимо, что он вообще-то здоровущая черная немецкая овчарка.

- Лежать и не двигаться, - прошипела я. Палыч лег и затих, он слишком хорошо знал этот тон. Теперь даже если начнется война, он не поднимется без моего приказа.

В дверь снова загрохотали, я поднялась с пола и пошла открывать. Невежливо заставлять людей ждать.

На пороге стоял мерзкий тип, лет сорока, какой-то весь щупленький и сухонький, с большими пустыми глазами без выражения, тонкими белесыми губами и светлыми, довольно длинными волосами, зачесанными назад. Вот только косы не хватает в руках, да чёрной мантии с огромным капюшоном. Вместо всего этого великолепия позади него стояли два молодца с до того круглыми мордами, что глазки на них почти не угадывались.

- Не поздновато ли ты дверь открываешь, деточка? - поинтересовался первый таким скрипучим голосом, что я невольно поморщилась. Ей-богу, как пенопластом по стеклу.

- А вы постучали, чтобы вам не открыли? - невинно поинтересовалась я и тут же очутилась на полу от удара ногой в живот, проехав на пятой точке ещё пару метров по инерции.

«Вот тебе и сухонький» - незадачливо отметила про себя, пытаясь дышать. Поаккуратнее надо с выражениями.

Скрипучий между тем по-хозяйски вошел, круглолицые следом за ним.

- В доме есть еще кто-то? – спросил деловито, видать, он у них за вожака.

- Только я и Евгений Павлович, - смогла ответить я, отдышавшись.

Скрипучий мотнул головой, мол, проверьте тут все.

- А кто у нас Евгений Павлович будет? - спросил ехидно.

- Да вон, на коврике.

Тип противно хихикнул.

- Собачка не кусается?

- Нет, он воспитанный.

- Тем лучше для него...

Пока скрипучий оглядывался, вернулись парни с осмотра, отрицательно мотнув бритыми головушками. Вздохнув, как будто на его плечах лежали все тяготы мира, он взял табуретку, пристроился рядом со мной и заглянул в глаза. Я, судя по всему, должна была провалиться. Что ж, попытаюсь. Глаза распахнулись, я слегка задрожала, старательно изображая испуг. Давай, мужик, переходи к делу, мне еще гостя штопать.

- Где они?

«Ну наконец-то».

- Кто? - задала я самый глупый вопрос, на который была способна. Он поднялся и с чувством пнул меня по ребрам.

«Вот козел. Ладно, ладно, я прониклась».

- Сережа? - спросила испуганно.

- Сережа, Сережа, - пропел скрипучий.

- Так ведь ушел, минут за десять до вас, разминулись вы…

- Один?

- Ушел один, а второго ушли.

- Что значит ушли? - начал злиться скрипучий и замахнулся, на этот раз рукой.

- Второй сам уже никуда не уйдет, - быстро заговорила я, прикрываясь обеими руками.

- Рассказывай.

- Да чего рассказывать, рассказывать то и нечего вовсе, - заныла я, старательно вживаясь в роль идиотки. Скрипучий приподнялся и от души пнул меня еще пару раз, а я, поскуливая, заговорила быстрее: - В дверь постучали, совсем как вы недавно, я открыла, у нас нельзя не открыть, не принято так, открыла, значит, а там Серега стоит, на спине, как рюкзак, мужик какой-то без признаков жизни. Помоги, говорит, Василиса, - я старательно передразнила Серегу, - никто, говорит, не должен знать, что он мертв. А я ему говорю, ты дурак что ли, Сережа, на кой хрен ты мне труп припер, нормальные мужики с цветами к бабе ходят. Вот скажите, адекватный вообще? - трещала я, все больше увлекаясь.— Хоть бы раз сережки какие приволок, или там колечко, не знаю, да хоть розочку тщедушную, на худой конец, а он что? Мужика дохлого! Кто он мне, кот чтоли в доме деревенском, добычу к дверям подкладывать? Тоже мне, мышелов хренов! Да еще и выдает, что надо закопать его по-быстрому. У меня натурально глаза на лоб полезли, а он дальше свое гнет, давай, говорит, в сарае его зароем, там пол земляной, ни одна живая душа не сыщет. Совсем с ума сошел!

- Зарыл? - перебил меня скрипучий.

- Ага, зарыл, как же, так я ему и позволила! Он умотает, а мне живи тут как на кладбище, - возмутилась я. - Что за мужик пошёл? Пару раз трахнулись, и он думает, что я ему по гроб обязана буду. Да кто кому еще обязан должен быть... Скулил подо мной, точно щенок дворовый.

Круглолицые противно ухмылялись, как будто со свечкой стояли, а я напряглась, а ну как это дружки Серегины? Не общественное мнение о моей личной жизни взволновало, а во что этот придурок влип.

«Пропала дедова «Нива»...» – подумала с горечью.

- Где труп?

- Почем я знаю? Погнала я его, где хочешь, говорю, там и копай, только не на моем участке. Вон, плыви, говорю, на другой берег и там хоть всю ночь рой в свое удовольствие. А он хвать мужика своего как мешок, и выскочил через веранду. Лодку поди угнал, паршивец... батя с меня три шкуры теперь снимет… – добавила печально и задумалась ненадолго, сделав театральную паузу, – а, ну вот, о чем это я? В общем, выгнала его и убираться начала. Кровь если засохнет, потом не оттереть же, пробыл то пять минут от силы, а напакостил, пол ночи убираться теперь… а тут вы пришли, да давай с порога сразу драться, как будто я вам чего плохого сделала...

Шмыгнула пару раз носом для полноты картины и сникла, скрючившись на полу и опустив голову.

«Давай, соображай быстрее, дядя. Вся информация у тебя уже есть».

- Что, говоришь, он сказал, когда пришел? Про то, что никто не должен знать.

Я прикрыла рот рукой, якобы сообразив, что проболталась, и недовольно пробурчала:

- Никто не должен знать, что он мертв.

- Прямо так и сказал?

- Прямо так и сказал.

- А ты мне, часом, не вкручиваешь? - подленько поинтересовался скрипучий.

- Что у меня, ребра что ли лишние? - насупилась я.

- Ну-ну... - протянул он и задумался. - Скажи-ка, деточка, а подвальчик у тебя имеется?

«Скажите пожалуйста, какой умник!»

- А то, как же! Куда ж без подвальчика-то, соленья там всякие, компот на зиму, картошку,