Отдам её матери… Будет всю жизнь пить с ней чай и читать вслух книжки, как какая-то нищая компаньонка. Её предыдущая как раз померла от старости!

Молодые люди расхохотались, дверь закрылась, и Эмма упала на пол, сминая кринолин и дорогой шёлк.

Ей было чертовски больно. Из спины торчал самый настоящий нож с серебряной ручкой и гербом Алиготе. И доставал этот нож прямо до сердца.

Глава в которой Эмме приходит на ум гениальная мысль

Эмма вышла из укрытия и огляделась. Она стояла посреди большой комнаты, которая служила чайной, если приходило слишком много гостей. Тут было пусто, кресел никто не принёс, помимо старинного гарнитура прабабки. Стены, обитые деревянными панелями и оклеенные шелком, пустовали.

Эмма прошла туда-обратно по комнате, потом поперёк, по диагонали и снова по горизонтали, но легче, увы, не стало.

Отец не поверит, должно быть…

Ну конечно, не поверит! А кто бы поверил в такую дикость!?

Ни с кем из знакомых Эммы не случалось подобного…

По расчету… ради папеньки и его денег… но папенька этого Гая сгноит потом в тюрьме!

Эмма топнула ногой.

Сгноит ли?

Она припомнила строгий взгляд отца и его слова:

«Мы не настаиваем на раннем браке, знай. Напротив! Я хотел бы, чтобы ты все обдумала. Так что я дам согласие, но это целиком и полностью под твою ответственность. Потом не ной и обратно не просись!»

Ну конечно… папенька не поймёт. Решит, что это очередной каприз. Сначала требовала, свадьбу ей подавай, а теперь на попятную.

И снова обида прокатилась по венам волной магии, кончики пальцев засветились, и горячий пар испортил лак на старинном столике, возле которого стояла Эмма.

Она взвизгнула и отступила.

– Дурацкая магия! Дурацкая! – и снова пар, только теперь на бирюзовой шелковой юбке появилось большое тёмное пятно.

– Бесполезная! – рыкнула Эмма и покинула комнату, на ходу пытаясь высушить платье.

Она неслась вниз по узкой лестнице для прислуги, но перед дверью, ведущей на первый этаж, застыла в нерешительности. Там бал… Там родители, подруги, которым она прожужжала уши о своём женихе. Там сам Гай, который будет снова улыбаться и сыпать комплиментами.

“Ах, какие у вас чудесные волосы, они как живые!”

“М-м… ваши глаза… никогда не видел такого цвета глаз!”

“Мы будем так счастливы в нашем домике у моря, милая Эмма!”

Эмма передёрнула плечами и, миновав двери, пошла вниз по лестнице.

Помимо первого этажа в доме имелся наземный подвал. Гениальная архитектурная придумка матушки Эммы. Смысл заключался в том, чтобы с первого этажа открывался вид получше, будто это второй этаж, при этом на втором располагались спальни и он был для гостей полностью закрыт, а из того, что был под первым, сделали комнаты для прислуги, кухни и длинные помещения – склады для продуктов и старых карет.

Там-то Эмма и оказалась, озираясь по сторонам.

Маленькой девочкой она обожала забираться в старые экипажи и представлять, что путешествует. Заигравшись, она порой вызывала дождик за окном, а после бродила с зонтиком по подвалу. Водная магия проснулась в ней раньше земляной и доставила всей семье сущую головную боль.

Эмма шла, понурив голову, по длинному коридору, поглядывая на прислугу, которая взволнованно перешёптывалась, готовя праздничный ужин и разбирая спальные принадлежности для тех, кто должен был остаться на ночь. Работа кипела, но каждый проводил Эмму настороженным взглядом, будто хотел поддержать.

– Миледи, – первой решилась заговорить личная горничная графини Гриджо, матери Эммы, Эллария. – Вы в порядке?

– Мне печально, Эллария…

– Быть может, чаю? В тишине, на кухоньке, – Эллария подошла ближе и погладила Эмму по плечу.

– Хорошая идея… А что там? – Эмма кивнула на тёмную комнату, дверь в которую была отворена. Внутри была кромешная тьма, но из-за падающего из коридора луча были видны высокие пирамиды из чемоданов.

– Вещи гостей…

– Что же у нас столько гостей, которые будут ночевать? – Эмма решительно направилась к комнатке. – К чему это всё?

Она открыла пошире дверь и окинула взглядом сундуки и дорожные сумки.

– Кто-то проездом, потому вещи тут… пока моют да чинют кареты. Кто-то останется на день-два, а кто-то привёз подарочки к свадьбе.

Эмме тут же стало дурно, она обиженно сморщила нос и чуть было не всхлипнула. Постояла пару минут, пока Эллария терпеливо ждала, а потом вдруг закусила губу и резко развернулась на каблуках. Тон Эммы изменился, и Эллария тут же почуяла неладное, разволновавшись.

– Вот что, милая, – начала Эмма, и даже взяла служанку за плечи. – Чаю я не хочу… Но ты мне помоги, хорошо?

Служанка кивнула.

– Я страсть как хочу подарки посмотреть! Ну сил нет… Ты меня тут закрой и ступай, а я сама потом вылезу. Это меня повеселит, понимаешь?

– Миледи… нельзя…

– Ну что за глупости. Я же вижу, вон чемоданы тётушек, наверняка там подарки. Я их и буду смотреть. Ступай, ступай… и никому не говори! Я быстренько. Ты меня даже не заметишь!

Эллария вышла, и тут же у Эммы в голове зазвучал внутренний голос, сбивая весь настрой.

“Ой не нравится мне всё это!”

“Не гунди… У меня нет другого выхода!”

“Это опасно! А вдруг ошибёшься…”

“Ой… не начинай. Вот… этот симпатичный сундук… не может принадлежать плохому человеку. И бирочка вот… погрузить в экипаж по готовности. Ну… с нами святая сила”.

Глава о том, как Глер встретил Эмму

– ТВОЮ МАТЬ!

Именно от этого воя проснулась наша Эмма, чувствуя себя разбитой и перемолотой парой жерновов. Её тело жутко затекло, а голова страшно болела.

Эмма открыла глаза, озираясь по сторонам, и как только поняла, что находится не в своей комнате и не в своём доме, испуганно обняла коленки. Она сидела… в сундуке. На неё орал… молодой человек.