Посмотрела в самые красивые темно-голубые глаза, которые когда-либо видела.

— Ты в порядке? — спросил спаситель, внимательно на нее глядя.

Лизи хотела что-то сказать, но слова застряли в горле. Их взгляды встретились, и она просто смотрела, и, пока смотрела, она…

По уши, безнадежно и бесповоротно влюбилась. Ее сердце забилось сильнее.

— Лизи! Лизи! О боже, Лизи! — услышала она крики матери с берега.

— Вы принц? — прошептала Лизи.

Он улыбнулся. Ее сердце на секунду замерло, а потом забилось еще сильнее.

— Нет, малышка, я не принц.

Нет, он принц, подумала Лизи, не в состоянии оторвать взгляд от его красивого лица. Ее принц.

— Лизи! Она в порядке? Моя дорогая малышка в порядке?

Мать была на грани истерики.

Принц опустил ее на одеяло.

— Думаю, да. Немного вымокла, но сегодня замечательный теплый день, так что одежда быстро высохнет.

— Лизи. — Отец присел перед ней на колени, бледный от испуга. — Девочка моя, о чем ты думала? Подойти к озеру так близко!

Лизи застенчиво улыбнулась, но не папе, а своему принцу.

— Я в порядке, папа.

Улыбка исчезла с лица принца.

— Как нам отблагодарить вас, лорд Тайрел? — заплакала мама, хватая его за обе руки.

— Не стоит, миссис Фицджеральд. Она в безопасности, и этого достаточно, — ответил он.

И Лизи поняла, кто перед ней. Следующий граф Адар, старший сын графа, Тайрел де Уоренн. Она прижала колени к груди, все еще ошеломленно на него глядя. Но она знала, что он принц или, по крайней мере, похож на него, ведь на юге Ирландии граф Адар подобен королю.

Родные и сводные братья Тайрела обступили их, любопытные и обеспокоенные. Тайрел повернулся, и они сразу же отошли, давая ему пройти. Лизи хотела окликнуть его, пока не поняла, что он делает. Завороженная, она смотрела, как он заходит в озеро и забирает ее тонущую книгу. Через минуту он был возле нее.

— Думаю, тебе понадобится новая книга, малышка, — улыбнулся он.

Лизи закусила губу, слишком стесняясь, чтобы поблагодарить его.

— Лорд Тайрел, мы в долгу перед вами, — серьезно сказал отец.

Тайрел небрежно махнул рукой. Он огляделся, и его взгляд стал жестче. Он пристально смотрел на Вилли О'Дэя.

Вилли бросился бежать.

Тайрел тут же догнал его и схватил за ухо. Не обращая внимания на крики озорника, он потащил его к Лизи.

— Опустись на колени и попроси прощения у маленькой леди, — сказал он, — или я тебя выпорю.

И в первый раз в жизни Вилли сделал то, что ему сказали. Он всхлипывал, когда просил у Лизи прощения.

Элизабет Энн Фицджеральд смотрела в книгу, но не могла разобрать ни слова. Буквы на странице расплывались, и казалось, будто она читает без очков. Может, это и к лучшему: мама ненавидела, когда она читала за столом. И сейчас она села к завтраку с любовным романом некоторое время назад, совсем забыв про еду. Лизи вздохнула и закрыла книгу. Она так взволнована из-за завтрашнего дня, что вряд ли сможет сосредоточиться.

Взволнована и испугана.

Отец сидел во главе небольшого стола со вчерашним номером «Дублин таймс». Он с шумом перевернул страницу, увлеченный статьей о войне, когда взял чашку чаю. Наверху суетились домочадцы. Лизи слышала, как ее мать и две старших сестры носятся по спальням, громко стуча каблуками. Также до нее доносились причитания Анны и отрывистый чувственный голос Джорджи. Мама выкрикивала команды, как генерал. Папа, казалось, не обращал на это внимания — такой хаос был привычным в их доме.

Лизи посмотрела на него, надеясь, что он поднимет взгляд. Она хотела поговорить, но была не уверена, что может довериться кому-либо.

— Ты смотришь на меня, — произнес отец, не поднимая головы. — Что случилось, Лизи?

Она помедлила.

— Это нормально — так сильно нервничать?

Папа посмотрел на нее поверх газеты. Его улыбка была доброй.

— Это всего лишь бал, — сказал он. — Может быть, твой первый, но не последний.

Он был низкорослым мужчиной с рано поседевшими волосами, седыми усами и добрым выражением лица. Как и Лизи, он носил очки в оправе, но не только для чтения; если Лизи о чем-то и сожалела, так это о том, что унаследовала плохое зрение от такого удивительного отца.

Лизи почувствовала, как краснеет. Она старалась не встречаться с ласковым взглядом отца, не хотела, чтобы он знал, как она напугана. В конце концов, ей было уже шестнадцать, она взрослая женщина или почти взрослая. Она не хотела, чтобы кто-то в ее семье подозревал, что она до сих пор не рассталась с детскими фантазиями, — кроме того, ночью они совсем не казались детскими.

Ее щеки разгорелись еще больше.

Под столом о ее ноги потерся, мурлыкая, покалеченный кот, которого она спасла и принесла в дом в прошлом году.

Но отец отложил газету и теперь разглядывал ее.

— Лизи, это всего лишь бал. И ты уже бывала в доме. — Он подразумевал дом графа Адара. — Знаешь, дорогая, мы все заметили, как странно ты себя ведешь последние несколько дней. У тебя даже пропал аппетит, а все мы знаем, как ты любишь поесть. Что тебя беспокоит, милая?

Лизи хотела улыбнуться ему, но у нее не получилось. Что она могла сказать? Ее увлечение молодым человеком, который даже не знает о ее существовании, выглядело забавным, когда ей было десять. Это стало причиной поднятых бровей и беспокойства в тринадцать — в цветущем возрасте созревания. На следующий год, увидев его в городе с красивой аристократкой, она поняла, как глупо ее чувство. Такую влюбленность больше нельзя было допускать, и Лизи знала это, особенно теперь, когда ее стали вывозить в свет вместе со старшими сестрами.

Но он будет на балу, потому что появлялся там в каждый канун Дня Всех Святых, ведь он наследник графа. По словам ее старших сестер, он держался вежливо со всеми гостями его семьи — и был объектом преследования женщин и темой их разговоров. Каждая мать, озабоченная замужеством дочери, глупо надеялась, что сможет заполучить его в женихи, хотя и знала, что он женится на той, кого выберет его семья. Стоило Лизи закрыть глаза, как она видела образ смуглого, величественного Тайрела де Уоренна, его пронзительный и напряженный взгляд.

От мысли о том, что она увидит его завтра на балу, у нее захватило дух. Глупо, но ее сердце забилось сильнее. Глупо, но она видела, как вежливо он кивает ей, берет ее руку… и внезапно она оказывается на его белом коне рядом с ним, и они скачут в ночь.