Сейчас серое небо прояснялось, и Лизи была уверена, что завтра будет замечательно приятный день — подходящий для костюмированного бала. Она как раз собиралась ступить в грязь, чтобы пересечь улицу, когда почувствовала, что кто-то тянет ее за одежду.

Лизи знала, что это бродяжка, еще до того, как взглянула на старую женщину, грязную, мокрую и дрожащую от холода.

— Мисс? Не найдется пенни? — попросила женщина.

У Лизи оборвалось сердце.

— Вот.

Она опустошила свой кошелек, отдав женщине все монеты и зная, что это очень расстроит маму.

— Да благословит вас Господь, — прошептала Лизи.

Женщина изумленно посмотрела на нее.

— Да благословит вас Бог, миледи! — воскликнула она, прижимая монеты к груди. — Да благословит вас Бог, мой милосердный ангел!

Лизи улыбнулась ей.

— Сестры в Сент-Мэри найдут для вас постель, — сказала она. — Почему бы вам не пойти туда?

— Я так и сделаю, — кивнула женщина. — Спасибо, миледи, спасибо!

Надеясь, что женщина так и поступит, а не пойдет в ближайшую гостиницу за выпивкой, Лизи ступила на улицу. В этот момент из-за угла вывернула конная карета. Лизи сначала услышала звук, а потом посмотрела в ту сторону.

Две черные лошади мчали очень красивую карету. Она была открыта, и в ней сидели три джентльмена, а двое других расположились на высоком сиденье кучера и подстегивали лошадей. Все смеялись, кричали и размахивали бутылками с вином. Карета ехала прямо на нее. Лизи застыла, не веря своим глазам.

— Осторожно! — закричала женщина.

Но кучер словно не слышал ее и все подстегивал лошадей.

Лизи в ужасе отпрыгнула на обочину, чтобы уйти с дороги.

— Поворачивай! — внезапно закричал один из джентльменов. — Ормонд, поворачивай!

Но карета стремительно приближалась. В ужасе, Лизи увидела белки лошадиных глаз, их раздутые розовые ноздри. Она приготовилась бежать — но вместо этого упала.

Упала на четвереньки в уличную грязь.

Грязь и камни посыпались ей на спину. Лизи удалось повернуться и увидеть подкованные копыта и железные колеса в опасной близости от нее. Ее сердце замерло от страха, она знала, что сейчас умрет, но все же пыталась отползти от приближающейся кареты. Внезапно ее подхватили сильные руки.

Лизи оттащили на безопасное расстояние на обочину, как раз когда карета проехала мимо.

Лизи не могла пошевелиться. Ее сердце билось так сильно и так быстро, что она думала, будто ее легкие взорвутся. Она закрыла глаза, потрясенная от шока.

Сильные руки все еще держали ее. Лизи заморгала. Она лежала на обочине, щекой упершись в камень, ее лицо было на уровне колен мужчины, так как он присел на корточки рядом с ней. Она осознала происходящее. Она только что избежала смерти. Этот незнакомец спас ее!

— Не двигайтесь.

Лизи с трудом слышала того, кто спас ей жизнь. Ей все еще было тяжело дышать, так как сердце продолжало бешено биться. Ей действительно было больно, и казалось, будто ей выкрутили руки.

— Мисс? Вы можете говорить?

К Лизи вернулся рассудок. Нет, этого не может быть! Голос джентльмена был невероятно знаком — тембр глубокий и сильный, и в то же время странно мягкий и успокаивающий. Лизи подслушивала Тайрела де Уоренна на каждом Дне святого Патрика, к тому же слушала его выступление перед горожанами на нескольких политических мероприятиях.

Дрожа от недоверия, она попыталась сесть. Он тут же помог ей, и она взглянула на него.

Голубые глаза, такие темные, что казались черными, встретились с ее взглядом. Ее сердце подскочило от недоверия, а затем бешено забилось от волнения.

Тайрел де Уоренн стоял на коленях перед ней на улице, — он снова спас ей жизнь!

Его глаза были широко раскрыты, и смотрел он мрачно.

— Вы ранены? — спросил он, все еще крепко держа ее.

Лизи потеряла способность говорить, пока смотрела в его глаза. Как такое могло случиться? Она мечтала о встрече с ним, но представляла, что будет красивой, как Анна, и это случится на балу, когда на ней будет великолепный костюм, а не на грязной улице, где она сидит словно немая.

— Вы ранены? Вы можете говорить?

Лизи плотно закрыла глаза. Она начала дрожать, но не от страха. Он обнимал ее за плечи. Она прижималась к нему.

Она испытала новое чувство, которое теперь пробивалось в ней, теплое, удивительное, недозволенное и постыдное, такое чувство, которому она предавалась, когда была одна ночью в спальне. Его прикосновение пробудило в ней огонь.

Лизи понимала, что должна хоть что-то ответить. Она увидела бриджи из дорогой замши, обтягивающие его ноги, и огонь разгорелся с новой силой. Она осмелилась посмотреть на его шерстяную куртку, такую же темно-голубую, как его глаза. Куртка была расстегнута, открывая темно-серый жилет и белую рубашку под ним. Лизи быстро посмотрела в сторону, а затем на него:

— Д-да. Я могу говорить… Кажется…

Их взгляды встретились. Он был так близко, что она могла видеть каждую черточку его прекрасного лица, которое давно запомнила. Тайрела де Уоренна можно было назвать невероятно красивым мужчиной. Темно-голубые глаза, и ресницы достаточно длинные, чтобы понравиться любой девушке. Высокие скулы, прямой нос и подвижный рот, сейчас плотно сжатый от гнева или недовольства. У него была аура короля.

— Вы в шоке. Вы можете стоять? Вы ранены?

Лизи пришлось спуститься с небес на землю. Она сглотнула, не в силах оторвать от него взгляд.

— Я так не думаю. — Она помедлила. — Я не уверена.

Его взгляд сейчас скользнул по ее телу, быстро осматривая ее грудь, бедра и юбки.

— Если бы что-то сломали себе, вы бы знали.

Они снова встретились взглядами. Сейчас его глаза казались еще темнее.

— Позвольте мне помочь вам встать.

Лизи не могла пошевелиться. Она чувствовала, как горят ее щеки. Ее почти переехали, но сердце билось так быстро от чувств, которые не должна испытывать ни одна молодая девушка. Внезапно она увидела его в совершенно другом месте, в совершенно другой ситуации — она увидела его белого коня и темную лесную долину, где страстно обнимались двое любовников. Лизи увидела себя в руках Тайрела и глубоко вздохнула.

— Что это? — резко спросил он.

Лизи облизнула губы, пытаясь отогнать призрачный образ.

— Ни-ничего.

Их взгляды снова встретились; он пристально смотрел на нее. Лизи испугалась, что он догадался о ее постыдном влечении и, что самое худшее, о ее смелых мыслях. Он обхватил ее за талию, чтобы поднять, а она готова была разорваться от желания, поглотившего ее. Лизи не знала, что делать. Она больше не могла дышать, даже если и хотела.