С правого берега видны были лишь две протоки из трех. На месте Ворот Людей за продольной перемычкой был прорублен широкий коридор. Теперь это действительно стали Ворота Людей — новое русло, которое проложили для Хуанхэ люди. И это стали воистину ворота: в нужное время их можно было наглухо захлопнуть.

Левобережье, где работа поначалу кипела жарче всего, опустело. Прожекторы на продольной перемычке повернулись в сторону правого берега. На очередь подошел решающий этап строительства: перекрытие русла реки — Ворот Духов и Ворот Чертей.

А Хуанхэ? Она словно разгадала замысел людей и решила напоследок выказать свой неуемный нрав. Такого паводка, как в 1958 году, китайцы не видели несколько десятилетий.

Ущелье Трех Ворот представляло собой в ту пору зрелище незабываемое. Уже за два километра, от самой деревни Шицзятань, слышен был рев воды. Работа экскаваторов, самосвалов казалась бесшумной в этом неумолчном грохоте.

Обезумевшая река опрокинула опору, смыла целый пролет моста у Чжэнчжоу, прервала сообщение по важной железнодорожной магистрали Пекин — Гуанчжоу.

Летний паводок держался долго. К тому же и осень, обычно сухая, солнечная в Северном Китае, на этот раз, как назло, зачастила дождями.

Приехав в Ущелье Трех Ворот в ноябре 1958 года, в канун перекрытия, я увидел огромную территорию стройки во власти липкой лёссовой грязи. Эту жижу разбрызгивали самосвалы, надсадно ревя на раскисших дорогах. По ней, с трудом переставляя ноги, двигались рабочие.

Нигде, пожалуй, в те дни не говорили так много о погоде, как на Саньмынься. Работники метеослужбы ходили с виноватым видом, стараясь не попадаться на глаза строителям. Каждое утро, выбегая из бараков, люди первый взгляд с надеждой бросали на небо. А оно все так же дымилось серыми клочьями туч.

Работа под дождем, назойливая липкая грязь — разве это само по себе беспокоило строителей? Они думали о том, что каждая дождевая капля умножала силы Хуанхэ.

В ноябре и декабре Хуанхэ обычно проносит через Саньмынься лишь несколько сот кубометров воды в секунду. Работы по перекрытию русла были рассчитаны «с запасом» — на 1000 кубометров. Но после дождей приборы отмечали небывалый для этого сезона расход воды: 2300–2200 кубометров в секунду.

Ждать дольше было нельзя: пятна первого снега на окрестных горах напоминали, что по реке вот-вот пойдет лед. Тогда перекрытие пришлось бы отложить на целый год.

Строители решились. Они вступили в поединок с рекой, оказавшейся вдвое многоводнее, а значит, и вдвое сильнее, чем можно было ожидать. Скалистый островок, разделяющий Ворота Чертей и Ворота Духов, стал исходным рубежом для штурма.

Самосвалы вереницей двигались по мосту через Ворота Чертей, спускались к нижней оконечности островка и сбрасывали камень в Ворота Духов. Постепенно наращивая банкет и двигаясь по нему вперед, строителям предстояло пройти 87 метров.

Язык каменной насыпи вытягивался все дальше и дальше поперек течения.

Ненастным вечером участники перекрытия собрались на митинг. Большой нетопленый зал клуба быстро согревался дыханием сотен людей. От мокрой одежды валил пар. Казалось, на скамьях не осталось больше ни единого свободного места, а по проходу, где легко было поскользнуться от нанесенной грязи, всё шли и шли делегации. Каждая из них несла обязательства своей бригады.

Клятва участников митинга — во что бы то ни стало перекрыть реку — звучала как приговор злобной Хуанхэ.

— У наших предков, — говорили строители, — была пословица: «Море высохнет, камни сгниют, прежде чем Хуанхэ станет чистой». Мы же клянемся здесь, что заставим Желтую реку изменить цвет, что наденем узду на дракона..

Почему именно Хуанхэ отличается в Китае наиболее катастрофическими наводнениями? Ведь воды в ней течет в двадцать раз меньше, чем в Янцзы. Главная причина буйного нрава Желтой реки как раз и состоит в том, что она желтая. Будто гигантский землесосный снаряд, Хуанхэ ежегодно выносит в море около миллиарда кубометров грунта. Ей принадлежит первое место в мире по мутности воды.

Самая мутная из советских рек, Амударья, несет в кубометре воды в среднем около четырех килограммов взвешенных частиц, Хуанхэ же — тридцать четыре килограмма.

Почти весь этот грунт приносится дождевыми потоками с Лёссового плато, которое огибает река. Лёсс — плодородная, но рыхлая, легко размывающаяся почва.

Едешь по Лёссовому плато — и кажется, что эта плоская, как стол, равнина, с полями и деревеньками вокруг, расколота на куски землетрясением. Словно глубокие трещины, бороздят ее во всех направлениях обрывистые каньоны — следы ливневых потоков.

В низовьях, где течение Хуанхэ замедляется, лёсс оседает. Река загромождает наносами собственное русло, начинает метаться и бесчинствовать. Образуется цепь бедствий: ливни размывают почву, почва загрязняет русло реки, река разливается.

Вот уже двадцать веков на берегах Хуанхэ не прекращается строительство защитных дамб. С грандиозностью этих сооружений может сравниться лишь такое «чудо» древности, как Великая Китайская стена.

Однако, устилая свое дно наносами, река поднималась все выше и выше, заставляя людей вновь и вновь наращивать дамбы. Так Хуанхэ превратилась в своеобразное чудо природы. В низовье она течет на несколько метров выше окружающей равнины.

Поэтому, вырвавшись из оградительных дамб, Желтая река часто вовсе бросала свое ложе и устремлялась к морю новыми путями. За последние три тысячи лет Хуанхэ двадцать шесть раз резко меняла русло, Было время, когда она впадала в море на севере, в районе Тяньцзиня. Было также время, когда она впадала в Янцзы далеко на юге. И каждая такая перемена несла жителям Северо-Китайской равнины неисчислимые бедствия.

Как отгородиться от строптивой реки, как отвести ее воды в море? Над этим издавна и настойчиво работала мысль китайских ирригаторов.

Вспомним о «повелителе вод». Нет ли доли истины в том, что для китайского крестьянина дракон был единым — пусть даже мифическим — виновником двух противоположных бедствий: наводнений и засух?

Ведь, как мы видим, наводнения и засухи — стихии, тесно связанные друг с другом. Стало быть, бороться нужно не с какой-нибудь одной из этих бед, а с обеими сразу.

Под силу ли человеку такая задача?

В 1946 году гоминьдановское правительство пригласило американских советников. Заокеанские специалисты отмечали, что работы по задержанию влаги и почвы в бассейне Хуанхэ важны, но не верили, выполнимы ли они. «Потребуются сотни лет, — писали консультанты, — для того чтобы эти мероприятия были осуществлены по всему району и дали положительные результаты».

В 1950 году на Международной конференции по борьбе с наводнениями некоторые западные ученые утверждали, что проблема Хуанхэ неразрешима, что Северо-Китайской равнине суждено в конце концов превратиться в бесплодную пустыню…