Теперь Инна испытывала к бывшему мужу жалость, сочувствовала его проблемам. И даже ребенка его брала на руки без глубокой обиды или хотя бы брезгливости. Ведь это мог быть их ребенок. А теперь его и ее. Тридцатитрехлетней крашеной блондинки с красивым, но злым лицом. Потому что она хотела замуж за олигарха, а заполучила только чужого мужа, пятидесятилетнего начальника небольшого отдела в частной компьютерной фирме, будущее которой туманно. Инне было их жалко, и она давала Гоше Грошеву денег.

– С ума сошла? – ругали ее подруги. – Ты тряпка!

«Да, немножко есть», – грустно думала она. Но человеческая душа – это чемодан с двойным дном. Каждый хранит в нем что-то тайное, контрабанду какую-нибудь. Которая лежит там не для посторонних глаз, а для себя, на черный день. Как оправдание самым странным своим поступкам.

«Ведь я давно уже Гошу не люблю. И я втайне хотела, чтобы он куда-нибудь делся. Вернее, я подумывала о том, что одной мне было бы проще, я бы как-нибудь устроилась. Чем изо дня в день слушать то, что мне абсолютно не интересно, играя в понимание, потому что ближе этого человека у меня якобы никого нет, лучше один раз пережить его измену и уход. Потому я и даю теперь ему деньги. Как взятку таможеннику, который не стал обыскивать мой чемодан на предмет контрабанды. А сделал вид, что все законно. Он виноват, а я – пострадавшая сторона».

Они развелись без скандала, цивилизованно, и поделили имущество в ее пользу. Инна получила просторную двухкомнатную московскую квартиру, где была прописана вместе с дочерью, а бывший – все их сбережения. Они когда-то продали дом в Подмосковье, доставшийся в наследство от родителей Инны, да копили на старость. Эти деньги бывший Иннин муж отдал своей новой пассии, погасив ее долг банку по ипотеке. И переехал к ней.

Инна могла сказать, что легко отделалась. Теперь она ходила по опустевшей квартире, с удивлением глядя на вещи, которые некогда страстно желала. В последние годы это желание заменяло им с мужем любовь: что-то купить, куда-то поехать. Объединяло их, делало семьей. Они вместе хотели чего-то. Ездили по магазинам или в турагентство, смакуя выбирали. А потом выбрали мужа. Как вещь, которая у блондинки стояла в списке на обязательное приобретение после квартиры и филеров в скулы. Инна даже испытывала злорадство, думая, что филеры имели для Олеси Горденко, в замужестве Грошевой, приоритет.

Все-таки она, Инна, человек с богатым внутренним миром и никогда не променяла бы интересную турпоездку на какие-то филеры. Кстати о турпоездке. Чтобы бывший муж не просил денег так часто, надо бы куда-нибудь съездить. И обставить это так, будто Инна на этой поездке собирается заработать. Тогда все всё поймут. Бывший муж, его новая жена, их маленький ребенок, который еще ничего не может понимать, но когда вырастет, ему расскажут. Как все было до него, и пока он был совсем еще крохой. О проявленном благородстве, или, напротив, черствости, о старшей сестре и ее матери, которая носит ту же фамилию, что и он. Инну поймут, наконец, родители Олеси, которые, если честно, пока еще ничего не поняли.

Почему их дочь общается со своей предшественницей и даже доверяет ей нянчить своего ребенка? Ведь так неправильно. Там, где пустили корни Горденко и где все друг друга знают, бывшие с бывшими, а уж тем более нынешние с бывшими не общаются, даже если живут в одном подъезде. А имущество делят в суде, включая сервизы и бытовую технику. Чтобы все по-честному. И об этом все судачат, весь городок, считают тарелки в сервизе и золотые цепочки, вспоминают, что кто и кому дарил на свадьбу, ему или ей, несмотря на то, что с тех пор прошло много лет. Когда жизнь застоялась и скучна и новостей в ней мало, память становится размером со школьную тетрадь, где записаны простейшие арифметические примеры.

Инна догадывалась, почему родители Олеси так волнуются. Недалекие люди со своей примитивной житейской логикой. У которых даже двойного дна в чемодане нет, все лежит на виду, в одной куче: и нарядные платья, и дырявые носки. А вдруг Гоша захочет вернуться к первой жене? Сравнит и затоскует. А дитя останется без отца. Нет уж, заполучила добро – запри в чулане на ключ. И сторожи. А то ишь! Бывшая денег дает! Прикармиливает. Мол, я-то работаю, у меня есть.

Вот когда Инна уедет за границу, в турпоездку, Горденко вздохнут с облегчением. Ну, теперь все по законам жанра. Сука такая Инка оттяпала московскую квартиру и теперь шикует. Им будет о чем поговорить со своими родственниками и знакомыми, на что пожаловаться. Время такое: все ищут сочувствия, чтобы не просили взаймы или устроить на денежную работу. Достаток лучше скрывать, а говорить только о проблемах, жаловаться, ныть, что все плохо.

Инна невольно улыбнулась. Она давно уже все придумала. У нее есть авторский канал в Тсене, сервисе персональных рекомендаций, а, скорее, в новой популярной социальной сети с возможностью монетизации, но этот блог – задание редакции. Денег там так мало, что лучше об этом не говорить. Но и задача такая не стоит – заработать в этом блоге деньги. За то, что Инна его ведет, ей перечисляют на карточку зарплату. Тема книг заходит плохо, советы, как стать писателем, тоже мало кому интересны, в отличие от советов, как за пять минут испечь пирог с яблоками и чем победить тлю, напавшую на розы. Пирог можно съесть тут же, спасенные розы будут цвести все лето и радовать глаз, а писательский труд если и окупится, то на это уйдут годы. И то, если повезет.

«Я же умная, – думала Инна, долгими зимними вечерами изучая Тсен. – У меня высшее гуманитарное образование, я хорошо пишу. Слог легкий, ум быстрый. И я интересный человек. В то же время я не богачка, разведена, дачи у меня нет. Таких как я – сотни тысяч. С похожим менталитетом. Согласно статистике, именно людей моего возраста, читающих Тсен, – подавляющее большинство. Надо только найти тему, которая зайдет. Мне не нужны миллионы рублей. Не нужен отдых на Мальдивах, авиабилеты в бизнес-класс, дорогие процедуры в спа. Всего лишь приработок, о котором никто, кроме меня, не узнает, деньги, которые я смогу потратить в свое удовольствие, и радость от того, что мои статьи прочитали столько людей. Значит, я им нужна. Я востребована, и мое одиночество уже не так печально».

Но двойное дно в чемодане потихоньку разбухало. Потому что это лукавство. Нужна и слава, и миллионные гонорары, и возможность жить в свое удовольствие. Кто же от этого откажется? Просто не хочется разочаровываться, потому что, скорее всего, не получится. Это должно свалиться, как снег на голову, внезапно. Бац – и зашло!

Инна сладко замирала, представив себе удивленное лицо Гошки Грошева: «А я и не знал, что ты такая». Круглые глаза дочери: «Мам, я сегодня с друзьями к тебе приеду. Ты им расскажешь, да?». Уважительные взгляды коллег из издательства: «Ты теперь обязательно получишь премию, как лучший блогер. Пиши об этом книгу, она станет бестселлером».

В животе от этих мыслей начинали звенеть серебряные колокольчики, сердце делалось похожим на кокон сахарной ваты, так что бегущая по жилам кровь становилась сладкой. Инна тут же одергивала себя: нельзя об этом думать! Иначе так не будет никогда! Мысли об удаче ее пугают, может, она не такая большая, как в этих мыслях, и она убегает к тому, кто гораздо скромнее.