На стоянке никого не было, все сосредоточились на стоянке перед фасадом или внутри здания. Второй вариант лучше, но тогда последний выстрел не оказался бы столь громким.

На висках у Скотта выступил холодный пот, но сердце билось ровно. Работа есть работа. Не совсем обычная, но за последние полгода ему не раз приходилось слышать свист пуль и сохранять хладнокровие. Подавлял выброс адреналина и просто делал свое дело.

Сейчас требовалось точно оценить ситуацию. Чутье подсказывало, огонь ведет стрелок-одиночка, но ошибка могла слишком дорого обойтись.

Скотт вытащил из чехла винтовку «ремингтон» с оптическим прицелом. Пригнувшись, перебежал к углу дома, откуда хорошо просматривался фасад. Он занял позицию в непосредственной близости от происходящего.

Осторожничать он не любил, хотя обычно действовал осмотрительно, располагался на крыше соседнего здания и прикрывал товарищей. Однако сейчас каждая минута промедления могла стоить кому-то жизни.

Пригнувшись, Скотт вытащил тактическое зеркальце на держателе, высунул его за угол здания и начал осматривать место происшествия.

Увиденное заставило его выругаться. Вербовочный пункт находился у края автостоянки. У стола лежали четыре человека, очевидно убитые, трое других распростерлись у дверей. Наверное, их застрелили, когда они бежали к входу в здание. Еще двое лежали в лужах крови у небольшой стелы с вывеской центра. Если преступник застрелил их там, значит, располагался достаточно высоко, с другой позиции бы промахнулся.

Живые они или мертвые? Это можно определить, лишь пощупав пульс. Скотт догадывался, что им уже ничем не поможешь. Его охватила ярость и ощущение собственной беспомощности. Надо взять себя в руки и выработать план действий.

Видимо, одна из десяти машин принадлежит стрелку. Где он? Скотт повертел зеркальце, осматривая окрестности; оно вдруг вырвалось из пальцев одновременно с хлестким винтовочным выстрелом.

Скотт потряс рукой, оцарапанной вырвавшимся от попадания пули зеркальцем, и пригнулся. Он лишился средства наблюдения и не мог высунуть голову из-за угла. Только услышал сквозь звон в ушах лязг металла.

Трибуны. Рядом с общинным центром когда-то находилась школа. Несколько лет назад ее закрыли, и спортивная площадка зарастала травой, однако ребятишки иногда играли там в бейсбол. Остались и небольшие трибуны, на них вполне мог расположиться стрелок.

Скотт перебежал к своей машине, на ходу доставая фэбээровский мобильник «блэкберри». Но, обогнув угол здания, понял, что никуда звонить не надо. Его товарищи уже приехали. Снайпер и шесть оперативников, включая Лягушонка. Они рылись в сумках, выбирая самое необходимое из шестидесяти пяти фунтов разного снаряжения.

– Ну, что там? – спросил Андре Диаз обычным невозмутимым тоном. Он уже приложился к оптическому прицелу и осматривал место происшествия.

– На стоянке лежат девять человек. Стрелок располагался в двухстах ярдах на трибунах за спортивной площадкой, но сейчас его там наверняка уже нет. Соблюдайте осторожность. Этот парень попал из винтовки в тактическое зеркальце у меня в руке.

Все нахмурились.

– Ты видел его машину?

Скотт отрицательно мотнул головой. Андре направился к углу здания для лучшего обзора. Скотт двинулся за ним. В этот момент на стоянку влетел седан с воющей сиреной.

За рулем сидел сотрудник спецгруппы по ведению переговоров в чрезвычайных ситуациях. Скотт махнул ему рукой, сирена смолкла.

Мартин Дженнингс добрых два десятка лет вел переговоры с преступниками от лица ФБР.

– Где Руссел?

Скотт остановился как вкопанный, не догнав Андре. Но тот уже возвращался.

– Что ты увидел? – спросил Лягушонок.

– «Форд-таурус». Надо позвонить в местную полицию, чтобы перекрыли дороги. Он уехал.

– Руссел?

– Да, Челси Руссел. Новая переговорщица. Я ехал на встречу с ней. Она где-то здесь. С ней ничего не случилось?

Скотт посмотрел на неслужебные машины рядом. Десять. Стрелок припарковался за трибунами, не здесь. Значит, десятая принадлежит Челси? Его взгляд приковала небольшая светлая малолитражка. Очень похожая на ту, которой управляла Челси накануне вечером.

Судорожно вздохнув, Скотт бросился на стоянку. Краем уха услышал, как Мартин вызывал скорую, а Лягушонок звонил в полицию, чтобы перекрыли дороги. Не оглядываясь, он догадался, что Андре почуял неладное и бежит за ним. Все его мысли занимала Челси. Он видел на земле девять тел. Но не было ли и десятой жертвы?

Челси Руссел скорчилась у входа в общинный центр, укрывшись за кирпичным выступом в форме перевернутой буквы «U», обрамлявшим двери. Мегафон, в который она говорила десять минут назад, висел сбоку. А над ней, словно в насмешку, сияло безоблачное небо. От страха она боялась пошевелиться. Минутой раньше прозвучал еще один выстрел, непонятно, по какой цели. Ведь все мертвы. Все, кроме нее.

Стреляли откуда-то справа. А может, преступник в это время менял позицию, чтобы послать пулю в нее?

Она посмотрела на военных, лежавших у стелы с вывеской центра. Им чудилось, что они в безопасности. Но он их застрелил, а затем и тех, что бежали к ней. Хотя она махала руками, чтобы они оставались на месте. Ее начало подташнивать, и она отвернулась от их раскинувшихся рук, словно взывающих о помощи.

Они были живы пару минут назад. Живы и напуганы, как она. Спрятавшись у двери, Челси видела блеск надежды в их глазах. Они бросились к ней, хотя она отчаянно призывала оставаться на месте. Тогда она приложила к губам мегафон, как учили в ФБР.

Установить связь с преступником. Выяснить, чего он хочет. А затем убедить, что своих целей он может достичь иным путем.

Но он игнорировал ее попытки заговорить с ним. Сопротивлялся единственной тактике, которой учили в спецгруппе по ведению переговоров в чрезвычайных ситуациях.

Она приехала вовремя. Вполне могла спасти пятерых. Но приезд ничего не изменил.

Почему она не осталась в постели Скотта Делакорте? Могла бы и не одеваться тихонько, не выходить на цыпочках к машине. Гладить его восхитительное тело, пока он не проснется, не прильнет губами к ее губам и не заставит забыть обо всем, кроме него.

Она же выскользнула из двери, смущенная тем, что проснулась рядом с едва знакомым человеком. Не успела выйти на улицу, как позвонил Мартин. Она все еще была не в своей тарелке, но надеялась предотвратить трагедию.

Сейчас к ней спешили на помощь, возможно, даже Скотт, но кроме нее спасать некого. Успеют ли они приехать до того, как и ее настигнет пуля?

Челси повернулась к двери, лишь бы не видеть мертвых военных и лужи крови на бетоне. Ей заложило уши от выстрелов, она сжимала пистолет так, что болели пальцы. Она не знала, откуда стреляли, но, так или иначе, каждая пуля находила цель.

Она открыла дверь и с колотящимся сердцем юркнула в общинный центр. Мысли путались. За шесть лет в ФБР ничего подобного она еще не видела и не терпела такой неудачи. Ей вообще повезло, она искала работу по душе и, казалось, нашла. Делала первые шаги в Оперативном отделе Лос-Анджелеса. Ее подключили к борьбе с терроризмом, скоро у нее обнаружился дар убеждения простых людей, ее коллег, и преступников. Благодаря этому освободилась от прозвища «кукла Барби», которое прилипло с первых дней, и общалась по большей части с агентами-мужчинами.