Антон догадывался, что во второй половине недели произойдет нечто подобное. Начало Олимпийских игр совпадало с обострением обстановки в некоторых кавказских республиках. В добавление к этому слишком слащаво заговорил грузинский президент. У Антона сложилось впечатление, что Мико пытается притупить бдительность, но только делает это слишком примитивно. Вообще, этот человек сильно раздражал Антона. Страшно удивляло, как подобные люди могут стоять во главе государства. Президент Грузии напоминал полицаев времен Второй мировой войны, на собственной земле служивших фашистам. Дрон считал его самым совершенным диверсантом. Действительно, американцы вложили деньги в одного человека, а получили целую страну. Дешево и сердито.

И все же, сидя вечером перед телевизором, Антон и предположить не мог, что уже на рассвете сойдет с рампы транспортного «ила» во Владикавказе с задачей на территории Южной Осетии. Грузинский президент, взращенный в СССР, по вероломности переплюнул Гитлера, обрушив на спящий город тонны смертоносного металла в день открытия Олимпийских игр. Антон сразу догадался, что на этот раз у России лопнуло терпение. Родимов был лаконичен: группе, во взаимодействии с аналогичными подразделениями, предстояло изучить обстановку в районах, прилегающих к дороге от Рокского тоннеля до Цхинвала. Как таковое, решение Верховного главнокомандующего озвучено еще не было но, судя по тем крохам информации, которая поступала из районов боевых действий, грузинская армия зашла слишком далеко и в прямом и в переносном смысле. Как в таких случаях принято говорить в спецназе, она прошла точку невозврата. Особо это чувствовалось здесь, по эту сторону перевала. Полуодетые, перепуганные люди, которые шли пешком или ехали в заполненных до отказа машинах с разбитыми окнами и пулевыми отверстиями… Трупы вдоль дороги… Пролетающие в сторону юга самолеты и далекая канонада… Все это было похоже на сон. Не верилось, что все это происходит в двадцать первом веке. Но вместе с осмыслением происходящего появилась странная апатия. Организм, словно включив самозащиту, притупил чувства. Какое-то время Антон механически двигался, на уровне совершенного робота выполнял свои обязанности, анализировал ситуацию и управлял группой. Но постепенно переполнившая до краев ярость взломала защиту организма.

«Какое право этот холеный грузин имеет распоряжаться чужими жизнями? – думал Антон. – Как бы этот демократ повел себя, окажись хотя бы на минуту под обстрелом? Что бы чувствовал, видя в небе пикирующий штурмовик? О чем бы думал, узнав, что его мать попала под обстрел реактивной артиллерии?» В ярость приводило то, с каким цинизмом этот негодяй запустил молох, перемалывающий сейчас женщин, детей и стариков. Антон с трудом верил в происходящее. Вновь в голове всплыли исторические аналогии. Выходит, правда, что история развивается по спирали? Очередной фюрер взялся истреблять целый народ. И он понятия не имел, что такое смерть, голод, боль, разруха. Антон прекрасно знал биографию новоявленного Гитлера. По всему выходило, что ущербный во всех отношениях человечишка, взращенный в тепличных условиях, решил таким образом самоутвердиться в глазах заокеанских стратегов, которые вовремя разглядели в его психопатической личности маньяка. Антон давно выстроил для себя теорию появления таких людей. Находясь в пограничном состоянии между нормальным состоянием и сумасшествием, они получали неописуемый восторг от власти и вседозволенности, а массовые убийства приводили их в состояние эйфории. «Серийные убийцы – это несостоявшиеся Саакашвили», – вспомнил он фразу, брошенную Дроном, одновременно ловя себя на мысли, что он стал часто цитировать неугомонного майора.

От размышлений отвлек несущийся по дороге «уазик». Такие в простонародье называют еще «таблетками». Подпрыгивая на выбоинах, он на огромной скорости несся в сторону спасительной границы. Судя по темным окнам, в нем было полно людей. Почти одновременно в небе послышался гул самолета.

– Интересно, чей? – проговорил наушник переговорного устройства голосом Дрона.

Антон поднял голову. Из сиреневой дымки появилась точка. Быстро увеличиваясь в размерах, она стала приближаться к земле.

– «Сушка»! – процедил сквозь зубы Туман.

Антон оглянулся. Коренастый майор сидел на корточках, привалившись рюкзаком к стволу дуба. В руке он держал «Винторез».

– Нет ничего обиднее, чем наблюдать такую картину, – вновь заговорил Дрон.

Антон, как никто другой, понимал Василия. Еще бы, ведь когда-то этот штурмовик состоял на вооружении в стране, у которой было общее с грузинами небо.

Между тем самолет был уже над дорогой. Антон закусил губу. Под крыльями блеснули вспышки. «Нурсы» с шипением пронеслись чуть выше «уазика» и закучерявились разрывами у обочины, в полукилометре впереди него. «Уазик» надрывно взревел двигателем, вильнул, но продолжил движение. Самолет пролетел далеко вперед, потом завалился на правое крыло и стал набирать высоту.

– Вернется? – зачем-то спросил Дрон.

Все замерли в ожидании. Но прошло время, необходимое для разворота, а штурмовика не было.

– Слава Аллаху! – прохрипел головной телефон голосом Джина.

Антон улыбнулся. Напряжение спало. Вахид Джабраилов редко позволял себе выплескивать наружу эмоции. И вообще был эталоном сдержанности в группе. Угрюмый, со сросшимися на переносице косматыми бровями и массивным подбородком чеченец был прямой противоположностью вездесущему и пронырливому Дрону. Антон никак не мог привыкнуть к тому, что Василий уже давно майор. Среднего роста, смуглолицый, с озорным взглядом и слегка волнистыми, темными волосами офицер слыл балагуром и весельчаком. Антон иногда всерьез думал, что Дрона включили в состав группы намеренно, чтобы снимал напряжение и разряжал обстановку. Правда, зачастую его «разрядка» выходила за рамки приличия, но с этим уже все смирились.

– Филин, это Кот, наблюдаю группу людей, в количестве шести человек, – зашелестел наушник переговорного голосом заместителя. – Дальность триста. Двигаются в северном направлении, параллельно дороге. По характеру внешнего вида, ополченцы.

– Они ничего не перепутали? – Антон удивился. – В таком случае им в обратном направлении.

– Какие будут указания? – уточнил Кот.

– Проверить надо, – принял решение Антон. – Давайте пока «откат», на рубеж, справа, «Москвич», слева группа камней.

– Понял, – ответил Кот и тут же продублировал команду Банкету.

Вскоре оба офицера появились среди деревьев. Короткими перебежками, по очереди, они отходили на указанный рубеж. Группа рассредоточилась, заняв круговую оборону.

Кот опустился в нескольких метрах правее от Антона, в небольшое углубление в земле и стал водить удлиненным глушителем по склону. Вскоре Антон заметил мелькнувшего между деревьями человека. Почти сразу еще одного. Через минуту он уже видел всех шестерых. На двоих маскировочные костюмы старого образца и ботинки. Двое в камуфлированных комбинезонах. Еще пара вовсе в гражданской одежде. У одного самодельный разгрузочный жилет одет прямо поверх серого цвета рубашки с короткими рукавами. На ногах обыкновенные джинсы, перепачканные в грязи и саже. Его дружок был в спортивных штанах и майке. В отличие от остальных, у него был не автомат Калашникова, а охотничье ружье. За спиной объемистый рюкзак черного цвета. Похожие были еще на двоих.