Но, как оказалось, впервые понимать этот сценарий и переживать его, одновременно наблюдая за ситуацией как бы со стороны, оказалось даже интереснее. Я и не думал, что все так далеко зайдет, тогда мне казалось, что просто провожу некий эксперимент.

На одной из тусовок, будучи пьяным, я просто подошел к ней и начал ее целовать – естественно, она не дала мне этого сделать, но именно такой реакции я и ожидал. Все, чего хотел, – резко оказаться в ее личном пространстве: длилось это недолго, но я ушел с правильными ответами.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

В глазах Leo я, конечно, был более отчаянным и жестоким, чем те люди, к которым она привыкла. А самое главное – она могла сделать себе больно мною. Ее огромные слезливые глаза будто искали во мне ту самую сущность, которая удовлетворит ее потребность в собственном душевном мазохизме.

Мы лежали раздетые на кровати – нам пришлось сделать вид, что оказались там абсолютно случайно, кажется, каждый из нас даже убедил себя в этом. Спектакль шел примерно неделю, и мы подошли к его закономерному завершению. Я же настолько сильно врал себе, что даже не носил с собой презервативы, убеждая себя в том, что они мне не понадобятся, поэтому в какой-то момент нам пришлось остановиться – мы так и не переспали в тот вечер.

Ее тело откликалось огромной амплитудой и выплеском энергии на каждое мое легкое движение. Было даже слишком очевидно, что Leo ждала этого момента, и, конечно, наша предварительная игра только усиливала желание, а некий внутренний «запрет» на происходящее добавлял моменту особую атмосферу.

Пожалуй, легкий элемент недоступности или даже «аморальности» способен придать минимальной страсти огромную силу. Кажется, на этом основано большинство драм и любовных историй? Вот, наверное, героями чего-то подобного мы и были. Мне кажется, люди недооценивают силу запрета и общественной всепроникающей морали. Все же, на мой вкус, они нам очень сильно помогают, но не в том смысле, ради которого они номинально созданы.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

В те годы я не был настолько искушен в сексе, и такие заявления немного пугали меня. Однако наши роли были определены внутри и подсознательно уже давно, так что мы просто шли до конца.

Leo переживала из-за каждой мелочи: следующие несколько дней старательно показывала не только то, что между нами ничего нет и не может быть, казалось, она решила сделать вид, что и вовсе не знает меня. Но ведь обычно это чуть более подозрительно, чем ненавязчивое дружеское общение?

Противоречивое ощущение первых измен своему постоянному партнеру – такое же яркое, как и первая любовь, приводящая к первому физиологическому взаимодействию. Первые соблазны и сделанный в их пользу выбор открывают новые оттенки эмоций – жизнь перестает быть «правильной» и в каком-то смысле предопределенной. Нечто подобное Leo и переживала – нарушать годами созданный образ «хорошей» девочки было немного горько, и в качестве реакции на это она становилась очень нервной и дерганой.

Во время наших последних совместных ночей в тот месяц мне приходилось отыгрывать свой образ до конца – и я делал именно то, что она ожидала от меня: я обходился с ней грубо, мы одновременно углублялись в агрессивную природу секса и открывали для себя новые горизонты.

«Ты бы мог меня изнасиловать?»

Мы ехали в электричке, я провожал ее в аэропорт. Все наши социальные связи были уже позади, и мы могли позволить себе просто улыбаться друг другу, не обращая внимания на то, что подумают окружающие. Люди вокруг не понимали по-русски, и Leo не стеснялась говорить вслух о моем члене. Как ни странно, смущенным себя больше чувствовал я.

«Мой парень не может даже нормально связать меня, он постоянно интересуется, не больно ли мне», – сказала она. Честно говоря, мне тоже постоянно хотелось спросить ее об этом, но я понимал, что это не совсем то, чего она ждет. В каких-то моментах мне приходилось подавлять сопереживание и доигрывать роль до конца.

Кажется, во мне она нашла именно того человека, который воплотит ее фантазии. В ее глазах временами я замечал непривычные оттенки удовольствия от жизни. Стоит ли говорить, что для меня это был такой же эксперимент, но я все-таки сумел побороть сомнения внутри себя и проявить решительность там, где она требовалась.

Мои принципы оказались далеко позади желаний – Leo открыла для меня страсть заново. Сейчас я понимаю, что это был момент второго формирования моего физиологического и эмоционального ощущения к сексу.

Мы довольно сухо попрощались в аэропорту – никто и не мог предположить, что ждет нас дальше.

В своих заметках на телефоне я назвал эту мысль «Желание выебать другую бабу», но здесь, конечно, мне придется быть чуточку прозаичней. Зато сразу понятно, о чем идет речь.

Так уж вышло, что понятия верности и измены имеют очень большое значение в нашем обществе. Я бы мог долго рассуждать о биологических и социальных предпосылках этого явления, но, пожалуй, в свои 27 мне еще рановато. Как говорят: хочешь быть философом – сначала проживи жизнь.

Сексуальное пресыщение в долгих отношениях наступит в любом случае – так уж устроена природа, это не я придумал. И тогда для нас открывается целый мир соблазнов – некоторые люди начинают привлекать больше, чем мы того ожидаем. Самим себе мы это объясним одним из миллиарда способов – только это будет иметь мало отношения к настоящему положению вещей. Вот, дескать, эта девочка с работы и веселей, и, кажется, мои шутки лучше понимает. Да и вообще меня к ней тянет и я испытываю только позитивные эмоции. Ага. Игра начинается снова. Внутри что-то щелкнуло. Так, а что делать с уже привычным и родным человеком? Очень легко перестать ценить имеющиеся плюсы текущего состояния.

Человек по своей природе сверхконкурентное существо. Всегда и везде мы стремимся доказать всем и каждому, что мы уж точно лучше определенных людей, определенных поступков и практически всех мнений. Находящимся в отношениях сексуально активным людям, окруженным точно такими же людьми, постоянно приходится флиртовать, испытывать симпатии разной степени глубины, переживать небольшие драмы и даже чуточку страдать, не имея возможности и способа выплеснуть всю ту энергию, что копится внутри.

Меня дома может ждать принцесса – она и красивей, и приятней. Она мой осознанный выбор. С ней мне интересней и комфортней. Но я остываю. И даже средняя (да простят меня за столь жуткую категоризацию) по всем параметрам девушка может будоражить сознание самыми невероятными способами.

Что я в ней нашел? Ничего. Она просто невербально подала мне сигнал – и я уже схожу с ума. Я начинаю ощущать потребность. Это как новый, еще неободранный диван или пустая коробка для долбанутой кошки, как инфоповод для журналиста, как взятка для чиновника и как алкоголь для хорошей тусовки. Этого хочется всеми силами, это необходимый ингредиент для полноценного существования.