Однако тут же сам требует от потерпевшего перевести на счет хакеров «небольшую сумму», для того чтобы личная информация пользователя осталась в тайне.

Целью шантажистов являются и крупные компании: четырем из них был «предъявлен счет» на сто тысяч долларов каждой…

— Извините, мистер Стейниц, — со своего места привстал специальный гость конгресса, частный детектив Марк Бернетт, нанятый одной из пострадавших от преступников фирм, — но, по крайней мере, одна жертва взлома уже решила выплатить хакерам требуемую сумму. Дурное дело нехитрое, и этому примеру вскоре последуют остальные. Мы упускаем время! Я еще три месяца назад обнаружил провайдера, с помощью которого Мастер получает доступ в Интернет. Он на Украине базируется. Вся информация сразу же была передана ФБР, но хваленые агенты пальцем о палец не ударили…

— Да уж, — поддержал детектива Питер Реддвей, директор международного антитеррористического центра «Пятый уровень», — иногда федералы не слишком торопливы. Один из «мастеров» месяц назад ухитрился даже дать интервью Би-Би-Си. И буквально посмеялся над ними, заявив, что агенты профессионалами пока не являются, они не удосужились даже отследить банковские транзакции Мастера. Да и сайт свой хакеры свободно держат в сети, а ФБР все чешется.

Стейниц краснел, сопел, но отмалчивался.

— Экономические преступления не наша епархия, — продолжал Реддвей. — Хакеры пока участия в подготовке терактов не принимают. Однако у нас есть информация, что американцев в ближайшее время может ожидать неприятный сюрприз, поскольку Мастер подбирается к очень крупной платежной системе. Почему вы не обратитесь к русским, Генри, если сами не справляетесь? Русские могут помочь.

— А у нас ведь есть опыт и успехи есть, — радостно отозвался Мирошкин. Генерал не первый год в тесном контакте с зарубежными партнерами и прекрасно говорит по-английски. — В России уже за текущий год разоблачено несколько хакерских группировок, причастных к ограблению сетевых букмекерских контор на сумму около трех миллионов долларов. А совсем недавно в Москве поймали мошенников, занимавшихся хищением денег с электронных банковских карт. Задержали десяток студентов технических вузов. План хищения был разработан безукоризненно: студенты работали в сотрудничестве с хакерами Западной Европы, ломая коды от карточек иностранных граждан, а средства снимали в банкоматах Москвы по изготовленным суррогатам.

— И что? — попытался отбиться фэбээровец. — Удалось предотвратить хищения?

— Увы, только отчасти, — развел руками генерал. — Прежде чем взломщики были задержаны, им уже удалось похитить более шестидесяти тысяч долларов. Зато при обыске у мошенников обнаружили поддельные кредитки, по которым можно было получить доступ к счетам на общую сумму, превышающую полмиллиона. Так что и предотвратить кое-что нам удается…

— Ну что же, — сдался вдруг представитель ФБР. — Мы направим вам официальный запрос.

Первый помощник генпрокурора России, госсоветник юстиции третьего класса, в прошлом старший следователь по особо важным делам Турецкий Александр Борисович вот уже несколько мгновений лежал с открытыми глазами, привыкая к темноте. Из-за плотно задернутых штор в комнату не пробивалось ни единого лучика света, но стенные часы с фосфоресцирующими стрелками свидетельствовали о том, что на улице должно было начать светать. Рядом посапывала супруга. Она отвернулась к стене, и лица ее видно не было, лишь темное, загоревшее во время недавнего отдыха Ирины в Бодруме плечо выглядывало из-под белого пододеяльника, эффектно контрастируя с ним. На груди у «важняка» уютно примостилась кошка, которую два дня назад притащила домой дочь Нинка. Подружка ей «подарочек» подсунула на время отпуска родителей. Зверюга свернулась калачиком и сладко мурлыкала во сне.

На прикроватной тумбочке забилось в конвульсиях чудо техники — недавно подаренная семьей новая мобилка «Сони Эриксон» с полифонией, фотокамерой, «блютусом» и прочими наворотами и прибамбасами. И первым осмысленным желанием разбуженного Александра Борисовича стало желание вышвырнуть поскорее эту гадкую новомодную штуку в открытую форточку.

Сбросив обиженно фыркнувшую кошку, Турецкий дотянулся до телефона:

— Да.

С минуту слушал знакомый голос, потом негромко, но со сдерживаемой злостью сказал:

— Славка, ты сошел с ума. Часы перед глазами есть? Я лег в два…

Замолчал на полуслове. Послушал еще.

— Нет, Слав, Костя не звонил еще. Президент берет дело на контроль? Значит, скоро наш генерал объявится… Погоди-ка, как, говоришь, фамилия? Дубовик? Я слышал. На совещании сегодня, ну вчера то есть, его Мирошкин гением называл. Борис в Генпрокуратуре докладывал о лондонском конгрессе. Наших компьютерных хулиганов хвалил очень — никто, говорил, поймать не может. Лучшие потому что. Говорит, что и ему самому безумно жаль ловить и определять «к хозяину» лучшие умы страны, вынужденные из-за невостребованности на легальном рынке труда уходить в криминал. И будь у его департамента деньги — он бы этих ребят в свой штат взял. Но они в своем деле — спецы мирового уровня. Где ж для них соответствующих денег на зарплату найдешь?.. Ладно, ладно, не отвлекаюсь больше, извини. Ну да. Дубовика упоминал. За пояс, мол, Гейтса скоро заткнет. А когда его хватились? Только вчера? Да уж. Похоже, у этих ребят загодя было все продумано и подготовлено. Ага… Да зачем мне теперь Меркулова дожидаться? Я к тебе сейчас выеду. Расскажешь. Обсудим. Помозгуем. А там, глядишь, и Костя подтянется. Еду!

Сдержанно, чтобы не разбудить жену, Турецкий хихикнул в трубку и вкрадчивым Костиным голосом неожиданно закончил:

— Иди отсюда. Не мешай работать!

И отключил телефон.

Спустил ноги с кровати, нашарил тапочки, тяжко вздохнул и, пошатываясь спросонья, отправился в ванную приводить себя в порядок.

Очень не хотелось в такую рань ни умываться, ни бриться, а хотелось послать к черту все происходящее на белом свете и завалиться обратно в еще не остывшую постель. Но врожденная обязательность и многолетняя привычка вынудили следователя встряхнуть баллончик с гелем для бритья, выдавить на ладонь прозрачную зеленоватую закорючку и размазать ее по подбородку, превращая в душистую пену.

Вот так, с намыленной физиономией, стоял в ванной комнате бывший «важняк» — хотя разве «важняки» бывают бывшими? — в трусах и уютных мохнатых домашних тапочках — и вглядывался в зеркало.

А из прозрачной ниши, в которой виднелся кусок точно такой же ванной комнаты с розоватым кафелем, на него тоже, слегка прищурившись, внимательно смотрел мужчина средних лет, едва начинающий седеть и вполне в себе уверенный. Еще буйная шевелюра, черты лица правильные, даже утонченные. Бабам нравится. Хотя в уголках улыбчивых глаз легла сетка морщин — с близкого расстояния она хорошо заметна. Зато твердый взгляд, кстати, не глупый, заинтересованный, усталый только, — отметил про себя Александр Борисович. И под глазами мешки от недосыпа. Ну хоть не от алкоголя. Отдохнуть бы с недельку. Ан нет: «снова поднимает нас с зарей и уводит за собой в незримый бой…»