Холмс попросил приметы прибывших. Выяснилось, что несколько позже один из них, в костюме охотника, прогуливался в Грин-парке с собакой, пока к нему не подъехал в кэбе второй со скрипичным футляром, и оба они уехали, бросив собаку. В тоже время в кафе на Пиккадилли были замечены двое: один по виду похож на заурядного клерка из Сити, другой – вполне респектабельный менеджер. Около театра «Ковент-Гарден» встречалась последняя пара: один – с фотокамерой, другой – как раз тот, у которого был саквояж.

Потом все они разместились в гостиницах, правда, в разных, но полицейским стали известны их имена. В «Гранд-отеле» гоняли шары на бильярде Аб Слени и Райдер, Джонатан Смолл и Клей развлекались на крокетной площадке отеля «Бристоль», а Питерс и Хейз обедали в трактире «Фортуна».

Брошенную собаку поймали полицейские. И теперь сообщают, что вчера Аб Слени встречался с мальтийцем, Клей – с охотником, а лондонец – с клерком. А сегодня: фотограф – со скрипачом, Хейз – с австралийцем, а занзибарец – с тем, у кого саквояж. И инспектор, вырвал листок из блокнота, протянул его Холмсу – на нем были записаны все эти встречи, сокращенно.

– И что тут, по-вашему, странного, кроме весьма скудных примет? – удивился сыщик.

– А странное, мистер Холмс, в том, что они встречались между собой один на один и ни разу не встречались друг с другом повторно.

– А! Вот это уже существенно! – произнес Холмс с оживлением и, углубившись в изучение записи, сделанной Джонсом, начал что-то черкать и дописывать. Вскоре он возвратил листок Джонсу.

– Мистер Холмс! – вскричал тот в изумлении, взглянув на листок. – Непостижимо! Вы нашли, у кого саквояж!

Но каким путем Холмс пришел к своим выводам, так и осталось бы для инспектор тайной, если бы Холмс не объяснил ему ход своих рассуждений. Попробуйте и вы найти этот ход. Определите у кого саквояж, и, заодно, имена всех шести соучастников, их приметы и откуда кто прибыл.

Мистер N позвонил Холмсу по телефону, он в ужасе кричал в трубку: «Помогите! Моя жена покончила жизнь самоубийством. О, ужас!»

– Сейчас же выезжаю. Ваш адрес?

– Особняк на Беверли-Хилл,47. Я муж несчастной, Сэм Фоссет.

Через три минуты, прибыв на место, Холмс уже допрашивал мужа покойной.

– Я находился у себя в кабинете и вдруг услышал выстрел. Когда я вбежал в комнату Эдит, все уже было кончено. Она так и осталась сидеть в кресле у стола, а пистолет лежал там, где и сейчас. На столе я увидел вот эту записку, вернее, последнее «прощай» моей дорогой Эдит.

Холмс взял в руки половину листа, на которой была написана записка, и прочел: «Мне еще не ясно ухожу боже и лишаю себя этой моей, мученической, унизительной жизни. Эдит».

– Что же ей было не ясно, а, Фоссет? Кстати, знаки препинания стоят как-то странно. Особенно эта запятая. У вас что, была малограмотная жена?

– Напротив, сэр. Она филолог. Окончила Гарвардский университет. Сказать по правде, мне сейчас не до запятых. Я…

– Сэмюэл Фоссет, вы арестованы по обвинению в убийстве собственной жены. А теперь расскажите, как вы заставили вашу жену написать это письмо.

Каким образом Холмс узнал о виновности Фоссета?

Ночью Холмса разбудил телефонный звонок сержанта Джаспера

– Опять банда хромого Дика ограбила казино. На прошлой неделе Штейн, владелец заведения, отказался платить, и…

– Кто из банды сейчас в городе, сержант?

– Боб, Джек, Пит и Марк. Мы их уже взяли. Они тут орут и требуют адвокатов. Боб говорит, что он вообще ни за что не пошел бы на дело втроем с Питом и Джеком – в прошлый раз их в этом составе замели, а он суеверный. Я этот факт и без него знаю.

Штейн сказал, что грабителей было двое, третий их сообщник сидел в машине. Кстати, лучше всех водит машину Пит, а Джек и Марк вообще никогда не садятся за руль: нет прав, да и не умеют.

– Кто-нибудь пострадал?

– Ранен швейцар, он уже в клинике. Перед тем, как потерять сознание, он успел только сказать, что стрелял высокий. Тут тоже неясность: и Боб, и Джек – громилы, каких поискать. Каждый шесть футов с лишним.

– Слушай, сержант, а ведь Пит и Марк поругались из – за той манекенщицы. Как ее, Джанет Рич, что ли?

– Так точно, сэр. Они теперь даже в баре за разными столиками сидят и никогда не здороваются, не то что на дело вместе пойдут.

– Вот что, Джаспер. Невиновного отпусти, шофера – в первую камеру, стрелявшего – во вторую, третьего грабителя – в третью. Утром проверю. Ну, пока!

Сержант Джаспер был неглуп и, подумав, исполнил приказ Холмса.

Как поступил сержант?

Холмс получил сведения, по которым можно было сделать вывод, что готовится похищение драгоценностей жены миллионера миссис Андерсон. Его супруга жила в одном из пятизвездочных отелей. По – видимому, здесь же проживал и замысливший злодеяние преступник. Несколько дней дежурил Шерлок в номере миссис Андерсон в надежде схватить негодяя, но безрезультатно. Миссис Андерсон уже начала подшучивать над ним, как вдруг произошло следующее. Вечером кто – то постучал в дверь номера. Затем дверь открылась, и в комнату заглянул мужчина. Увидев миссис Андерсон, он извинился, сказав, что ошибся дверью.

– Я был абсолютно уверен, что это мой номер, – смущенно проговорил он. – Ведь все двери так похожи одна на другую.

Тут Шерлок Холмс вышел из засады и арестовал незнакомца. Что смогло убедить сыщика в том, что перед ним злоумышленник?

Шерлок Холмс беседовал со своим давним другом Сирилом Мэйкин, над которым часто подсмеивался над его неудачными попытками обратить на себя внимание красивых девушек

– Ну что вы снова сочинили какую – то романтическую историю, чтобы привлечь внимание молодой девушки, но из этого ничего не вышло?

Сирил угрюмо кивнул:

– Я был уверен, что на этот раз сочинил совершенно правдоподобную историю. Однако что – то вышло не так. Сам не пойму, что именно. Я отмечал Новый год в гостях и познакомился там с Гертрудой Морган. Мне тут же рассказали, что ее дедушка – известный исследователь Антарктиды, а двоюродный брат взошел на Эверест. Я понял, чтобы Гертруда мной заинтересовалась, надо показать, что и я не раз бывал среди льдов.

И вот я решил поведать о своих приключениях за Северным полярным кругом. Для начала я сказал, что однажды мне пришлось встречать Новый год в менее приятной обстановке: лейтенант Крейвен и я возвращались к метеостанции в центре Гренландии, где я тогда работал. Вдруг лейтенант упал в трещину и сломал ногу. Я не смог бы донести его до дома, но ждать помощи на морозе мы тоже не могли. Надо было развести огонь, но все спички мы уже израсходовали. Тогда я вывинтил из бинокля линзу и, вырвав несколько листков из полевого дневника, разложил их на стальном ящике для инструментов. Собрав с помощью стекла лучи солнца, я направил их на бумагу и вскоре развел огонь. К счастью, через сутки нас заметили с вертолета. Летчик сказал, что я прямо-таки герой.