Многие годы Каталина не вспоминала о таких вещах, но сегодня… Было что-то очень странное в этом кроваво-красном закате, и она почувствовала, что сердце у нее вот-вот разорвется. Невольно испугалась, не слишком ли сильно то, что она чувствует к Джейми.

Джейми отпустил полог, и тот упал у него за спиной. Теперь, когда его не окружало зловещее сияние, Каталина увидела, что перед ней всего лишь мужчина из плоти и крови. Не бог и не дух, готовый исчезнуть, стоит лишь прикоснуться к нему. И все же, глядя на него, она едва дышала и не могла пошевельнуться. Она могла только смотреть на него, изумляясь тому, что он здесь с ней.

На нем был форменный мундир. Золотые пуговицы сияли на фоне тонкого красного сукна, сапоги начищены до блеска. Не успевшие высохнуть после мытья волосы он зачесал назад, открыв лицо, черты которого казались высеченными из мрамора. В постоянном грубом хаосе походной жизни ей редко случалось видеть его в таком великолепии. До самых кончиков ногтей он выглядел утонченным английским аристократом.

Если бы только не глаза, светлые, пронзительные, серо-голубые, они, казалось, пожирали ее.

— Каталина, — его голос, обыкновенно такой мягкий и бархатистый, звучал хрипло, — какая ты красивая.

Она выдавила из себя смех, хотя от этих простых слов хотелось заплакать. Она знала, что некрасива. Высокая, худая, кожа потемнела от солнца, руки огрубели от работы. Но когда Джейми произнес эти слова и посмотрел на нее, она почти поверила ему. Почти поверила, что достойна его. Хотя бы на эту ночь.

— Каталина, нет. — Джейми внезапно оказался рядом с ней и взял за руки. Теплое и уверенное прикосновение его рук заставило ее повернуться к нему лицом. — Я понимаю, о чем ты думаешь. Ты красивая. Самая красивая из всех женщин, которых я когда-либо видел. Я понял это с самого первого мгновения, как увидел тебя.

— О, Джейми.

Каталина подняла их сомкнутые руки и, прижав к губам, нежно поцеловала его потемневшие от загара пальцы. Походная жизнь сделала их такими же шершавыми и израненными, как и у нее. На мизинце виднелся тонкий белый след от золотого фамильного кольца-печатки, которое он потерял. Длинные, элегантные, аристократические пальцы, как, впрочем, все в нем.

— А я с первой же секунды почувствовала, что знаю тебя, — отозвалась Каталина. — Будто знала всегда. Как такое может быть?

— Все потому, что нам суждено было найти друг друга.

Соединив руки вместе, он прижал их к груди. Под тонким красным сукном Каталина ощутила сильные и уверенные удары его сердца. Как это прекрасно.

— Мои родные не хотели, чтобы я сюда ехал, — продолжал он. — Они были совершенно правы, говоря, что у меня много дел дома, и я не должен уезжать на поиски приключений. Но что-то подсказывало, что я должен ехать. Нельзя оставаться на месте. По крайней мере, сейчас.

Каталина рассмеялась. Именно дух и энергия жизни так привлекли ее в нем.

— Это правда, Джейми. В тебе дух бунтаря. Ни разу не видела, чтобы ты успокоился, хотя бы на миг.

— Только когда я с тобой, — согласился он. Взглянув ему в глаза, Каталина увидела, что он говорил это особенно серьезно. — С тобой я чувствую себя спокойно, как никогда прежде. Каталина, мы с тобой находимся в ужасном месте. Здесь все пропитано смертью и предательством. Но рядом с тобой… Я уже не вижу этого. Я вижу только твою доброту. Когда я с тобой, мне не надо ничего искать, ни о чем думать. Я хочу… — Его голос прервался, и он покачал головой, будто не мог подобрать слов.

— Знаю. — У нее заболело горло, как от рыданий, рыданий счастья и страха, теснившихся в груди. — О, Джейми, я знаю. Если бы мы только могли продлить этот миг навсегда…

Джейми нежно поцеловал ее руку в том месте, где бился пульс.

— Однако капеллан ждет нас.

— Знаешь, мы не должны идти, — сказала Каталина, вспомнив его слова о родственниках. Они не хотели, чтобы он ехал сюда, и были совершенно правы. Что они скажут, если он вернется с ней? — Чтобы быть вместе, как сейчас, нам не нужно венчаться.

— Не нужно венчаться? — Глаза Джейми сузились. Он крепче сжал ее руки, будто она могла исчезнуть. — Каталина, как ты не понимаешь. Я наконец нашел тебя. Ты нужна мне не на час или день. Ты нужна мне навсегда. Я не могу отпустить тебя.

— О, Джейми. — Каталина почувствовала, как глаза наполняются горячими, едва сдерживаемыми слезами. Они потекли по щекам. Она покачала головой. — Ты тоже нужен мне навсегда. Я никогда не думала, что такое возможно. Но я… боюсь этого.

Он прижал ее ближе к себе.

— Ты боишься меня?

— Не тебя. Но то, что я чувствую, разрывает душу. Когда я смотрю на тебя, горю изнутри. Это чувство не продлится долго.

— Значит, мы должны сделать все, чтобы удержать его.

Джейми обнял ее и прижал к себе.

— Это жизнь, Каталина. И сейчас она принадлежит нам. Прошу тебя, не гони меня. Будь моей женой. Как только война закончится, мы сможем вернуться в Англию, и я клянусь, что положу всю свою жизнь на то, чтобы сделать тебя счастливой.

Быть его женой. Только этого она и хотела. И все же, непонятно почему, хотелось плакать. Она обхватила его за шею и крепко прижалась к нему, глубоко вдохнула цитрусовый запах его одеколона и поняла, что никогда не сможет забыть его. Этот запах всегда будет напоминать ей о той единственной ночи, когда Джейми принадлежал ей.

— Если ты так уверен, — прошептала она, — я выйду за тебя.

Джейми поцеловал ее в бровь, и Каталина почувствовала, как изогнулись в улыбке его губы.

— Тогда пойдем в церковь.

Она кивнула, он взял ее за руку и вывел из палатки. Солнце почти совсем спряталось за горизонт, оставив на потемневшем багровом небе лишь узкую оранжево-красную полоску. Лагерь устраивался на ночь. Лишь редкие фигуры еще передвигались между рядов палаток, женщины у костров помешивали варево в котлах, мужчины, негромко переговариваясь между собой, чистили оружие.

Позже, когда потечет эль и вино, многие выйдут на улицу говорить, слушать музыку, танцевать, смеяться непристойным шуткам или грустить о далеком доме. Но сейчас все было тихо и никто не обращал внимания на Каталину и Джейми, идущих вдоль дороги.

Каталина беглым взглядом окинула фигуры двоих людей, которые, болтая и смеясь, двигались в противоположном направлении. Она узнала миссис Чамберс, жену полковника Чамберса. Как обычно, эта дама была одета слишком изысканно для походной жизни. Синее шелковое платье, украшенное светлым кружевом и шелковыми розами. Завитые локонами волосы она заколола высоко на макушке. Рядом с ней, улыбаясь, шагал рыжеволосый мужчина, Хью Вебстер. Этот человек не особенно нравился Каталине. Когда он смотрел на нее, его глаза всегда казались слишком холодными, слишком любопытными. Она старалась по возможности избегать его.

Позади торопливо семенила компаньонка миссис Чамберс Алисия Уолтерс. Не в пример своей хозяйке, Алисия одевалась очень просто. Ее светло-золотистые волосы были убраны в тугой узел. Всегда такая тихая, она словно хотела скрыться в тени, но в те редкие часы, когда они встречались, Каталина чувствовала к ней определенную симпатию. Алисия была вежлива, деликатна и добра.