Бенни ощутил теплую влагу на своем лице, когда на него упали слезы Тома — в этот момент они выбирались в окно спальни. Они жили в доме в стиле ранчо. Одноэтажном. Окно выходило во двор, пульсирующий красными и синими полицейскими мигалками. Снова крики и вопли. Соседи. Копы. Возможно, солдаты. Когда он пытается восстановить в памяти тот момент, Бенни кажется, это были солдаты. И постоянные выстрелы — вблизи и вдали.

Но из всего этого Бенни запомнил четко последнюю картинку. Пока Том прижимал его к груди, Бенни посмотрел за плечо брата в окно спальни. Мама высунулась из окна и кричала, и в этот момент из темноты комнаты к ней потянулись папины бледные руки и утащили ее.

Это самое последнее воспоминание Бенни. Если какие и были еще, то последняя картинка их стерла. Потому что он был настолько маленьким, что вся ситуация напоминала коллаж из вспышек и шумов, но с годами Бенни научил свой мозг восстанавливать каждый фрагмент, придавать значение и смысл всему, что мог вспомнить. Парень помнил, как колотила по его груди безумная пульсация сердца Тома, и протяжный вопль — его собственный невнятный плач по маме и папе.

Он ненавидел Тома за то, что тот сбежал. За то, что не остался и не помог маме. Ненавидел то, чем в ту Первую ночь много лет назад стал его папа. Точно так же, как и ненавидел то, во что папа превратил маму.

В его мыслях мамы с папой больше не было. Они стали существами, убившими их. Зомами. И он ненавидел их так сильно, что солнце казалось холодным и маленьким.

— Чувак, что у тебя за проблемы с зомами? — спросил его однажды Чонг. — Ты ведешь себя так, словно у тебя с ними личные счеты.

— А что, я должен к ним тепло относиться? — огрызнулся Бенни.

— Нет, — сдался Чонг, — но не помешало бы хоть немного понимания. В смысле… зомов все ненавидят.

— Кроме тебя.

Чонг пожал худощавыми плечами и отвел темные газа.

— Зомов все ненавидят.

По мнению Бенни, когда первым твоим воспоминанием становится убийство родителей, тебе разрешается ненавидеть их так сильно, как хочется. Он попытался объяснить это Чонгу, но не смог втянуть друга в разговор.

Несколько лет назад, узнав, что Том убивает зомов, он не стал гордиться братом. Он считал, если Том действительно обладал качествами охотника на зомов, то осмелился бы спасти маму. Но брат вместо этого сбежал и позволил маме умереть. Стать одной из них.

Том вернулся в гостиную, посмотрел на оставшийся на столе десерт и перевел взгляд на устроившегося на диване Бенни.

— Предложение еще в силе, — сказал он. — Если хочешь заниматься тем же, чем и я, то я возьму тебя в качестве ученика. Подпишу бумаги, чтобы тебе выдавали полный рацион.

Бенни испепелил его взглядом.

— Пусть меня лучше съедят зомы, чем ты станешь моим начальником, — сказал он.

Том вздохнул, развернулся и пошел наверх. После этого они не разговаривали несколько дней.

На выходных Бенни и Чонг обзавелись субботним выпуском «Пульса города», ведь их раздел «Требуется помощь» был самым большим. Всю легкую работу, типа работы в магазине, уже давно расхватали. Парням не хотелось работать на ферме, потому что для этого требовалось вставать каждое утро ни свет ни заря. Кроме того, от уроков тоже следовало отказаться. Им не нравилось учиться, но в школе неплохо — софтбол, бесплатные обеды и девчонки. Идеальным решением стал бы неполный рабочий день с хорошей зарплатой, чтобы распределительный совет перестал дышать им в спину, поэтому следующие несколько недель они подавали заявки на всю казавшуюся им легкой работу.

Бенни и Чонг вырезали кучу объявлений и разложили их стопкой по категориям «возможно заработать», «крутость» и «не знаю, что это, но звучит неплохо». Остальное, не подходящее, они сразу отложили.

Первой в их списке шла работа учеником мастера по замкам.

Звучало неплохо, но работа заключалась в том, чтобы с утра пораньше таскать от дома к дому несколько тяжелых ящиков с инструментами, пока старый немец, еле говорящий на английском, чинит замки на заборах и устанавливает по обе стороны межкомнатных дверей кодовые замки и решетки.

Было весело наблюдать, как старик учил покупателей пользоваться замками. Бенни и Чонг начали делать ставки на то, сколько раз за разговор покупатель скажет «что?», «вы можете повторить?» или «что, простите?»

Но эта работа была важна. По ночам все должны запираться в комнатах и утром выходить, набрав на замке комбинацию. Или с помощью ключа — кто-то еще запирался на ключ. Тогда, если смерть случится во сне, они, превратившись в зомов, не смогут выбраться из комнаты и напасть на остальных членов семьи. После того, как чей-то дедушка сыграл в ящик посреди ночи, а затем принялся пожирать детей и внуков, уничтожались целые поселения.

— Я не понимаю, — признался Бенни Чонгу, когда они на минуту остались наедине. — Зомы не могут набрать на замке комбинацию, как и не могут повернуть ручку. Ключами орудовать тоже не могут. Тогда зачем тратить деньги?

Чонг пожал плечами.

— Папа говорит, что замки — это традиция. Люди понимают, что запертые двери уберегают их от плохого, поэтому устанавливают замки.

— Это глупо. Обычные закрытые двери уже удержат зомов. Зомы безмозглые. Хомяки и то умнее.

Чонг раскинул руки в стороны, как бы говоря: «Эй, таковы люди».

Немец устанавливал и двусторонние замки, чтобы в действительно экстренной ситуации, не касающейся зомби, можно было открыть дверь с другой стороны; или если заявятся парни из городской безопасности, чтобы зачистить нового зома.

Бенни и Чонг почему-то вбили себе в головы, что мастер по замкам должен на это посмотреть, но старик сказал, что ни разу не видел живого мертвеца, каким-то образом связанного с его работой. Как скучно.

Хуже того, немец заплатил им самую настоящую мелочь и сказал, что для обучения мастерству потребуется три года. Это означало, что Бенни не только не разрешалось полгода брать в руки даже отвертку, но и целый год пришлось бы заниматься только тем, что носить инструменты. К черту такую работу.

— Я думал, ты не хочешь работать, — сказал Чонг, когда они ушли от немца с намерением не возвращаться на работу.

— Не хочу. Но и с ума сойти от скуки тоже желанием не горю.

Дальше по списку шел испытатель заборов.

Это было чуть интереснее, потому что по другую сторону забора, отделяющего Маунтинсайд от «Гнили и руин», находились самые настоящие зомби. Многие из них стояли далеко в поле или неуклюже тащились по направлению к любому движению. В поле установили ряды столбов с яркими лентами, и их трепыхание при любом порыве ветра привлекало зомов, постоянно отводя их подальше от забора. Когда ветер затихал, существа брели враскорячку, реагируя на любое движение с городской стороны забора. Бенни хотел подобраться поближе к зомам, ведь ни разу не подходил к ним ближе, чем на сотню метров. Старшие говорили, если посмотришь зому в глаза, увидишь в них отражение такого себя, каким бы был, если бы стал живым мертвецом. Бенни было интересно узнать, но всю смену его преследовал парень с ружьем, отчего парня полностью поглотила паранойя. Он чаще оглядывался, чем пытался заглянуть в глаза мертвецу.