Но парень считал это нелогичным. Мертвые восстали не из-за электричества, компьютеров и автомобилей. А если это так, то Бенни ни разу не слышал логического или здравого объяснения этому. Когда он спросил Тома, брат выглядел несчастным и разочарованным.

— Людям нужны виноватые, — сказал он. — Если они не находят рационального объяснения, то с радостью обвиняют что-то иррациональное. Не зная о вирусах и бактериях, люди считали виноватыми в чуме ведьм и вампиров. Но не спрашивай меня, как городские поставили электричество и другие формы энергии в один ряд с живыми мертвецами.

— Здесь нет ни капли логики.

— Знаю. Но мне кажется, главная причина в том, что, если мы снова начнем пользоваться электричеством и отстраиваться, существа снова станут тем, кем были. И снова запустится этот цикл. Мне кажется, по мнению людей, — если они вообще сознательно думали об этом — это похоже на ситуацию, в которой человек с разбитым сердцем снова пытается влюбиться. Они помнят лишь о силе жестокого разочарования и горя и не могут себе представить, как снова придется пройти через это.

— Но это глупо, — настаивал Бенни. — Это трусость.

— Добро пожаловать в настоящий мир, парень.

С тех пор единственный в городе профессиональный электрик, Вик Санторини, пил каждый день, не просыхая.

Когда Бенни и Чонг пришли на собеседование к парню, содержащему ремонтную мастерскую, он усадил их на крыльцо в тени и дал по стакану холодного чая и мятное печенье. Бенни подумал, что в любом случае согласится на эту работу.

— Ребята, вы знаете, почему мы используем только ручные генераторы? — спросил мужчина. Его звали мистер Меркл.

— Конечно, — ответил Чонг. — Солдаты сбросили на зомов ядерные бомбы, и электромагнитный импульс вырубил всю электронику.

— А еще мистер Санторини теперь всегда навеселе, — сказал Бенни. Он собирался добавить еще что-то язвительное про странную религиозную нетерпимость к электричеству, но лицо мистера Меркла осветила странная улыбка. Бенни закрыл рот.

Мистер Меркл долго улыбался им. Целую минуту. А потом покачал головой.

— Нет, не совсем верно, парни, — ответил он. — Потому что ручные генераторы простые, а прочие механизмы вычурные.

Он тянул гласные, как отдельные слова.

Бенни и Чонг переглянулись.

— Видите ли, ребята, — сказал мистер Меркл. — Бог любит простоту. А дьявол — изощренность. Дьявол любит высокомерие и напыщенность.

Ой-ей, подумал Бенни.

— Мистер Санторини половину своей жизни устанавливал в домах людей электроприборы, — продолжил мистер Меркл. — Это работа дьявола, и теперь он нашел забвение в зеленом змие, чтобы хоть как-то укрыться от того факта, что уже давно находится в аду за то, что, помогая другим, навлек на себя гнев Всевышнего. Если бы не такие безбожные люди, как он, Всевышний не открыл бы ворота и не отправил к нам легион проклятых, которые стерли с лица земли ничтожные человеческие государства.

Бенни краем глаза отметил, как побелели пальцы Чонга, когда он сжал ручки кресла.

— Я вижу в ваших глазах сомнение, и это справедливо, — сказал Меркл и так сильно поджал губы, что улыбка показалась вымученной. — Но многие люди встали на праведный путь. Больше тех, кто верит, чем неверующих. — Он усмехнулся. — Даже если им пока не хватает смелости в этом признаться.

Он подался вперед, и Бенни прочувствовал на себе его пристальный взгляд.

— Школа, больница, даже мэрия работают на ручных генераторах, и пока с божьего благословения дышат благоразумные, в нашем городе не будет никаких вычурных механизмов.

На столе стоял целый графин холодного чая, а еще лежала груда печенья, и Бенни понял, что мистеру Мерклу еще есть, что сказать им на эту тему, и он хотел, чтобы слушателям было комфортно. Бенни тянул, сколько мог, а потом попросился в туалет. Мистер Меркл, сменивший тему с электричества на гидроэлектроэнергию — душераздирающее богохульство, — всего лишь на секунду отвлекся и рассказал Бенни, где в доме уборная. Бенни прошел по коридору и вышел через заднюю дверь. Затем, перепрыгнув через деревянный забор, помахал Чонгу.

Два часа спустя Чонг встретился с ним у местного бакалейного магазина «Лафферти». И смерил Бенни злым взглядом.

— Какой ты хороший друг, Бенни, я буду очень по тебе скучать, когда ты умрешь.

— Чувак, у тебя был предлог улизнуть. Когда я не вернулся, он разве не ушел меня искать?

— Нет. Он видел, как ты перепрыгнул через забор, но продолжил вот так улыбаться и сказал: «Твой дружочек сгорит в аду, понимаешь это? Но ты же не плюнешь в Бога, верно?»

— И ты остался?

— А что я мог сделать? Боялся, что он покажет на меня и скажет: «Он!», и в меня тут же ударит молния.

— Вычеркнуть эту работу из списка?

— Думаешь?

В следующем объявлении искали наблюдающего — отличный вариант, но только для одного из них. Бенни со своим плохим зрением не смог бы заметить зомов с нужного расстояния. Чонг же обладал орлиным зрением, и как только дочитал на плакате самые мелкие цифры, ему тут же предложили работу. Бенни даже не смог определить, что там написаны цифры.

Чонг согласился на работу, а Бенни ушел в одиночестве, бросив унылый взгляд на сидящего в высокой башне рядом с инструктором друга.

Позже Чонг признался, что ему понравилась эта работа. Он сидел весь день и смотрел на равнины, на «Гниль и руины», растянувшиеся от Калифорнии до самого Атлантического океана. Чонг сказал, что в ясную погоду, особенно когда с карьера не дует ветер, он видит на тридцать километров вперед. Лишь он один, наедине со своими мыслями. Бенни скучал по другу, но втайне считал, что на самом деле работа скучнее, чем можно выразить словами.

* * *

Бенни нравился шум разливочного аппарата, потому что он ассоциировался с заводом по заполнению бутылок газировкой. Бенни нравилась газировка, но иногда ее было сложно достать. Какие-то устаревшие напитки привозили торговцы, но они были слишком дорогими. Бутылка «Доктора Пеппера» стоила десять пайковых долларов. Местная газировка разливалась в переработанные бутылки — как в банки от желе, так и в бутылки, в которых когда-то была «Кока-кола» или «Маунтин Дью». Бенни так и представлял, как обслуживает ручной генератор, управляющий лентой конвейера, или резиновым молотком заколачивает пробки в бутылки. Он был уверен, ему позволят пить любую газировку, какую он захочет. Но он шел по дороге и встретил работавшего на этом заводе подростка постарше — кузена Морги Митчелла, Берта. Поравнявшись с ним, Бенни чуть не блеванул. От Берта ужасно пахло какой-то мертвечиной, завалявшейся за плинтусом. Даже хуже. От него пахло, как от зома.

Берт поймал его взгляд и пожал плечами.

— Ну… а ты какого запаха от меня ожидал? Я разливаю эту дрянь по восемь часов в день.

— Какую дрянь?