— Бинго! — хохочет рогатый демон. — Жребий пал на тебя, рыжая! Судьба настигла тебя.

Я с испуганным возгласом отрываю голову от столешницы, и на меня блекло смотрит пожилая официантка:

— Еще кофе?

Я киваю и разжимаю кулак. Камня с руной не вижу. Все же стоит по ночам спать, чтобы неожиданно не отключаться за столом в кафе. Разминаю шею и возвращаюсь к работе над гадкой курсовой. Если ее завтра не сдам, то на экзамены не допустят, а там и отчисление не за горами.

Курсовую приняли, на экзамены допустили, и студенческая жизнь заиграла новыми красками. Я могу дать себе небольшую передышку и насладиться несколькими днями спокойствия перед подготовкой к экзаменам. Поэтому я решила отправиться в центральный парк и насладиться солнечными деньками, которые пришли на смену пасмурным. Наконец, природа вспомнила, что на дворе весна и пора бы радовать нас теплом и обновлением.

С бумажным стаканчиком горячего кофе ухожу подальше от остальных отдыхающих и громких детей. Я хочу уединения, пения птиц и шелеста молодой листвы над головой, а люди и смеющиеся и ревущие малыши отвлекут меня от собственных мыслей. Я бы не сказала, что я сторонюсь других, но стоило мне зайти за резные ворота на территорию парка, как меня охватило острое желание скрыться.

И вот, я вышагиваю по аккуратной дорожке в рощу подальше от солнечной лужайки с детской площадкой и фонтанами и пытаюсь вспомнить примерный план лесопарковой зоны. Где-то к северу от главных ворот должен быть пруд с утками, однако через десять минут быстрой прогулки я понимаю, что я умудрилась заблудиться и сошла с тропы. Ясени и клены обступили меня со всех сторон, а на редкой и молодой травке пляшут солнечные зайчики. Тихо, лишь приглушенные трели пташек.

Я замедляю шаг и иду куда глаза глядят. Обхожу колючие кусты, резво перепрыгиваю кочки и корни и оказываюсь у пруда, но без уток. Водоем словно вырвали из сказки — солнце искрит радужными бликами на водной глади, над цветущими кустами лесной розы плывет дымка, а травяной ковер усыпан желтыми веселыми одуванчиками.

— Красота, — вдыхаю полной грудью воздух, и от сладкого аромата цветов и свежести молодой листвы кружится голова.

Из кустов справа выходит олень и недовольно трясет ветвистыми рогами, оплетенными белыми вьюнками. Шерсть на солнце лоснится, глаза подозрительные и почему-то горят зеленым огнем. Оленей я видела только в зоопарке, но у них радужка — темная и почти черная, а у этого очи — какие-то жуткие и инфернальные.

— Привет, — испуганно отступаю на один шаг.

При желании шерстистое чудище может при атаке наколоть меня на рога. Я девица некрупная и вряд ли смогу противостоять взбешенному оленю, если он решит напасть. И далеко не убегу. Рогатый фыркает и горделиво вышагивает к пруду, игнорируя мое приветствие. Самое время тихо и без лишнего шума уйти и оставить в покое оленя, но когда я еще смогу в одиночестве да в такой красоте помедитировать? К тому же, парк — городской, это не дикий лес, и рогатый красавец, скорее всего, ручной и прикормленный. Не дождавшись агрессивных нападок от оленя, я сажусь на мягкую траву под раскидистым платаном и делаю неспешный глоток сладкого и остывшего кофе, но вместо бодрости на меня наваливается уютная сонливость — она укутывает меня мягкими объятиями, и я не смею противиться ей. Ныряю желанную дремоту, из которой меня вырывает шепот. Открываю глаза и недоуменно гляжу в лицо того самого кудрявого незнакомца из кафе.

Он целует меня. В губы. Медленно, тягуче и сладко. Вместо того чтобы оттолкнуть нахала, я томным вздохом обнимаю его, словно желанного возлюбленного. Тело тает под его руками, и я хочу большего. Не только поцелуев. Из меня вырывается тихий стон, и пронырливые руки расстегивают блузу и уверенно сжимают правую грудь. Опьяненная желанием выгибаюсь в спине, и парень с усмешкой касается в дразнящем поцелуе моей шеи. Только в грезах можно кого-то так вожделеть, до белых пятен в глазах.

Рука Кудряшки проскальзывает под юбку, неторопливо пробегает по внутренней стороне бедра и замирает у кружев трусиков. Если он сейчас неожиданно передумает, я просто сойду с ума. Похоть, граничащая с помешательством, с головой накрывает меня, и я сдавленно шепчу в мужские губы:

— Трахни меня.

Да, вот так грубо и непристойно. В сновидениях можно побыть потаскушкой без манер и воспитания. В реальной жизни я бы не стала раздвигать ноги перед тем, чьего имени не знаю, и не упрашивала бы меня отыметь у пруда под деревом. Я скромная и пугливая.

— Повтори, — усмехается наглец и всматривается изумрудными глазами в лицо.

— Трахни меня, — повинуюсь приказу и жадно въедаюсь в губы, которые отдают сладкой малиной.

Мне не в первый раз снится эротический сон. И мне не стыдно. Уж в грезах я имею право насладиться близостью, которая вне жгучих фантазий жутко пугает. Настолько пугает, что я до сих пор не знала ни мужчин, ни женщин.

— Ну раз ты так просишь… — парень с треском рвет мои трусики и касается зудящей от возбуждения промежности. — Да у нас тут целый ручей…

Он медленно скользит пальцами по напряженному клитору, вырывая из меня стоны и крики. Внутри меня лопается с оглушительным звоном натянутая струна и в ослепляющей вспышке острого экстаза я открываю глаза. Никаких цветущих кустов, на грязном пруду трясут головами недовольные утки и громко крякают, требуя от человека, сидящего на покосившейся скамье под ясенем, еды.

— Как же ты умудрилась, рыжая, в наш-то век разврата и сексуального просвета остаться в девках? — цокает со скамьи незнакомец и оглядывается на меня.

Хохолок широко и надменно улыбается и приглаживает растрепанные выбеленные волосы:

— Какой сюрприз, — он прищуривается. — Вот уж точно выигрыш в лотерею. Еще лет сто назад девственницей никого не удивить, а сейчас вы прямо-таки штучный товар.

Я истерично запахиваю расстегнутую блузу и непослушными пальцами под смешливым взглядом застегиваю пуговки. Хохолок переводит взор наверх, указывая на что-то, и я в ужасе вижу на ветке свои разорванные кружевные трусики. Я ничего не понимаю, меня охватывает стыд и ужас. Это же был сон. Я ведь просто вздремнула под тенью дерева.

— Я закричу, — сглатываю комок и испуганно одергиваю юбку.

Мерзавец на скамье прищуривается и прикладывает палец к губам. Мою глотку схватывает спазм, а язык застывает ледышкой во рту.

— Составь мне компанию, рыжая, — парень отворачивается к пруду и вздыхает. — Нам есть что обсудить.

Мной движет чужая воля. Я чувствую, как мои конечности повинуются мудаку в кожаной куртке. Встаю, не в силах даже замычать, шагаю к скамье, молча глотая горячие слезы стыда и ужаса, и присаживаюсь рядом, скромно складывая руки на коленях.

— А теперь давай к вопросам, — парень поворачивается вполоборота, и из-под ворота его куртки на плечо выползает огромный мохнатый паук размером с ладонь.