— Я применила чары, ты же знаешь, я самая сильная ведьма из анклава, — мама притянула меня за плечи, прижала к себе.

— Помню, — я внезапно увидела, как он бросил взгляд через зеркало заднего вида на маму, и он смягчился. Когда же посмотрел на меня, снова стал жестким, — Она еще ребенок, о чем он думает?

— О связях и новых привилегиях, ему дела нет, что с ней будет, — произнесла мама со злостью в голосе.

— Обсудим дома… — произнес оборотень и сосредоточился на дороге.

Я сначала была напряжена, но затем, когда мы выехали на большую трассу, все мое внимание заняло увиденное за стеклом машины. Я с любопытством рассматривала мелькавшие деревни, поселки, а потом и начинавшийся пригород большого города. В пути мы были уже несколько часов, и я уже начала уставать, мельком обращая внимание на однотипные дома и дороги. Поменяв несколько раз направление, мы въехали в закрытый поселок через пост охраны, а через двадцать минут подъехали к большим воротам, которые открыл выскочивший охранник. Машина замерла у большого дома, который у меня уже не было сил разглядывать. Я очень устала и, не удержавшись, зевнула.

— Сейчас отдохнешь, детка, — мама ласково погладила меня по коленке. Я посмотрела на нее, у нее под глазами залегли тени.

— Мариэт, много потратила? — спросил оборотень, выходя из машины и помогая нам выбраться.

— Ерунда, пару дней и восстановлюсь, — отмахнулась мама и начала оседать на дорогу. Мужчина мгновенно подхватил ее на руки, направляясь в дом. Двери нам открывали люди, наверное, прислуга, и я быстро пошла следом, боясь остаться одной.

— Твоя комната там, — кивнул мне оборотень, как только мы поднялись на второй этаж особняка. Судя по тону, мне нельзя за ними, я растерянно остановилась, не понимая, куда мне дальше. Справа от меня была дверь, и слева тоже.

— Прошу за мной, — раздался голос рядом. Человечка, явно служанка, одетая в темное платье и фартук сверху.

Женщина свернула налево и, открыв дверь, провела меня внутрь. Я ошарашено смотрела на эти апартаменты, по-другому их назвать нельзя. Мы оказались в большой гостиной с красивой мебелью: диванчиками, столиками, а на стене висел огромный плазменный телевизор. Дальше шли еще две двери, и к одной из них вела меня женщина.

— Это ваша спальня, ванная там, — она махнула рукой, открыла дверь и провела меня в уютную спальню в голубых и бежевых оттенках тканей и мебели. Посередине стояла большая кровать под балдахином, два небольших кресла ютились в углу вместе с чайным столиком. Великолепный косметический столик на резных ножках и большим зеркалом стоял возле другой стены.

— Это гардеробная, — она раздвинула зеркальные дверцы, показывая еще одно помещение. Там, конечно же, было пусто. Я устало присела на банкетку и скинула балетки с ног.

— Спасибо, — кивнула женщине.

— Не за что, сейчас принесут ваши вещи, я помогу вам их разложить. Ужин принесут в гостиную, думаю, сегодня вам так будет удобно, — она вышла, прикрыв за собой двери, а я нерешительно отправилась в ванную. Надо искупаться, как-то освежиться после душной и долгой дороги.

В ванной висел белоснежный халат, полотенца и тапочки. Полки были полны бутылочек с шампунями и пенами для ванны. Оставив ванну наполняться и добавив в неё пену, я вернулась в комнату. Как раз принесли мою сумку, и я, взяв чистое белье, вернулась в ванную, защелкнула замок на двери и, скинув одежду, улеглась в ароматную пену.

Вымывшись и одев белье и халат, я вышла в комнату, остановившись перед зеркалом. В этом году я все же начала обретать женственные формы, до мамы, конечно, далеко, но все же я стала красивой, не то, что деревенские девки. Мама сказала, что я еще расту, но грудь у меня уже большая и в мои ладони не помещается. Тонкие и длинные ноги с красивой маленькой ступней. Бедра еще только приобретают округлость, но попа уже оттопыривается и шортики это подчеркивают. Лицо хоть и бледное, но как мама говорит, бледность — это признак благородности, хотя откуда она, я же дочь обычного черта. Карие глаза смотрят из-под смоляных пушистых ресниц, волосы из непонятного мышиного цвета стали более темными и густыми. Вздохнув, я потянулась к сумке, чтобы достать расческу и привести в порядок волосы. Но тут дверь без стука отворилась, и в нее ввалились два парня.

— Не поняли, — произнес один из них, и в два шага преодолев комнату, оба парня нависли надо мной.

Боятся мне в моей жизни было нечего, поэтому я с интересом рассматривала их снизу вверх. Красивые, высокие, накаченные… одинаковые короткие стрижки, зеленые глаза. Кажется, оборотни-медведи, если я не ошибаюсь.

— И кто тут у нас?

— Рада.

— Чему рада?

— Имя у меня такое! Рада!

— А дальше? — они принюхивались ко мне.

— Что дальше? — непонимающе хлопала ресницами.

— Откуда ты тут?

— Приехала с мамой, Мариэт.

— А, так ты наша сестренка? — они переглянулись, улыбаясь.

— Никакая я вам не сестра, братьев у меня пять! Вас я не знаю! — внезапно я обиделась, — и вообще, мне сказали, это моя комната!

— Ну да, ну да, — ухмылялись они.

От слез меня, наверное, спасло то, что дверь в гостиную открылась, и мне внесли ужин.

— Глеб Михалыч и Максим Михалыч, вас отец потерял, — посмотрела на них служанка, ставя поднос едой на стол.

— Блин, наверное, уже доложили, — один из братьев поднес пятерню к волосам и провел по ним.

— Опять накажет… — расстроенно произнес другой.

Они тут же вышли из комнаты, даже не взглянув на меня.

— Да вы, Рада Иерихоновна, их не бойтесь, они безобидные, вроде взрослые, а иногда шкодят как дети. Возьмите в привычку дверь закрывать изнутри на замок, и все. Кому нужно, постучатся, — женщина погладила меня по плечу и вышла.

Я последовала ее совету и тут же замкнула замок на дверях гостиной. Действительно, чего это я так отреагировала? Хотя, где было мне научиться общению, сидя дома?

Быстро поев, я скинула халат и залезла под одеяло. Выпустила хвостик из подпространства, он долго не может прятаться, как и рожки, поэтому спать приходилось с ними. Вот крылья не требовали особой свободы, да и были они у меня какими-то маленькими. Отец говорил, что они не выдержат мой вес и надо подождать, когда они еще подрастут.

Сейчас меня ничего не волновало, я была в каком-то шоке, что ли. Восемнадцать лет жить, не выходя за пределы омута… Заснула, словно кто-то нажал кнопку выключения моего сознания.

***

— Это вот твоя была идея! — бурчал Глеб на брата, — И теперь мы няньки у этой пигалицы! Тусовка в клубе и гонки на байках отменяются!

— Не бухти, можно сделать, так что она сама попросит убрать нас от нее! — хмыкнул Максим.