Тигр? Коринн не верила своим глазам. Перед ней стояла длинноволосая блондинка. Но она не просто так стояла: она всем телом словно бы приклеилась к… Тони!

Тони смотрел на Коринн, не моргая. Его самонадеянная улыбка в момент растаяла.

– Это не то, что ты думаешь, – быстро и резко сказал он, отдергивая руки от талии блондинки.

Думать? Да Коринн не то, что думать не могла, она не могла пошевелиться! Ее руки, поднятые над головой, онемели. Она чувствовала себя совершенно беззащитной в этой своей полупрозрачной подарочной упаковке.

Блондинка в ужасе отпрянула.

– Что за фигня? – повернулась она к Тони. – Это твоя горничная?

– Горничная? – вырвалось у Коринн. Ее бросило в жар. Руки сами собой опустились, пальцы сжались в кулаки. Она никогда в своей жизни никого не ударила, но сейчас была готова на все. – Верно! Я горничная, уборщица, поломойка и кухарка! Кто угодно, а еще банкир, у которого Тони берет деньги на жизнь и не дает ни процента взамен!

Такого выражения лица она у Тони еще не видела. Равнодушие негодяя, ничего больше. Для вспыльчивого итальянского нрава слишком много флегмы. Но нет. Наверное, он просто в шоке и не знает, как быть дальше. Ведь Коринн никогда раньше не повышала на него голос. Никогда. Никогда не высказывала свое мнение в столь прямой форме. Ну что же, это только начало!

Сбросив тесные туфли, девушка двинулась вперед на замершую парочку. Пот градом лился по ее телу, но она не колебалась ни минуты.

– А еще, – прорычала она, – я жена, которая так и не стала женой! И еще я последняя, кто не знал, что меня даже не видят в этой роли!

– Тони, – прошептала блондинка, – кажется, твоя уборщица немного не в себе…

– Малышка, – сказал ей Тони, бросая ключи на столик, – почему бы тебе не пойти в другую комнату…

Малышка?… Так значит, он не только машину так называет? А она-то думала… она-то надеялась.

– И не проси меня успокоиться! – блондинка ткнула Тони накрашенным пальчиком в грудь. – Приводишь меня домой, и кто нас тут встречает? Какая-то обернутая в упаковку идиотка уборщица, бредящая о замужестве?

Сердце Коринн упало. Обернутая в упаковку… Но блондинка была права. Она действительно бредила о замужестве. Какой же дурой она была, когда желала стать женой этого двуличного негодяя!

Тони и блондинка орали друг на друга, словно рядом с ними никого не было. Блондинка была разодета как жар-птица, а Коринн, хоть и упакованная, все равно осталась Серой Мышкой.

Ну, уж нет, так дальше продолжаться не может!

Одним порывистым движением Коринн схватила со стола ключи от машины Тони. Со скоростью ветра она промчалась мимо орущей парочки и вылетела к «феррари», припаркованной на стоянке перед домом. Запрыгнув внутрь, она вставила ключ в замок зажигания и завела машину. Краем глаза она увидела бегущего по лужайке Тони, выкрикивающего ругательства, наполовину на английском, наполовину на итальянском.

Не желая больше ни видеть его, ни слышать, Коринн нажала на педаль газа и рванула с места. Прочь от лживого жениха! Прочь от непонятного туманного будущего! В одно мгновение она поняла, что бросила, не только Тони, она попрощалась со всей своей прошлой жизнью.

– Чао, малыш! – крикнула она и махнула рукой.

На стол Лео упала папка с бумагами.

– Парень утверждает, что пышная рыжеволосая дамочка украла его «студебеккер», – произнес густой мужской бас. – Похоже на классический угон. Может, это Лиззи, очень похоже на ее почерк.

Лео подавился кофе.

Тьфу ты! Будь проклята эта работа.

– Извини, что без стука, – буркнул Дом, почесав затылок.

Да уж. Хуже некуда.

Продолжая откашливаться, Лео уставился на папку. Потом раскрыл ее и притворился, что погрузился в чтение дела. Но думал он о своей бывшей жене, Элизабет. Все знали, как он ее любил. Черт, да ее все любили! Она обладала обаянием, которому невозможно было сопротивляться.

И все знали ее историю. Все знали эту печальную историю о том, как Лео обнаружил, что его жена вовсе не ангел. Он поймал ее на употреблении наркотиков. Но все равно так и не смог смириться с печальной реальностью. И однажды-таки схлопотал от нее пулю в плечо. Оправившись от ранения и выйдя из больницы, он попал на ковер к начальству, и, понятное дело, речь шла о его жене.

С тех пор Лео больше ни с кем о ней не говорил, только с Мэлом, своим попугаем, да и то после пары кружек пива или стакана «мерло». Но и тогда он не называл ее Лиззи, всегда только Элизабет, полным именем, что показывало его отношение к ней.

– Когда же мне дадут настоящее дело, Дом? – спросил Лео своего начальника. – Мне тридцать пять, я твой лучший сыщик, а ты загружаешь меня всякими пустяками. В следующий раз ты притащишь мне дело об украденном плеере. – Но в душе Лео не был уверен, что ему нужно это настоящее дело.

Дом поднял свои густые брови, похожие на больших пушистых гусениц. Он, было, хотел ответить, на Лео опередил его:

– Если бы тебя подстрелила собственная жена… – Он вдруг остановился на половине фразы. Ему стало грустно. – Ладно, забудь. Так что там с этим «студебеккером»? Так, разгневанный владелец. Пышная рыжеволосая воровка, – он записал все это в блокнот и остановился. – И что только не происходит в Вегасе!..

Лео прожил здесь всю свою жизнь. Отец бросил их, и мать сама воспитывала двоих сыновей. И один из них всю жизнь возился с машинами – уже в семнадцать Лео стал настоящим специалистом по спортивным автомобилям, а к тому же увлекся стритрейсингом. Но его хобби превратилось в настоящее проклятие, когда его мать вышла замуж во второй раз, на этот раз за полицейского.

Сначала Лео возненавидел своего отчима, поскольку тот категорически запретил ему участвовать в гонках. Тогда мужчина привел пасынка в участок и показал ему полицейские отчеты о погибших во время подобных соревнований гонщиках и случайных прохожих. Потрясенный, Лео принял решение завязать со стритрейсингом. Постепенно, проявляя терпение, понимание и любовь, отчим завоевал расположение парня. И однажды Лео совершенно случайно назвал этого мужчину-отцом. А потом, когда тот в свою очередь назвал его сыном, Лео решил, что станет полицейским.

Так и произошло. Он стал работать в убойном отделе оперативным сотрудником. Но теперь он все больше сидел в офисе. Его работа превратилась в рутину, как и его жизнь. Временами Лео очень хотелось начать все сначала – плюнуть на карьеру, сесть в автомобиль и рвануть к новым горизонтам, оставив позади это болото. Купить небольшое ранчо, где можно было бы осесть до конца дней… Находясь в больнице на лечении, Лео частенько мечтал об этом. Там у него было достаточно свободного времени, и он подсчитал и понял: для того, чтобы купить ранчо где-нибудь в горах, ему понадобится всего около двух лет.