– Автоматчика. – Я был вынужден прервать его разглагольствования, так как действительно спешил, нужно было готовиться к выходу, а дел предстояло много.

– Ладно, жребий тянуть не будем, возьмешь Гришу Ляпина, – он кивнул в сторону крепыша, ходившего у него в головном дозоре. Чего-чего, а щедрости Игорю было не занимать. Хоть и на одно БЗ, а дал действительно лучшего. – Забирай, пользуйся! Но чтобы соринки… тьфу ты, волоса с его головы не упало, своей головой отвечаешь!

Я кивнул:

– Само собой.

– Можешь сразу наголо подстричь. На всякий случай, а то придется по всему лесу с пылесосом ползать. – Он уже улыбался. И окончательно развеселясь, проговорил: – Понаберут всяких там прапорщиков!

– Вот-вот, и приходится им, бедным, офицеров учить. Комбат предлагал вместо бойца тебя взять, да я отказался. Говорю, лучше бойца. Хоть с советами лезть не будет! – в тон ему высказался я, при этом во втором случае совершенно не погрешив против истины.

– Когда выход? – Игорь стал совершенно серьезен.

– Завтра утром.

– Тогда сразу забирай, пусть готовится. – И уже вовсю крикнул гомонившим бойцам: – А вы, бездельники, налево, на улитку шагом марш! А я щас с тарищем старшим прапорщиком минутку пошушукаюсь и подойду. И вот тогда вы малость взгрустнете…

– Это куда тебя так собирают? – полюбопытствовал Игорь, когда Ляпин ушел складывать шмотье, а остальной личный состав упылил из зоны видимости.

– Хрен его знает. Район дали такой, что его и за десять боевых заданий не облазишь. И что будем искать – понятия не имею. С нами еще какой-то хрен с бугра идет, он типа в курсе. А мы так, на подпевках будем.

– Ясно… – глубокомысленно изрек капитан и тут же спросил: – Это знаешь что может быть? – Отрицательно качнул головой. – В прошлом месяце, говорят, какую-то вертушку сбили, так вот – то ли она кого-то шибко важного перевозила, то ли вообще из-за бугра была. Вся информация на уровне слухов. Ты тогда на БЗ был, поэтому и не в курсе. – Я в знак согласия кивнул, уже догадываясь о пришедшей ему в голову мысли. – Вот, наверное, вы к ней и претесь.

– Не знаю, – проговорил я искренне. – Будем смотреть.

– Ладно, не парься! – Игорь ободряюще улыбнулся, помахал мне рукой и пошел на улитку к своим ждущим выволочки разведчикам.

Я же, увидев чапающего из туалета старшину – старшего прапорщика Косыгина Петра Васильевича, – засвистел и призывно замахал руками.

– Василич!

– Че те? – Старшина пребывал в своем репертуаре.

– Пиши рапорт на пайки, на трое суток с завтрашнего числа, на тринадцать человек. – Косыгину всю информацию лучше выдавать сразу. Порциями он ее может не по тем полкам разложить и что-нибудь не так сделать.

– А че эт на пятнадцать? – Наш старшина тот еще жук, его не проведешь. – У тебя же в группе четырнадцать человек вроде?

– Со мной Ляпин из первой группы идет. – Шутить и спорить со старшиной – себе дороже, поэтому я поспешил объясниться: – Со мной пятнадцать.

– Тогда понятно. Значит, с завтрашнего?

Я кивнул, и Косыгин, на ходу что-то насвистывая, отправился в штабной кунг.

«Так, с пайками, можно считать, вопрос решен. Теперь следует заняться остальными делами…»

Выход был действительно назначен на завтрашнее утро. Так что все оставшееся светлое время суток ушло на сборы и приготовления. Район, где нам предстояло вести поиск, по-настоящему горным назвать было нельзя, но и таким, какие до сих пор мне приходилось «работать», он тоже не был – абсолютно неподъемные обрывы мне прежде если и попадались, то редко, а тут их вроде бы намечалось предостаточно. Поэтому кроме обычных веревок пришлось получать на складе альпинистские карабины и искать среди каптерочного хлама заброшенные туда за ненадобностью обвязки.

Мысленно матерясь и чихая от поднимаемой пыли, мы со старшиной роты не спеша разгребали вещевые завалы.

– Михалыч! – Со стороны палатки центра боевого управления показался еще один группник нашей роты – старший лейтенант Крушинин собственной персоной, я помахал ему поднятой вверх рукой. – Михалыч, – крикнул он громче, похоже, так меня и не заметив, – тебя к телефону!

А может, все-таки увидел? Впрочем, к чему мне этот философский вопрос?

– Иду, – отозвался я и повернулся к Косыгину: – Василич, найдешь, отдай Прищепе. Добро?

– Однозначно, – глубокомысленно изрек старшина и, еще глубже зарывшись в тряпки, продолжил начатые «раскопки».

«Тоже мне Жириновский нашелся», – мысленно хмыкнул я и поспешил в палатку центра боевого управления, так как боялся, что связь неожиданно прервется и я не смогу услышать голоса моих дорогих и любимых – жены и ребятишек. А что это был звонок именно от них, я не сомневался ни на секунду – ни у кого из родственников, кроме супруги, номера отрядного телефона не было.

Увы, все хорошее когда-нибудь заканчивается. Моя недолгая беседа с семьей завершилась, оставив в душе щемящее чувство разлуки, слегка смешанное с чувством вины и приправленное сладким налетом ожидания скорой встречи, ибо до конца командировки оставалось всего-то чуть больше месяца. Точнее, тридцать семь дней томительного ожидания.

– Серега! – Окрик майора Фадеева вывел меня из пелены грустных раздумий. – Я джипиэс получил и тебе на стол положил.

Только сейчас я вспомнил о том, что просил Вадима получить мне новый навигационный прибор взамен вышедшего из строя. Сломался мой старый джипиэс на предыдущем боевом задании. Отчего? Кто знает. Может, тюкнул я его чем по неосторожности; может, влагой напитался (все БЗ лили дожди), но экран погас и больше ни в какую не хотел загораться. Значит, с джипиэсом полный порядок. Это хорошо. Одной проблемой меньше. Так, теперь надо пойти и в конце концов разобраться с обвязками (хотя бы посмотреть, что они сейчас собой представляют, а то, может, еще перешивать придется или вообще самим из веревок вязать).

– Понял, потом заберу, – махнул я рукой и направился в сторону ротной каптерки, дверь которой была по-прежнему раскрыта, надеясь увидеть в руках у остававшегося там старшины столь вожделенные для меня предметы горной экипировки. Увы, ни Васильевича, ни обвязок в каптерке не обнаружилось.

– Васильевич! – позвал я, будучи совершенно уверен, что тот отирается где-то поблизости – на удалении одного подскока. Но мои ожидания оказались напрасными.

– Васильевич! – крикнул я уже гораздо громче, но вновь не получил никакого ответа.

– Василич! – уже со всей мощи рявкнул я, и из палатки связистов высунулась помятая физиономия Григория Воробьева – капитана, командира роты связи, моего бывшего ротного. Я же приехал сюда в должности старшины роты связи, а уже потом, когда отряд понес значительные потери среди офицерского состава, переквалифицировался на командира группы. На войне я уже не первый раз, но тогда был Афганистан. Хотя хрен редьки не слаще, война, она и есть война – что анфас, что в профиль.