Да, не узлы. Лишь добротно затянутые петли, которые нужно всего-то ослабить. Тогда возможно избавиться. Вот только расстояние от ладони до ладони, максимально возможно сведённых поближе – недостаточное, чтобы с лёгкостью дотянуться кончиками пальцев, хотя ничтожное. Пришлось приподняться ещё выше, проявить всю свою изворотливость и терпение, стиснуть зубы покрепче. Попытка. Другая. Ещё одна. И…

– Да! – разнеслось в наступившей тишине моё победное слово.

Повязку стащила с глаз без всяческого промедления. Вокруг – бетонные стены, приглушённый свет. Совершенно незнакомая обстановка. Не такая уж и большая комната. Без окон. Дверь – одна единственная. Бронированная. За такими банковские хранилища располагаются, никак не спальни. Я сама – и правда посреди внушительных размеров постели, устланной белым шёлком. Тонкая полупрозрачная сорочка на бретелях в отсутствие другого белья едва ли в самом деле скрывала хоть что-нибудь. Верёвки, ранее связывающие мои руки, остались болтаться на тёмном кованном изголовье. Но не все мои оковы оказались сняты. На запястье красовался браслет. Сдерживающий. Вот его – не снять, если нет специального ключа, хоть сколько бейся. Кровать – единственный предмет интерьера. Если не считать прозрачную стеклянную перегородку в одном из дальних углов, за которой располагался санузел.

Спартанские условия навевали мысли о какой-нибудь камере. Но в них такой траходром обычно не ставят. Подвал? Просто изолированное помещение? Не узнать. Ни единого запаха. А в потолке – встроенный очиститель, безвозвратно и в кратчайшие сроки уничтожающий оное. Ещё когда поднималась на ноги, уже тогда знала, что дверь не поддастся моим манипуляциям. Не ошиблась. Лишь потратила время и силы, потому что каждый шаг – сущая пытка.

Низ живота до сих пор сводило вполне однозначной судорогой. От неудовлетворённости ломило мышцы, путало мысли. Я даже не сразу подумала о том, что стоит вытащить из себя засунутый чужими руками предмет. Впрочем, ощущался он вполне комфортно, и даже более чем… Анальный стимулятор оказался каплевидной формы с зауженным кончиком и широким основанием, из медицинской стали, толщиной в два пальца, с красивым изумрудом, украшающим основание. И если поначалу всё случившееся грезилось, как в тумане, будто жаркий эротический сон, то теперь… Я не имела ни малейшего понятия, каким образом и по какой причине здесь оказалась. Впрочем, непокидающее чувство того, что меня использовали, навевало самые худшие выводы. Если учесть, что надо совсем умом тронуться, дабы похитить и запереть меня, дочь Верховного альфы – одного из Сильнейших мира сего, тогда получалось… А ничего не получалось! Идиотизм какой-то.

Зачем?!

Недавняя пытка – вовсе нечто из разряда того, что совсем не укладывалось в моей голове. До сексуального рабства как-то не дотягивало. На настоящие пытки – тем более не тянуло. Могла бы списать всё на какого-нибудь поехавшего крышей на фоне безответной любви оборотня, но таких на моём пути никогда не встречалось. Все, кто хоть немного знаком с моей семьёй, обходят мою персону по диагонали. Отец же потом камня на камне не оставит, если вдруг случись что-нибудь эдакое, хоть немного потревожившее мой покой.

Невольно усмехнулась, думая о последнем.

Надо быть очень отчаянным мужиком, чтоб провернуть такое с моим участием. Или же смертником, что куда вероятнее.

Жаль, многократное самовнушение о том, что всё в итоге будет хорошо, и я избавлюсь от этого странного приключения, не особо спасало от последствий, которыми меня наградил незнакомец.

А уж когда я заметила видеокамеры – почти совсем неприметные, крохотные, по последнему слову технологий…

Желает смотреть на меня? Пусть смотрит.

Ведь страдать отсутствием удовлетворения я не намерена. Да и надо же как-то скоротать часы до моего освобождения. То, что оно в скором времени наступит, я ни капли не сомневалась.

А пока…

Сберегу силы. Устроюсь поудобнее. Фактически растянусь на кровати. Уложу свою ладонь точь-в-точь там, где впервые прикоснулся мой пленитель. Ненадолго прикрыв глаза, вспомню, заново представлю, прочувствую, повторю… Мой шумный выдох будет вторить всё более и более откровенным ласкам. Бесстыдно разведу ноги шире, как тогда, с ним. Не сдержу сорвавшегося с губ стона удовольствия. Оставленным подарком тоже воспользуюсь. Вот только терзать изнеможением не стану. Наполню себя также медленно, однако темп проникновения почти сразу станет резче, быстрее, глубже. Пока перед глазами снова не потемнеет, но уже без повязки. Оргазм нахлынет, отрешит от реальности, принесёт освобождение, позволит сжать внутренними мышцами эротическую игрушку крепче. Вместе с моим протяжным стоном и чистейшим наслаждением, вышвыривающим в иную реальность.

Глава 2

Амин аль-Хайят

Тихие стоны девчонки продолжают эхом звучать в моей голове даже вдали от неё. Не вижу и не слышу, но всё равно будто рядом. Аромат туберозы жжёт лёгкие изнутри, мешая полноценному дыханию. А в штанах так болезненно-тесно, что кажется ещё немного и я начну выть от сперматоксикоза. Мог бы спустить всё это в ту, кого оставил, но… рано. Сперва нужно сбить спесь с упрямицы. А стоны на этот раз звучат не только в моей голове, но и наяву. Ведь чёрная волчица не думает быть паинькой или злиться. Нет. Она решает продолжить то, что я не закончил. И планшет отлично отображает звук и картинку того, что фиксируют камеры. А на ней… она. Обнажённая. Возбуждённая. Лежащая на кровати в самой бесстыдной позе. С широко раздвинутыми ногами, согнутыми в коленях. Ласкающая сама себя. Для меня. Взгляд в камеру не даёт в этом усомниться. И я смотрю. Не могу не смотреть. Наслаждаюсь её откровениями. Её алчностью. Жадностью. Ненасытностью. Тем, как тонкие изящные пальчики скользят по раскрытым лепесткам, размазывая влагу, слегка погружая оставленную мной игрушку внутрь горячего входа и отступая. Протяжные стоны становятся громче, а бёдра подаются навстречу ласкам всё чаще.

Сам не замечаю, как подстраиваюсь под её ритм, сжимая непонятно когда высвобожденный из брюк член в руке всё плотнее.

Да, девочка, давай ещё раз так же. И чуточку быстрее.

И та, будто слыша, действительно ускоряется. Чтобы тут же сбавить темп на пике нашего общего оргазма.

С губ срывается обречённый смешок.

Чертовка!

А в зелёных глазах за поволокой страсти насмешка. На красиво изогнутых губах играет чуточку надменная и понимающая улыбка. Волчица явно наслаждается своей маленькой местью и победой. Но она просто ещё не знает, не понимает, что это только начало. И что эта игра завершится только тогда, когда я захочу. Именно так, как я захочу. А я хочу. Так безумно и безудержно, как никого и никогда. И мне это одновременно нравится и нет. Именно поэтому эта малышка сейчас здесь. Потому что посмела отказать