Гигант ухватил его за шиворот и тряхнул, словно нашкодившего котенка.

– Пустите! Пустите! – взвыл Талк. Извернувшись, он лягнул громилу в латах так, что с того слетел шлем, и парень вытаращился от изумления. – Это… это вы? – пролепетал он, уставившись на знакомое лицо, пусть он и видел его всего пару раз. – Н-не может быть… – Закончить он не успел – гигант, недовольно скривившись, огрел его по затылку так, что искры из глаз посыпались, а в ушах зазвенело.

Последнее, что Талк услышал, прежде чем потерял сознание, был голос второго громилы:

– Какой шустрый гаденыш! Давай, вяжи мелкого…

– Главное, чтобы старик ничего не узнал, – пробасил первый. – Иногда мирозданию надо немного помогать! – выдал он какую-то нелепицу и засмеялся. Но этого Талк уже не слышал.

Пес исступленно лаял снаружи, молотил лапами в дверь и даже, кажется, пытался грызть доски.

– Вот черт… – выдохнул Лёня Соболевский, кое-как переведя дух. – Называется, сходили на пляж!

– Может, он бешеный? По-вашему, будет нормальная собака так кидаться? – пробасил здоровяк Женька Талкин. Он, в отличие от друзей, даже не запыхался – на тренировках и побольше расстояния приходилось пробегать. А эти самые тренировки у него бывали почти каждый день – недаром друзья называли его то «Танком», то «Т-300».

Остальная компания – Макс Троллеев и Саня Белов – пока помалкивали: худощавый Троллеев все оборачивался, пытаясь разглядеть порванные собакой штаны, а Белов недобро косился на качка Талкина, явно что-то обдумывая.

– Ох, парни, если пес бешеный, туго нам придется, – продолжал гудеть Талкин.

– Мне что, теперь прививки от бешенства ставить? – испугался Троллеев. – Посмотрите, он сильно меня укусил?

– Джинсы просто в клочья, – нахмурился Лёня Соболевский, – но крови нет… точно нет, только штаны порвал. Сам-то не чувствуешь боли?

– Да я вообще ног не чувствую, – нервно хохотнул Макс. – Давно так не улепетывал! И… ребят, я что-то вообще не понял: вот мы шли по улице, никого не трогали… Эта псина валялась под солнцем и даже не смотрела на нас. А дальше-то что стряслось? С чего вдруг она так озверела?

– Угу, и загнала нас в этот сарай! – с досадой пробасил Женька, пихнув ногой доски на полу.

– А я вам объясню, – неожиданно вклинился Саня Белов, сложив руки кренделем, – псина бы и не озверела, если б наш многомудрый Женька не швырнул в нее камнем!

Точно в ответ снаружи послышался надсадный лай. И вся компания с возмущением воззрилась на крепыша.

– Да вы что! Я, по-вашему, совсем идиот?! – проморгавшись, возмутился Талкин. – Ничем я в бобика не кидался!

– Хорошенький «бобик», – прорычал Макс, ощупывая ногу. Ему, похоже, до сих пор не верилось, что зверь его таки не цапнул. – Это какая-то собака Баскервилей, честное слово!

– Да я лично видел, как ты в него что-то бросил, – прищурился Белов.

– Угу, пончик ему шоколадный кинул! – загудел Женька. – Я их сам по дороге целый пакет съел. Вкусные!

– Значит, этот блоховоз не любит шоколадные пончики, – шутканул Лёня.

И собака, точно заслышав ехидную реплику, разразилась таким остервенелым лаем, что друзья примолкли.

– Слушайте, парни, я не знаю, кто прав, кто виноват, но надо сматываться поскорее! – заговорил Соболевский, с опаской косясь на дощатую дверь, которая вздрагивала под ударами лап бешеного пса. – Давайте обсудим, как выбраться отсюда.

– Ага, выбраться! – вклинился Максим. – Мне в таком виде нельзя идти! У меня дыра на всю… э… ногу!

Санька Белов с Лёней зафыркали, и Троллеев побагровел:

– Очень смешно! Ладно, можете выдумывать дурацкие планы побега, а я просто позвоню отцу. Пусть подъедет да заберет нас. Делов-то!

И Лёня даже по лбу себя хлопнул:

– Точно, позвонить надо! Как же мы сразу не додумались!

– Ну, Макс у нас, как всегда, голова, – моментально повеселел Санька Белов, и парни полезли в рюкзаки за сотовыми. Тут-то и обнаружилось, что у Троллеева еще и сумка пропала.

– Вот черт, совсем хорошо! – плюнул он. – Мой рюкзак снаружи остался. А там бутерброды, мобильник, книги…

– Ничего, подъедут наши – заберем твой рюкзак, – похлопал его по плечу Талкин и принялся тыкать кнопки мобильника. – Кстати, Макс, а зачем тебе на пляже книги?

– Так… забыл выложить, – смутился тот.

Все друзья знали про его любовь к чтению. Макс даже в колледже на занятиях мог так зачитаться про эльфов и звездолеты, что его к доске чуть ли не трижды вызывать приходилось.

– Ох, парни! – неожиданно нахмурился Лёня, не отрывая взгляд от телефона. – Кажется, у нас проблемы. И серьезные.

– У тебя тоже не ловит сигнал? – заорал Саня Белов, метнувшись к другу.

Макс Троллеев подскочил следом – он даже про разодранные штаны позабыл.

Один только Женька Талкин мрачно сидел в углу злополучного сарая, невидящим взглядом уставившись в свой телефон – все было хуже некуда.

«До пляжа не дошли, Троллеева чуть не покусали, теперь еще и телефон не ловит», – удрученно думал здоровяк. Он чувствовал себя виноватым – ведь именно после его пончиков пес как с цепи сорвался – разодрал штаны Максу и загнал их в сараюху на опушке леса…

– Ничего не понимаю…

– Ну, мы пока в Заречинске, значит, должно ловить! – слышалось бормотание со стороны Лёни, Макса и Сани, которые столпились в углу возле груды ящиков.

– А вдруг стены экранируют?

– Деревянные? Бред! Давайте еще раз на моем попробуем…

Тем временем «бешеная животина» за дверью стихла. И Женька напрягся, вглядываясь в щели двери, сквозь которые струились лучи солнца.

«Может, все? Сбежала псина? Надоело ей?» – с надеждой подумал он. Потом поднял с пола штакетину и, подкравшись к двери, осторожно приоткрыл створку. Внутрь тут же хлынуло июньское солнце и… оскаленная черная морда огромного пса, который словно ждал, когда друзья выглянут наружу!

– Аргв!!! Гр-р-р-р!!! – взревела собака, с такой силой рванувшись внутрь, что сараюха буквально вздрогнула, лишь чудом не рассыпавшись в щепы.

Талкин заорал, пытаясь захлопнуть дверь, но не тут-то было: озверевшая псина наполовину уже втиснулась в проем, буквально оглушив парней лаем. С черной морды в стороны летела пена.

– Женька, что ты творишь! – взвыл Саня Белов, навалившись сбоку на дверь. Следом подскочили Лёня и Макс. Талкин с ревом ткнул собаку штакетиной. Но пес вместо того, чтобы отскочить, вцепился в деревяшку зубами и, мотнув головой, вырвал ее из рук качка Талкина. Через секунду на землю упали две перекушенные половинки и куча щепок. Благо этой доли секунды хватило, чтобы снова захлопнуть створку.