– Нет, – буркнула американка. – Признаюсь честно: выходя на террасу, я хотела отдохнуть после напряженного дня, но… беседа меня увлекла.

– Спасибо. – Старик задумчиво посмотрел на стремительно наползающие облака. – Не сочтите меня ретроградом, но по сравнению с нынешним положением дел классическая дворянская система давала обществу гораздо больше плюсов. Титул наследовал старший сын, а остальным детям приходилось добиваться всего самостоятельно. Кто-то удачно женился, кто-то шел в армию, кто-то искал себя в других сферах. У меня есть теория, что научный расцвет, случившийся в девятнадцатом веке, порожден именно этим обстоятельством: множество молодых, образованных и честолюбивых людей искали себя вне пределов своего круга. У них не было возможности сесть в родительское кресло, а потому приходилось работать. В том числе – исполнять юношеские мечты.

– Одно из ваших наблюдений?

– Один из моих выводов, Лина, один из моих выводов. Сын ученого не обязательно станет гением, дочь бизнесмена не всегда хорошо разбирается в делах. Разбитое на касты, лишенное притока свежей крови общество обязательно останавливается в своем движении. Сын верхолаза становится верхолазом, сын лавочника – лавочником, сын мусорщика – мусорщиком. Люди делают то, что должны, не понимая, что должны они делать то, к чему лежит душа.

Он не сказал ей ни одного дурного слова, но Томпсон почувствовала себя оскорбленной.

«Я не разбираюсь в бизнесе?!»

Однако воспитание не позволило американке вспылить. Она допила коктейль и холодно поинтересовалась:

– Что вы ищете в Сингапуре?

– В этом Анклаве, насколько мне известно, скоро произойдут интересные события, – любезно ответил Банум.

Ветер еще не успел унести его слова, как небо над ночным Сингапуром осветило зарево мощного взрыва. Он прозвучал далеко за пределами Центрального Бизнес-Округа, звук не долетел до террасы, однако вспышка напомнила дорогим гостям «Pan Pacific» о некоторых аспектах повседневной жизни Анклавов.

– Все знают, что здесь будет бунт, – вздохнула Томпсон.

– Вы приехали, потому что беспокоитесь о вложениях?

– А вы, чтобы посмотреть?

– Да, – улыбнулся старик.

– Так кто из нас хуже?

Банум покачал головой:

– Лина, разве я обвинял вас в чем-то? Мы оба такие, какие есть. Позвольте угостить вас коктейлем, и давайте вместе посмотрим на город. Что-то мне подсказывает, что взрыв, который мы с вами только что наблюдали, – не последний.

Впоследствии, анализируя события, приведшие к беспрецедентному событию – захвату сингапурского филиала Мутабор, военные эксперты особенно подчеркивали два обстоятельства. Во-первых, крупномасштабные столкновения, вспыхнувшие между малайцами и китайцами и оттянувшие на себя значительные силы СБА. Обычно храмовники сами защищали свои территории, однако Мутабор имел статус транснациональной корпорации, Служба обязана была оказать помощь, но из-за беспорядков подразделения СБА прибыли со значительным опозданием, когда здание уже горело. Во-вторых, военные кивали на крайне неудачное расположение филиала. Мутабор всегда держался особняком, контролировал довольно большие зоны в каждом Анклаве, а вот в Сингапуре, остро страдающем от нехватки земли, ограничился всего одним кварталом, расположенным как раз у южной границы малайской и китайской территорий. И тот факт, что его коснулись беспорядки, не вызвал ни у кого удивления.

Однако никто из экспертов, во всяком случае – официально, не признал, что захват храмового комплекса был спланирован и проведен на высоком уровне. Мутабор-холл атаковали не толпы погромщиков – с бунтарями прятки разобрались бы без особого труда, – а профессионалы. Дом-квартал Мутабор представлял собой единое строение – атаковали с четырех сторон одновременно. Стены проламывали тяжелыми бульдозерами, затем внутрь врывались бойцы, а уж за ними – толпа погромщиков. Немногочисленные прятки, о боевых качествах которых по миру ходили только восторженные отзывы, оказались бессильными против массированного вторжения. Они сумели задержать нападавших, позволив храмовникам запустить механизм самоуничтожения наиболее важных объектов, а затем организовали прорыв, увели людей на корпоративную территорию, оставив горящий филиал во власти погромщиков.

– Как в пещере Али-Бабы, да?

Тай был невысок, худощав и… опытен. Очень опытен. Он вырос на улицах Бангкока, стал бандитом, служил в специальном армейском подразделении, снова вернулся в опасные кварталы, сумев пройти путь от уличного убийцы до лидера довольно крупной организации. Он видел много крови, знал свою силу – немаленькую силу, но старика боялся до колик. Отчетливо боялся, бессознательно демонстрируя это и жестами, и мимикой, и тембром голоса. И шутка его прозвучала вымученно.

– Неудачное сравнение, – ответил Банум, внимательно разглядывая разложенные вокруг сокровища. – Если верить сказкам, коллекция разбойников состояла из целых вещей, вы же предлагаете остатки… точнее, останки.

Несколько разбитых компьютеров (Тай уверял, что жесткие диски не повреждены), пять или шесть образцов тканей в пластиковых контейнерах с непонятными маркировками, несколько лабораторных журналов, которые Банум пролистал без особого интереса, несколько колб с жидкостями, которые старик не преминул понюхать, – вот, собственно, и все, что удалось вынести из филиала Мутабор.

– У храмовников был план на случай вторжения, – пробормотал Тай. – Они сожгли и взорвали большую часть помещений. Мои ребята вынесли эти предметы, рискуя жизнями.

– За это вам платят.

«Не вы», – хотел сказать Тай, но прикусил язык.

Да, платил ему не старик, а корпорация. Хитрецы из «Фарма 1» решили воспользоваться назревающим в Сингапуре бунтом, чтобы добраться до секретов Мутабор – обычный для Анклавов случай промышленного шпионажа. Каперы наняли банду Тая, щедро заплатили за услуги, но… первым собранные трофеи изучал Банум. Хмурый старик нашел Тая два дня назад и сделал предложение, от которого тот не смог отказаться. Тай до сих пор не мог понять, как Банум проведал о его роли в деле, как смог отыскать его, укрывшегося перед операцией в надежнейшем месте, и как ему одному – одному! – удалось перебить пятерых телохранителей. Но Тай не искал ответов. Он был опытен и знал, когда нужно уступить. Он принял предложение старика, выложил ему добычу, а представители «Фарма 1»… представители «Фарма 1» приедут в «пещеру Али-Бабы» через час. Заберут то, что останется.

– Что это такое? – Банум взял в руки два обгоревших листа бумаги и медленно прочел напечатанный латиницей текст: – «Авва марда Авва. Куар…»

– Нашли в одном из помещений, – торопливо объяснил бандит. – Там все горело, но в окно залетела граната, и взрывной волной листочки вынесло в коридор. Я заметил и взял.

– Вы молодец, Тай.

– Спасибо.

Таким вежливым бандит был только в далекой юности.

– Я возьму их. – Банум аккуратно положил листочки в твердую пластиковую папку. – И заплачу вам… двадцать тысяч юаней.