взглядов Штауффенберга. А как начальник штаба армии резерва, расквартированной на территории самого рейха, Штауффенберг, естественно, был хорошо информирован о настроениях немцев в тылу, знал истинное экономическое положение в стране, наблюдал за истощением её ресурсов, за ухудшением продовольственного снабжения населения и т. д.

Важное достоинство книги Финкера — это раскрытие в ней не только идейной связи с антифашистским движением, но и прямых контактов с антифашистскими организациями, и прежде всего с Коммунистической партией Германии и с движением Национального комитета «Свободная Германия» — организации, созданной на территории Советского Союза немецкими офицерами и солдатами, взятыми в плен Советской Армией. Здесь автору удалось мобилизовать обширный материал, который во многом рисует в новом свете намерения группы Штауффенберга, её контакты с передовыми отрядами антифашистского движения.

Наконец, книга Финкера вносит немало нового и в описание самого хода заговора, акции покушения на Гитлера, действий различных групп заговорщиков. Автор опирается при этом на множество архивных материалов и на беседы с пережившими гитлеровский террор участниками заговора или родственниками руководящих деятелей заговора, казнённых гитлеровцами.

В целом автор создаёт весьма полную и убедительную картину истинных намерений различных групп заговорщиков, расхождений между ними, картину хода событий перед покушением на Гитлера и действий заговорщиков и нацистских властей после неудачи покушения.

Политическая биография — трудный жанр. Трудный хотя бы потому, что очень непросто определить место личности в общем ходе исторических событий даже в том случае, когда мы имеем дело с относительно частным явлением — таким, как заговор против фашистского диктатора. Две опасности особенно подстерегают историка, поставившего перед собой цель написать исследование об определённой исторической личности: с одной стороны, соблазн поставить личность над её временем, оторвать её от исторической реальности и идеализировать её; с другой стороны, переносить критерии той эпохи, к которой относится деятельность данного «героя», на нашу современность, неправильно оценить тем самым опыт и характер данной личности и уроки, которые надо извлечь из её жизни.

Книга Финкера, в основном, сочетает достоинство биографического жанра и общеисторического исследования. Как нам кажется, в этом и причина успеха произведения Финкера, которое в ГДР выдержало два издания и переведено на ряд иностранных языков.

II

Автор исходит из того, что Штауффенберг и его приверженцы составляли особую группу в заговоре, которая объединяла наиболее демократически настроенные слои офицерства в пёстром лагере заговорщиков. Такое выделение кружка, возникшего вокруг Штауффенберга, из общего состава заговорщиков имеет принципиальное значение. Это говорит о том, что Штауффенберг не был «одиночкой», каким его рисуют многие буржуазные историки; что он представлял не только «самого себя», а целое направление в германском оппозиционном офицерстве; что его эволюция характерна для эволюции большой части офицерских кругов, принимавших участие в заговоре; и наконец, что выводы, к которым он пришёл, определяли действия и цели особого крыла заговорщиков.

Автор убедительно доказывает свой тезис, мобилизовав для этого большой материал. И именно такой подход оправдывает интерес к фигуре Штауффенберга, даёт возможность «типизировать» некоторые черты его биографии и его морально-этических и политических взглядов.

Выделение Штауффенберга и его друзей в особую группу требует чёткого «отграничения» её от других групп заговорщиков, ясного представления о том, что объединяло и что разъединяло различные кружки или группы, образовавшиеся в ходе заговора в офицерском корпусе гитлеровского вермахта. Именно об этом хотелось бы напомнить в предисловии в дополнение к тому, что сказано в книге Финкера.

Общим для различных групп оппозиционного офицерства является генезис их идейного и организационного становления и развития. В основе возникновения этих групп лежало разочарование в эффективности гитлеровского военного руководства и в реальности фашистских планов установления европейского и мирового господства германского милитаризма. К этому можно добавить и резко отрицательную реакцию, которую у части офицерства вызвали кровавые методы фашистского господства в захваченных странах и временно оккупированных советских областях, злодеяния гитлеровских карательных частей.

Общим для подавляющего большинства офицеров, примкнувших к концу войны к оппозиции, было непонимание сути фашизма, заражённость национализмом, стремление к созданию «Великой Германии», которая включала бы немало территорий чужих государств. Потребовалось много времени., чтобы угар агрессивного национализма развеялся и стала ясной неизбежность краха фашистской авантюры. Решающую роль в этом процессе «прозрения» играли поражения гитлеровских войск на советско-германском фронте, крушение мифа о непобедимости германской армии, военная катастрофа, в которую Гитлер вовлёк страну.

Следовательно, эволюция идейных установок оппозиционного офицерства имела вполне «материальную» основу — она не была просто результатом «морального перерождения», «пробуждения совести» и действия прочих внутренних моральных и психологических факторов. Понадобились крупные военные потрясения, миллионы жертв, принесённые фашистскими властителями на алтарь честолюбивых планов установления мирового господства германского монополистического капитала, чтобы часть германского офицерства поняла авантюристичность гитлеровской военной доктрины и аморальность не только методов, но и целей фашистского диктатора.

Таковы были глубинные причины процесса отрезвления и «прозрения», развивавшегося в определённой части германского офицерства в период фашистского господства. Начальная стадия этого процесса протекала в общем одинаково среди разных групп оппозиционных офицеров. Но темпы развития его, глубина и конечные выводы, к которым пришли представители отдельных групп, были различны. Наиболее далеко идущие (и наиболее правильные) уроки из крушения фашистского вермахта и фашистской идеологии среди германского офицерства извлекла группа Штауффенберга. Это отличает её программу и действия от программ и действий других групп. При анализе характера группы Штауффенберга важно разобраться в наиболее существенных чертах, отличающих её взгляды, цели и намерения от установок другого крыла заговора, того, которое мы назвали реакционно-консервативным.

Существенные различия, как нам кажется, затрагивают два важных аспекта воззрений заговорщиков и их программы.

Во внутриполитическом плане — это представление о целях заговора, об оценке долгосрочных намерений заговорщиков после ликвидации господства фашистского диктатора.

Во внешнеполитическом плане — это вопрос об ориентации страны в будущем и о непосредственных акциях на Востоке и Западе с целью ликвидации фашистской авантюры.

В отличие от реакционно-консервативных лидеров заговора типа Гёрделера, Хасселя, Попица, Вицлебена и др. Штауффенберг считал целью заговора не «дворцовый переворот», который не затронул бы существа режима, а установление республиканско-демократического строя в Германии. Один из друзей Штауффенберга, Йорк фон Вартенбург, ясно сформулировал эту цель в разговорах с Другими участниками заговора. На допросах в гестапо один из заговорщиков, фон Лендорф, показал следующее: «Йорк заявил мне, что такие люди, как Гёрделер и Попиц, слишком стары и реакционно настроены, чтобы можно было ожидать от них образования авторитетного правительства. По его мнению, необходимо создать значительно более широкую базу, добиться включения (в правительство. — Д. М.) представителей рабочего класса...». Сам Штауффенберг говорил, что следует добиваться «создания поддержанного широкими