– Ты вновь здесь, – неслышно ступая, к ней подошел Ронни. Встал рядом и обеспокоенно посмотрел на бесстрастное лицо племянницы. – Ты сегодня ела?

– Не помню, – тихо отозвалась девушка, когда мужчина уже отчаялся дождаться от нее ответа.

– Решила уморить себя голодом? – Ронни печально вздохнул. – Эвелина, не глупи. Император будет весьма недоволен, если при встрече с ним ты упадешь в голодный обморок.

Девушка скривилась, будто от сильной боли. Раздраженно передернула плечами, но промолчала.

– Эвелина, мне придется приказать кормить тебя насильно, – пригрозил маг. – Поверь, это будет весьма неприятно для тебя. Пожалуйста, не вынуждай меня к столь серьезным мерам.

– Что вы от меня хотите? – Эвелина зло сжала кулаки и повернулась лицом к дяде. – Желаете, чтобы я прыгала от радости и пела в ожидании скорой встречи с императором? Мне кусок в горло не идет, как только я вспомню его. Его и ту участь, которую он мне приготовил. Честное слово, легче самой свести счеты с жизнью, чем покорно согласиться с участью рабыни.

– Не рабыни, – мягко поправил ее Ронни. – С участью матери наследника престола.

– Ах да! – Девушка не выдержала и презрительно сплюнула на палубу. – Наверное, вы сейчас по-настоящему счастливы. Еще бы, такой взлет для рода Старшего Бога! Уважение при дворе – это все, что вас интересует? Как я могла забыть, ведь вы никогда не принимали в расчет интересы и желания отдельной личности! А как насчет того, что император убил моего отца – вашего брата? Или вы предпочитаете трусливо закрыть на это глаза?

– Эвелина! – Строгий окрик заставил девушку вздрогнуть. Однако она гордо подняла подбородок и с вызовом посмотрела в карие глаза дяди. На несколько томительных минут воцарилась тишина. Каждый из собеседников пытался одержать победу в молчаливой схватке взглядов.

– А ты изменилась. – Ронни первым отвел глаза. Одобрительно хмыкнул и повторил: – Сильно изменилась. Вижу, что пребывание на Запретных Островах пошло тебе на пользу. Как ни печально сознавать, но у Далиона получилось то, что не вышло у императора или у меня. За несколько месяцев он превратил тебя из маленькой девочки в настоящего и очень опасного противника. Не ожидал, право слово, этого от обычной гончей.

– Не смейте! – прошипела Эвелина. – Слышите, никогда не смейте говорить о нем в столь пренебрежительном тоне!

– Не забывайся. – Ронни холодно усмехнулся. – Девочка моя, помни: жизнь твоего возлюбленного находится у меня в руках. Одно лишь слово императору – и за Далионом будет открыта такая же охота, как и за тобой. Только ты и я знаем, что он жив. Желаешь изменить это?

– Нет. – Эвелина тут же сникла. Печально понурила голову и вновь отвернулась к невидимому океану.

– Хорошо. – Ронни удовлетворенно вздохнул. – В таком случае, моя красавица, ты немедленно пойдешь в свою комнату, где тебя ждет ужин. И я очень надеюсь, что ты пересилишь себя и съешь его, после чего выпьешь успокоительного отвара в моем присутствии.

– Опять. – Эвелина с отвращением поморщилась. – Для чего вы каждый вечер поите меня этой дрянью? Боитесь, что устрою истерику при встрече с Дэмиеном?

– Тебе многое пришлось пережить за это время, – уклончиво проговорил маг. – Поэтому я не стал бы исключать подобной возможности. Я хочу, чтобы моя племянница предстала перед императором в самом лучшем виде. И потом, не так уж долго тебе осталось терпеть это.

– То есть? – Эвелина вся подобралась при этих словах. С тревогой посмотрела на дядю. – Что вы хотите этим сказать?

– Послезавтра мы прибываем в Доргон, – медленно произнес Ронни.

* * *

Следующие сутки Эвелина почти не запомнила. Она металась по своей маленькой каюте, словно зверь в клетке. Беспокоился и перекидыш, до того момента спокойно дремавший в ее душе. Стыдно признаться, но девушка была готова выпустить зверя на кровавую жатву. Пусть бы он погубил всех на корабле. Лишь бы спас ее от императора. Однако помочь хозяйке перекидыш при всем своем желании не мог – еще не пришло его время, время полной луны.

Ронни наверняка видел страдания своей племянницы. Видел, но не вмешивался. Лишь заставлял ее каждый час глотать терпкий успокоительный отвар. Да распорядился не выпускать девушку на палубу, словно опасаясь, что случится немыслимое, и она найдет возможность бежать.

Утром того дня, на которое было назначено прибытие в Доргон, Эвелина проснулась ни свет, ни заря, но вставать не спешила. Точнее, она вообще почти не сомкнула глаз в эту ночь. В душе ворочался липкий выматывающий страх. Скоро, совсем скоро она предстанет перед императором, услышит его негромкий насмешливый голос, увидит прозрачные равнодушные глаза. Эвелина боялась, что выдержка оставит ее в этот момент. Падение со скалы, безумное бегство за океан, долгие месяцы игры в прятки – все оказалось зря. Она вновь вернулась к тому, чего пыталась избежать всеми силами.

– Ваш завтрак, госпожа. – Дверь в каюту открылась, и в тесное помещение скользнула молоденькая девчушка, которая ловко удерживала на весу полный поднос. Служанка быстро накрыла на стол, затем обернулась к подопечной и укоризненно всплеснула руками: – Вы еще в кровати?

Эвелина тяжело вздохнула и с неохотой откинула теплое одеяло в сторону. В последнее время она с величайшим трудом заставляла себя вставать по утрам. Хотелось закрыть глаза и просто заснуть. Заснуть навсегда, чтобы не видеть окружающую мрачную действительность.

– Так нельзя, – укоризненно произнесла служанка. Подошла ближе и положила на краешек постели одежду – теплую кофту и мужские штаны. – Я помогу вам умыться. После завтрака с вами желал переговорить дядя.

Эвелина проглотила вертевшееся на языке язвительное замечание. Не стоит срывать свой гнев и раздражение на служанке. Она-то уж точно не виновата в ее злоключениях.

За трапезой девушка едва прикоснулась к горячей сдобе. От вида еды к горлу привычно подкатила сильная тошнота.

– Опять привередничаешь.

Эвелина вздрогнула от голоса Ронни, который прозвучал неожиданно близко. Она не слышала, как дядя вошел в каюту, но он, видимо, уже достаточно давно наблюдал за своей племянницей.

Мужчина уселся за стол и знаком приказал служанке налить Эвелине целую кружку травяного отвара.

– Пей! – тоном, не приемлющим возражений, распорядился он.

Девушка поморщилась, но повиновалась. Закашлялась, поперхнувшись горьковатой жидкостью, в которой угадывались нотки валерианы и пустырника, но упрямо допила предложенный настой до последней капли.

– Хорошо. – Ронни удовлетворенно кивнул. Дождался, когда служанка выйдет за дверь, и устало потер лоб. – Эвелина, пожалуйста, будь сегодня умничкой. Веди себя достойно.

– Достойно? – Девушка не удержалась от короткого ядовитого смешка. – Что значит – «достойно»? Не пытаться бежать? Не грубить императору в лицо? Не устраивать скандалов? А что будет, если я не послушаюсь? Я и так приговорена к самому худшему наказанию.