бабушка тесто месила, я вместо того, чтобы ей помогать, взял да и начал с ложкой вокруг неё бегать. Кричу:

– На лошадке я скачу. На лошадке скачу. И стучу, – и постучал по столу.

Нахмурилась бабушка, а потом вдруг села на стул и горько так сказала:

– Я ведь для тебя стараюсь, пирогов с капустой напечь хотела. А ты?

Стыдно мне стало, отвернулся я и в комнату убежал. Потом бабушка меня суп позвала есть. Пришёл я и только хотел ложку взять, а Хоттаб как вскочит на стол да лапой по ложке, ложка поднялась и меня по лбу ударила.

– Вот, хотел ты ложкой по столу постучать, а Хоттаб по твоему лбу постучать решил, чтобы тебе не повадно было, – отметила строго бабушка.

Потёр я лоб. Ещё бы, больно! И только решил за котом погнаться, как подумал: «Прав был Хоттаб. Я бабушку обидел, а он мне показал, как это, когда тебя обидели».

И с тех пор я уже за столом не шалю, а когда бабушка просит меня помочь ей со стряпней или с чем ещё справиться, то не отказываюсь. И на Хоттаба не сержусь, так как он больше меня иногда видит и понимает. Он будто мне старшим братом стал.

Хоттаб и большая кастрюля

Но иногда нашалить может сама бабушка. Да, да, не удивляйтесь. И такое случается.

Как-то раз она приготовила суп с курицей, большую такую кастрюлю. Мы, разумеется, сразу его не съели. И бабушка спрятала кастрюлю в духовке; щёлкнула задвижку да пошла по своим делам.

Я и Славик целый день гоняли мяч, бабушка плела корзину, а потом все проголодались. И, конечно, вспомнили про суп в духовке.

– Не волнуйтесь, – сказала нам со Славиком бабушка. – Я быстренько суп на плитку поставлю и разогрею, сыты будете.

В предвкушении обеда мы со Славиком умыли лицо и руки, взяли по большой ложке и уселись за стол. И вдруг слышим крик бабушки:

– А суп-то, суп куда делся?

Мы повернулись: бабушка с пустой кастрюлей стоит, а из духовки Хоттаб выходит. С боку на бок переваливается: живот у него в разные стороны выпирает.

– Смотрите, как беременный! – воскликнул Славик.

– Так он, видно, весь суп слопал, – догадался я.

– Действительно, всё съел, – жалобно подтвердила мои подозрения бабушка.

– У него и усы поблёскивают, – глядя на кота, указал Славик. – Жиром пропитались.

– А вы без супа остались, – напомнила нам бабушка.

– Зато Хоттаб наелся, – отметил я. И мы со Славиком засмеялись.

Тем временем кот с трудом запрыгнул на диван и, устроившись там удобнее, стал вылизывать шёрстку.

– Если б он не был таким тёмным, то бабушка наверняка бы его заметила, когда ставила суп в духовку, – объяснил я Славику. – А так суп достался коту.

Хоттаб и нахальные мыши

Жили мы тогда с бабушкой и Хоттабом в небольшом, но тёплом и уютном доме. По выходным к нам приезжали мои мама и папа. Они работают посуточно, и потому решили, что пока мне не исполнится семь лет, я буду жить у бабушки.

Но вот у нас оказались ещё одни гости-жильцы. Непрошенные. Как только наступала ночь – слышим: шурш, шурш. И шелест то бумаги, то подъедаемой штукатурки.

– Это мыши, – сказала бабушка. – Но ничего, у нас кот есть. Он их быстро выпроводит.

Однако прошла ночь, другая. Мыши шуршат, а Хоттаб лежит себе как ни в чём не бывало. Тут бабушка его уже к шкафу подсадила, из-за которого мыши выбирались, чтобы он носом их почуял; и проснулся в нём, наконец, охотничий инстинкт.

Опять минули ночь, другая. Ничего. А мыши настолько осмелели, что по полу бегать стали. Вылезут из своего укрытия и вперёд мелкими шажками. Мы с бабушкой слышим, а Хоттаб – нет.

– Что делать? – спрашивает бабушка. – Неужто у соседки кота просить? Так засмеёт. Скажет: «Что это у вас за кот такой? Мыши шуршат, а он спит».

– Он, наверное, их кушать не хочет, – предположил я.

– Да никто и не заставляет! – воскликнула раздосадовано бабушка. – Поймал бы и всё! Только чтобы забыли сюда дорогу. А то ведь вот уже и мешок с крупой прогрызли и несколько книжек твоих испортили.

Я с сожалением взглянул на книги, искусанные маленькими острыми зубками, и подумал: «Как же сделать, чтобы Хоттаб обратил внимание на мышей?»

А они до того обнаглели, что теперь и днём не боялись выходить. И то и дело по комнате пробегали. Я кидал в них чем-нибудь, бабушка с испугу поднимала ноги. Ей становилось страшно от одной только мысли, что какой-нибудь мышиный хвостик коснётся её голой ноги. Хоттаб же внимательно смотрел телевизор.

Но вот однажды, когда мы все вместе сидели на диване, мыши опять зашуршали, а потом самая смелая из них выскочила из-за шкафа и бегом по комнате. И тут Хоттаб увидел её! От удивления у него даже глаза округлились. Он соскочил с дивана и, крадучись, пробрался под стол.

А мышка, ни о чём не подозревая, решила побежать обратно в свою норку. Хоттаб метнулся за ней, да не поймал с непривычки. Однако явно заинтересовался тем, что происходит за шкафом. И остался ждать.

– Вот уж, надо же! – закачала головой бабушка. – Заметил, наконец, мышку.

– Да, – подтвердил я, – только когда собственными глазами увидел.

Теперь Хоттаб очень чутко следил за шорохом за шкафом и выходил под стол на охоту. Поймал одну, другую, а вскоре и третью мышку. И шорох прекратился.

Мышей он, конечно, не ел, предпочитая что-нибудь более вкусное. Но с важным делом справился: освободил дом от непрошенных гостей.

Хоттаб и соседка тётя Яна

Наступила весна. И рядом с нами приобрела дачу тётя Яна – так она всем представлялась. Правда, бабушка сразу сказала, что соседка она молодая, а потому будет называть её просто, Яна.

И такая тётя Яна была непоседливая, такая привередливая и придирчивая, что почти каждый день слышались её крики.

– Почему Вы дерево в другой конец огорода не пересадите? – указала она раз бабушке. – Мне оно загорать мешает.

– Дерево большое, его не пересадишь, – удивляясь нелепой просьбе, отвечала бабушка.

– Не поможете ли мне покрыть теплицу плёнкой? – прибегала на следующий день Яна. И бабушка отправлялась на её участок.

– Может, польёшь грядку? – говорила тётя Яна мне. Но я молчал, насупив рябой нос. Не хотелось что-нибудь делать для крикливой и всегда чем-то недовольной соседки.

А потом она зачастила к бабушке чай пить. То ей хотелось попробовать клубники, что росла у нас в огороде. Потом малины с наших с бабушкой кустов. А