преодоления языкового барьера, отлично понимая друг друга, находясь вблизи. Вероятно, зверушки из самых разных уголков Земли, способны понять зверушечного собеседника. Однако, если их разделяло большое расстояние, как например во время сеанса видеосвязи с бабушкой и дедушкой Марии, когда та, со своими зверушками, всё ещё находилась в Мексике – то зверьки уже не понимали слов с другой стороны, они слышали только какое-то тявканье, писк и взвизгивание. В чём тут дело, никто не знал, но узнать бы хотелось. Хотя возможно, что зверушки долго бывшие вместе, например Дино и Лёва – смогут понимать друг друга и на большом расстоянии. Но всё же, это остаётся под вопросом.

Так вот, одним из самых интересных и важных занятий для зверушек, стало выяснение следующего – а существует ли в самом деле, малюсенький лягушонок? Который, как предполагал Алексис, живёт в водяном цветке. Его, Мария привезла с собой с некоторыми трудностями, но они уже позади.

Сначала, Тигра предложил внимательно наблюдать за цветком вблизи – можно по очереди. Ведь узнать, есть ли там кто-то – необходимо, поскольку сейчас неизвестно, как ему там. Всё ли у него хорошо, не нужно ли чего, не болен ли? Так что, выяснить надо непременно!

– Дааа… Точно… Ещё бы!

– Хотелось бы знать, что у него всё в порядке, если он существует конечно, – заговорили остальные зверушки.

Зверьки наблюдали по очереди, в течении нескольких дней, но безрезультатно. Стали думать, как быть дальше. Наконец, всё тот же Тигра предложил:

– Надо заинтересовать его. Положить что-нибудь на листочек, например, немного манной каши. И после, мы станем наблюдать с увеличительной лупой – её может подержать Тоди. Или без, чтобы не спугнуть его – там видно будет. Всё это, похоже на выманивание, и я думаю, что выманивать кого-то – это нечестно, но ведь мы знаем, что делаем это для того, чтобы позаботиться о лягушонке!

– Сейчас, с нашими наблюдениями, мы не смахиваем немного, на сумасшедших учёных из лабораторий, которых показывают в фильмах? – задумался вслух Дино. – Но ведь мы не злые, и очков с белыми халатами на нас нет! Мы лишь хотим узнать, что там с лягушонком, – продолжил рассуждать Дино, отвечая на свой же вопрос.

– Ага, как в лаболатолии, – добавил Лёва, – который сейчас не очень-то слушал, так как был занят разминанием задних лап, и просто повторил услышанное им слово, в котором присутствовала буква «р». Он не всегда выговаривал эту букву, что немного странно для льва, и Лёва частенько практиковался в произношении неподатливой буквы. Но это наверное потому, что он всё же, маленький резиновый львёнок, а не огромный рычащий зверь.

– Только у нас добрая лаборатория, а мы как добрые учёные… хоть и не очень учёные… – попытался уточнить средний пластиковый Пикачу, немного запутавшийся – у них тут лаборатория или нет?

Все с радостью согласились, что у них добрая лаборатория и… вообще никакая не лаборатория, а они, просто хотят подружиться с лягушонком.

Глава 2

Кажется, этическая сторона вопроса была разрешена, и наблюдение и выманивание в данной ситуации, признано допустимым. Но зверушки на всякий случай, решили спросить у людей. Мария сразу же сказала, что желает чтобы с лягушонком было всё в порядке, и поэтому надо знать, как он себя чувствует. Николай же Семёнович, не сразу ответил, взяв время подумать, и он пришёл к следующему: «Наблюдение является частью, а иногда и необходимым условием познания, а вы – хотите узнать! Тут важно, чтобы намерения познающего были чистыми, не эгоистичными, а само познание, не забывающим о возможном вреде. И сторонящемся его. И ещё – если наблюдаемый обладает развитым сознанием, то он должен быть не против, правда об этом не узнаешь пока не спросишь, а наблюдение-то за лягушонком – уже начато!»

– Мы спросим его, хочет ли он с нами дружить, и если он скажет чтобы мы его не беспокоили, то мы совсем не будем его трогать. Но мне кажется, что он захочет с нами водиться, ведь мы такие весёлые, и поиграть любим, – предположила Зайка, а Оленёнок стукнул копытцем в знак согласия.

– Хорошо, – продолжил Николай Семёнович. – Теперь, что касается выманивания – то да, во многих случаях, это действие злонамеренное. Но не в нашем. Ведь вы… мы, лишь хотим знать, есть ли лягушонок на самом деле, и хорошо ли ему здесь. И не видно никакого другого способа, кроме как предложить ему еду. Я считаю что здесь, это не только приемлемо, но и необходимо.

Зверушки вздохнули с облегчением.

– Если хотите, мы можем и у бабушки с дедушкой спросить, – полушутливо предложила Мария.

Однако зверушки призадумались, особенно Алексис, ведь можно сказать, что это он открыл миру возможность существования лягушонка. Пусть и маленькому мирку, но всё же.

– Можете поговорить с ними. Наверняка они будут рады возможности пообщаться и ответить на ваши вопросы, но я наперёд уверен, что они согласятся с предложением Тигры, – сказал Николай Семёнович.

– Да, мы поговорим, но немного позже. Сейчас у них ещё ночь, а у нас утро. Ведь их время отстаёт от нашего на 9 часов. Правильно? – спросил Тоди, а Мария перевела для Николая Семёновича.

– Совершенно правильно. Это потому, что у них другой часовой пояс, – ответил за него Лёва и довольно сожмурился, от того что всё вокруг, так умно и интересно устроено.

– Пояс? – недоуменно спросила Гамбургеса. Мини-Пингвинчик склонил голову набок, поскольку тоже был заинтригован.

– Ну да, – подхватил Тигра. – Они – пояса, считаются от Гринвичского меридиана – прибавляются или убавляются. В нашем поясе прибавляется 3 часа, потому что это третий часовой пояс, а них меньше на 6 часов, чем на нулевом меридиане. Три плюс шесть, равно девять часов – так получается разница в девять часов.

– Мы вам покажем на картинке, чтобы понятнее было, – добавил Лёва.

И Пингвин по просьбе Лёвы, достал старую детскую энциклопедию, тот том, в котором говорилось о географии и имелось наглядное изображение часовых поясов с объяснением, что да как, тут можно посчитать.

Зверушки усевшись кружком, стали разглядывать картинку, на время позабыв о поисках лягушонка. После, захотели посмотреть атлас. Зверушкам очень нравилось, что страны там, разноцветные. Например, родная для части зверушек Мексика, была светло-песочного цвета. И Китай, к коему испытывал слабость Тоди – был таким же. Для зверьков, такие страны становились как бы родственными, загадочно связанными между собой посредством цвета, а там глядишь, быть может и схожими нравами, и умонастроениями зверушек и людей.

Первым опомнился Алексис. Он