Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Только тихо, — шепотом произнес незнакомец — Будет тихо — будешь жить. Короче, деньги и телефон гони.
Это всегда происходит неожиданно. И Сергей впал в ступор, он не знал, что делать — деньги на карточке, телефон жалко. Да еще почему-то лицо грабителя показалось знакомым.
— Ты че, не понял! — так же шепотом, но уже грозно добавил грабитель. — Ты это самое, торопись.
«Ему бы очки — и вылитый», — промелькнуло в голове у Сергея.
— Дюшес! — почти крикнул он.
Грабитель почесал шею свободной рукой, приопустил пистолет.
— Это самое, — проговорил он — Меня же так в школе звали… Погоди… Молчи…Ну-ка, в сторону, на свет.
Сергей сделал шаг вправо.
— Е-мое … Лобзик! А ты че так разжирел!
— Работа такая, сидячая.
— Прям как у меня, хе. А ты кто?
— Аналитик в банке.
— Во блин, у меня кореш в банке работает, а я по подъездам. Ха. Есть предложение. Хе. ….Да ладно, че, шучу я, — усмехнулся грабитель.
— А ты как? — Сергея смущал пистолет.
— Да как, люмпеном стал. Мы же всегда хотели жить не работая, так вот я не работаю. Куришь?
— Нет.
Дюшес закурил, при этом продолжал говорить:
— Ограничен во всем. Не куришь, не употребляешь, работаешь как проклятый. Не боишься сдохнуть, как хомяк в колесе?
— Не понял.
— Ну, хомяк бежит в колесе по кругу, за иллюзорную цель, а потом хоп — и нет его.
— А ты лучше живешь?
— Если бы не тюрьма, то все было бы роскошно. Ну и вообще, жаловаться я не буду. Меня в принципе все устраивает, я как бы счастлив. У меня же основной смысл в жизни — не работать. Мы ведь родились не для того, чтобы работать, мы родились, чтобы жить. Хе, ну, иногда и на нарах посидеть, — Дюшес задумался и добавил: — Ну, а ты че, как?
— Да вроде нормально. Жена, Аньку помнишь?
— Наша Анька?
— Моя Анька.
— С которой ты в школе встречался?
— Да. Ребенка ждем, вот ипотеку взяли.
— Ты взял квартиру в ипотеку в этой сраной пятиэтажке? У меня бабка в такой померла, когда я еще в школе учился. Сколько эта хрень холодная еще простоит?
— Это был лучший вариант, среди всех. Времена такие.
— Ну да, — согласился Дюшес. — Раньше я брал наликом за вечер тысячи две. А вот уже третью ночь и сотки ни у кого в кармане нет, приходится безделушками забирать. У тебя тоже, поди, нала нет?
— Так щас все на карточках, все деньги электронные.
— Ля, точно, времена говно. Электронные деньги — это же воздух. Деньги типа там где-то есть, но их типа нет. Мне бы такой развод замутить … Это самое, у тебя, че, совсем нала нет?
— Ну, у меня, это, косарь есть. Надо?
— Конечно, гони.
Сергей достал портмоне, вынул из него деньги, отдал грабителю.
— И кошелек давай, — потребовал тот. — Кожаный, сдам куда-нибудь.
— Не дам. Это подарок, батя мне на Новый год подарил. Он умер два года назад.
— Дядь Саня? Соболезную. Я никогда не забывал, как он нас с тобой учил водить на своей «копейке». У вас же «копейка» была. Помню, ехали в поле, он тебя садил за руль, потом меня. Хороший мужик был. Сколько раз меня его уроки вождения спасали. Ладно, из уважения не возьму.
И тут Дюшес увидел, как блеснуло кольцо на пальце Сергея.
— А вот колечко гони, — обрадовался он.
— Тоже не дам. Дед Боря мне его на окончание института подарил.
— Только не говори, что он тоже умер…
— Умер.
— Да блин! Долбаное время, никого не щадит, как ни сопротивляйся, все равно умрешь. Дед Боря. Он же нам с тобой самогон наливал, сигареты давал, заступался. Как щас помню: до нас с тобой гопота докопалась, а он мимо проходил и с ходу самому главному долбанул. Помнишь?
— Конечно.
— Так вмазал — тот сразу в нокаут. Блин, отличный мужик был. А теть Света-то жива?
— Мамка жива. В деревню к сестре переехала.
— Ну, хоть это. Картошку так же вкусно жарит?
— Щас еще лучше, на сале, — Сергей похлопал себя по животу. — А твои как там?
— Не знаю. Давно с ними связь потерял….Кстати, связь — телефон гони, или тоже чей-то подарок?
— Сам купил. Симку выну?
— Можешь даже все с него стереть.
Сергей вытащил телефон из кармана, вынул сим-карту, отдал телефон грабителю.
— Это самое, если в мусарню пойдешь закладывать, то иди завтра, лады? Дай мне сегодня отметить. Хочется посидеть, выпить. Лады?
— Ладно.
Дюшес убрал пистолет в карман.
— Ладно, че, — сказал он, — пора мне.
— Был рад тебя видеть.
— И я тоже. Кстати, не обижайся, как говорится, это бизнес.
— Понимаю.
Они пожали руки.
Дюшес медленно пошел вниз, а Сергей вверх.
Он открыл дверь, зашел в квартиру. Красивая брюнетка выглянула в коридор.
— Знаешь, кого видел? — сказал он ей.
— Кого?
— Андрюху, Дюшеса.
— Да-а? И как он?
— Ограбить меня хотел, — улыбнулся Сергей, — точнее, даже ограбил.
— В каком смысле?
— В прямом — наставил ствол и забрал деньги, телефон.
— Серьёзно? — удивилась брюнетка.
— Еще как…Вот скажи, кто бы мог подумать, что он станет вором…Кто бы мог подумать, что я буду аналитиком…
Решайся
Невозможно описать атмосферу праздника, ее можно только прочувствовать. Но что делать, если человек забыл это чувство? Как ему напомнить про него? Как ему объяснить всеобщую радость от праздника? Как ему рассказать про важность елки и огней, салютов и семейных застольях?
Он уже несколько лет бегал от Нового года, а совсем недавно, два года назад, обнаружил замечательное заведение: двухэтажное круглосуточное кафе в центре городского парка, где в Новый год практически никогда никого не было. Он приходил сюда 31 декабря в пол-одиннадцатого, садился за единственный столик рядом с окном, из которого можно было смотреть салют, заказывал кофе, бургер и ел, слушая музыку. А после двенадцати возвращался домой.
Но в этот Новый год его обычное место возле окна было занято, он это понял, когда поднимался по ступенькам и увидел коричневые длинные волосы, а потом и спину обладательницы этих волос. Он остановился, немного постоял, решил, что «особой разницы нет, на каком стуле пройдет праздник» и сел за впереди стоящий столик, пододвинул к себе сахар, выложил на стол телефон и наушники, снял шапку и обернулся,
