Айрин Чейз в раздражении закрыла дверь дедовского кабинета. Выдался жаркий день – шелк строгой белой блузки и черной юбки неприятно лип к телу, подчеркивая безупречную, напоминающую песочные часы фигуру. Длинные ноги в нейлоновых чулках стремительно несли ее в конец коридора, к лифту.

Невидящим взглядом она смотрела на закрытую дверь лифта, и выражение ее лица постепенно менялось – от обычного ясного и спокойного до несвойственного ей недовольного и угрюмого. Только один человек мог быть виновником подобных метаморфоз. Майкл Эббот! Он, видимо, приберегает свою пунктуальность для нежных свиданий.

Несправедливость обвинения тут же заставила Айрин поморщиться. Майкл безупречно выполнял обязанности управляющего фармацевтической компанией, которую еще в прошлом веке основал ее прапрадед, и относился к ним крайне серьезно. Все дело в ее деде, который требовал незамедлительной явки подчиненных по первому же его зову. Ни минутой позже, ни минутой раньше! Нет, решив быть честной с собой, уточнила Айрин, мое негодование вызвано одной только смешной ревностью.

Она погрузилась в невеселые думы. Что за злую шутку сыграла с ней жизнь! Именно с ней, которая, наблюдая несчастливый брак родителей, окончившийся скандальным разводом, дала себе слово никогда не влюбляться, ограничиваясь мимолетными романтическими увлечениями. Надо же ей было безнадежно полюбить человека, придерживавшегося подобных же взглядов на отношения полов!

Сейчас она сгорала от ревности при одной только мысли о женщине, которая, возможно, находилась с ним рядом в эту минуту, и ничего не могла с собой поделать. Положение ее усугублялось тем, что по неведомым причинам Майкл Эббот испытывал к ней стойкую неприязнь с момента их знакомства и до сего дня, то есть уже три года.

Поначалу это просто раздражало ее, а потом стало доставлять страдание. Айрин никогда не относила ранимость к человеческим достоинствам, к тому же не лишена была гордости, поэтому ни в коем случае не собиралась обнаруживать перед Майклом свои истинные чувства.

Это не составляло особых трудностей, поскольку их встречи были редкими и носили случайный характер. Она и ее кузина Соня целыми днями были заняты в аптеке, которой совместно владели. Свободные от работы вечера посвящались светским увеселениям. Айрин появлялась во множестве мест в обществе блистательных мужчин – впрочем, все время разных. Таков был стиль ее жизни – устоявшийся и неизменный.

Перемены произошли недавно и были связаны с ее дедом, Тимоти Чейзом. Его личный секретарь попал в аварию. Выздоровление шло медленно, а Тимоти, предпочитавший видеть привычные лица, не хотел нанимать другого человека и решил временно воспользоваться помощью внучки. Он не сомневался в ее согласии поучаствовать в разборе немногочисленной почты и написании мемуаров.

Присутствуя при встречах деда с Майклом, Айрин обнаружила удивительную схожесть их характеров, несмотря на различия в возрасте. Оба отличались горячим темпераментом, поэтому их частые ссоры были неудивительны. Возможно, их провоцировали распоряжения, которыми Тимоти просто-таки фонтанировал, а Майкл – зачастую пренебрегал.

Айрин, как правило, заступалась за Майкла, но сегодняшний случай не укладывался ни в какие рамки – уж очень взволнованным выглядел дед. Этим и вызвано было раздражение, с которым Айрин покинула апартаменты Тимоти с видом на Центральный парк. Дед поселился в этой квартире с тех пор, как удалился от дел.

Она бросила очередной взгляд на наручные часы, и в этот момент дверь лифта медленно заскользила в сторону, открывая ее взору мужскую фигуру. Она еще не рассмотрела лицо мужчины, а сердце уже отчаянно забилось. Опередив разум, оно подсказало, что это Майкл Эббот. Что же касается разума, то он уже давно сделал безжалостный вывод: любить такого человека, как Майкл, – напрасная трата времени и душевных сил. Любая женщина владела его вниманием не дольше момента, необходимого на то, чтобы рассмотреть промелькнувшую в аквариуме золотую рыбку. Ирония заключалась в том, что из всех возможных мужчин ее сердце выбрало именно этого.

Его отношение к Айрин – высокомерное и отчужденное – не имело под собой никаких оснований, во всяком случае, с ее точки зрения. Айрин недоумевала, чем она могла задеть или обидеть его. Конечно, можно было бы положить конец неопределенности, задав прямой вопрос, однако сердце ее сжималось при одной мысли об этом. Она совсем не была уверена, что хочет узнать правду. Поэтому Айрин ничего не оставалось, как прятать свои чувства за маской неодобрения и презрения.

Вот и сейчас при виде Майкла на ее лоб набежали морщинки и взгляд стал жестким.

– Ты опять опоздал.

– Соскучилась, милая? Вот уж не ожидал от тебя подобного!

Айрин сглотнула, в который раз спрашивая себя, почему от этого голоса ее бросает в жар, и привычно напряглась.

– Нет. Я не буду плакать, даже если никогда больше не увижу тебя. – О, великая притворщица Айрин! Еще одна ложь добавилась к длинному списку. На самом деле мысль об этом вызывала у нее приступ дурноты. – А вот моему деду ты, похоже, очень нужен. Я провожу тебя к нему.

– Как и подобает хорошей внучке – особенно если она любимица старого Тимоти и ее имя занимает не последнюю строчку в его завещании. Признайся, что есть вещи, которыми ты не хотела бы рисковать, не правда ли?

Майкл откровенно издевался над ней, и краска негодования выступила на щеках Айрин. Он уже давно мог бы понять, что ее любовь к деду подлинная и деньги здесь ни при чем.

– Не говори гадости, Майкл… – с трудом выдавила Айрин и запнулась, заметив его немигающий взгляд.

– Он до сих пор считает тебя ангелом, ступающим по облакам. А что бы он подумал, узнай о веренице амебоподобных красавчиков, плавно сменяющихся в твоей жизни?

Глаза Айрин гневно сузились.

– Поглядите-ка на этого святошу! Сколько коробок с длинными красными розами ты разослал женщинам на этот раз? – приторно-сладким голосом спросила она.

Последние несколько недель Майкл инспектировал филиалы фирмы в Европе, используя для этого служебный самолет, и, как догадывалась Айрин, не хранил обет воздержания все это время.

– Одну, две, а может быть, и все три – я не считал.

Айрин презрительно улыбнулась, хотя сердце ее обливалось кровью.

– О, не сомневаюсь, что ты преуспел в своих начинаниях!

– Твоя похвала, милая, отдает привкусом неспелого винограда, – протянул он, с точностью хирурга попав в самое больное место.

Несмотря на это, Айрин снова улыбнулась и с иронией проговорила:

– Не отказывай мне хотя бы в малой толике ума, Майкл. Нужно быть сумасшедшей, чтобы связываться с тобой. Слава Богу, в нашей семье не наблюдалось случаев помешательства.

– Многие женщины не считают это помешательством, – с мечтательным блеском в глазах возразил Майкл.

– Ага, вот ты и попался! Признался, что их много. Бьюсь об заклад, что цветочники всего мира от радости потирают руки, когда ты въезжаешь в их город.