Только теперь до меня дошло.

– Сидней, который в Австралии? – спросила я.

Стив хлопнул в ладоши. Тигр, обезьянничая, тоже засучил своими пухлыми розовыми кулачками, а мама крепко обняла меня.

– Разве это не чудесно, Флосс! Только представь себе этот солнечный край, где стоит лишь выйти из города, и ты оказываешься на роскошном пляже! Вообрази!

Я вообразила. Я увидела нас на огромном белом пляже, где по песку скачут кенгуру, по пальмам ползают коалы, а у берега в изумрудной воде плещутся прелестные стройные женщины, все как одна похожие на Кайли Миноуг. Я увидела, как мы с мамой плывем рядышком, а Стив… Стива я отодвинула далеко-далеко от нас – пусть носится по волнам на доске для серфинга. А Тигра я мысленно засунула в сумку к кенгуру и отправила еще дальше, на поросшую кустарником пустошь. Как это называется? Ах да, буш[1].

– Это будет волшебно, – сказала мама и раскинулась на моей кровати, вытянув ноги и руки, словно уже загорала на пляже.

– Да, волшебно, – эхом повторила я. – Обязательно расскажу сегодня об этом в школе Рианнон и всем остальным тоже. Эй, а как же быть со школой? – спохватилась я.

– Ну, Стив предполагает, что мы пробудем в Сиднее не меньше шести месяцев, хотя и не переедем туда навсегда. Так что тебя ожидает новая, австралийская школа, пока мы будем жить там, – ответила мама. – У тебя будет масса удивительных впечатлений.

– Но я там никого не знаю, – сказала я, чувствуя, как у меня тревожно забилось сердце.

– Очень скоро у тебя появятся новые подруги. Много новых подруг.

– Но мне нравятся мои нынешние подруги, – возразила я.

Мы с Рианнон были лучшими подругами уже почти целый год. А быть лучшей подругой Рианнон замечательно, потому что:

1. Она главный лидер в нашем классе, ее всегда выбирают старостой, старшей в любой игре и капитаном в любой команде.

2. К тому же она самая красивая девочка в классе. Нет, самая красивая девочка во всей школе! У Рианнон длинные темные волосы, изумительно прямые и очень блестящие. У нее красивые брови дугой и длинные густые черные ресницы, а глаза ярко-голубые. Рианнон очень высокая и стройная и, когда вырастет, наверняка сможет стать манекенщицей. Или рок-звездой. Или ведущей на телевидении. Или моделью, звездой и ведущей сразу.

3. Все хотят дружить с ней, особенно Марго, но Рианнон моя лучшая подруга, вот так-то. И Марго никогда нашей дружбы не разрушить. Нашей с Рианнон дружбы не разрушить вообще никому.

Я обожала Рианнон, даже несмотря на то, что она временами слишком любит командовать. Постоянно говорит, что я должна делать. Но я на нее не обижаюсь, потому что мне просто нравится делать ей приятное.

Я попыталась представить себе большую австралийскую школу. Это было легко, потому что я видела много австралийских фильмов по телевизору. Представила, как меня окружают девочки – все в забавных клетчатых платьях, улыбаются, показывая белые крупные зубы, и хором кричат: «Привет, Флосси, можно мы будем твоими подругами?»

– Ну, в общем-то, я скажу «да», хотя на самом деле я подруга Рианнон, – пробормотала я.

– Эй, очнись, именинница! – сказала мама, целуя меня. – Ладно, пойду прыгну в ванну после Стива. А ты присмотри пока вместо меня за Тигром.

Присматривать за Тигром нужно в оба, да еще хорошо бы иметь при этом пару запасных глаз на затылке.

Я собрала свои подарки и положила их на верхнюю книжную полку, где Тигр до них не дотянется. Представила, как я отправляюсь в Австралию в своей новой футболке, джинсах и кроссовках, с чемоданом на колесиках в одной руке и с плюшевым кенгуру под мышкой. Теперь я понимала, насколько продуманно мама выбрала для меня подарки на этот день рождения.

Потом я посмотрела на почтовый набор. Гелевые ручки всех цветов радуги, писчая бумага и конверты. Кому я должна буду писать так много писем?

Тут мое сердце забилось чаще, и я побежала в ванную, крича:

– Мама! Мама!

– Что? – спросила мама, хлопоча вокруг Стива, как возле маленького ребенка.

– Мам, а как насчет папы? – спросила я.

– Думаю, отец позвонит тебе сегодня вечером, Флосс, – взглянула на меня мама. – А в субботу, как обычно, ты с ним увидишься.

– Да, я знаю, но что же будет, когда мы уедем в Австралию? Я смогу видеться с ним?

– Не говори глупости, Флосс, – шевельнула бровями мама. – Разумеется, ты не сможешь прилетать к нему из Австралии каждую неделю, это и так ясно.

– Ну пусть не каждую неделю, но хотя бы раз в месяц?

– Я бы не возражал, детка, но ты пойми: мы с твоей мамой деньги не печатаем, – сказал Стив. – А каждый полет стоит сотни и сотни фунтов.

– Что же мне делать?

– Ты сможешь ему писать, – ответила мама.

– Теперь я понимаю, зачем вы подарили мне почтовый набор. Но я не хочу писать ему письма!

– Ну, можешь и не писать. В наш век у всех имеются мобильный телефон и компьютер, сможешь ему отправлять эсэмэски или связываться по электронной почте, – сказала мама.

– Я хочу иметь возможность видеться с ним, как сейчас, – возразила я.

– Ну знаешь, мы же не навсегда уезжаем в Австралию, – сказала мама. – Шесть месяцев пролетят быстро, а потом мы вернемся домой. Если, конечно, нам не понравится в Австралии настолько, что мы решим там поселиться. Но даже если мы останемся в Австралии, мы будем приезжать сюда в гости.

– Или твой отец сможет прилетать в Сидней, чтобы повидаться с тобой, – добавил Стив.

Он сказал это как бы добродушно, но с усмешечкой. Стив прекрасно знал, что у моего отца туго с деньгами. Иногда ему приходилось наскребать мелочь, чтобы приехать в город на автобусе. А перелет в Австралию «стоит сотни и сотни фунтов», так что это для него вообще невозможно.

– Ты злой, Стив, и жадный, – сказала я, глядя на него.

– Ах, Флосс, как ты можешь так говорить! Стив самый добрый и щедрый человек на свете. – Мама сделала вид, что ничего не понимает. – Он заказал нам столик в ресторане, чтобы отпраздновать сегодня вечером твой день рождения.

– Я предпочла бы отметить свой день рождения дома. В узком кругу. Только Рианнон и я.

– У нас нет времени на пререкания, Флосс. У меня еще куча дел, – сказала мама. – И я знаю, что тебе нравится ходить в ресторан. Давай не порть себе и нам свой день рождения из-за какой-то ерунды.

Громко топая ногами, я вернулась в свою спальню.

Мой отец не ерунда! Я так сильно его любила. Я скучала по нему всю неделю до самой субботы. Мне было плохо с мамой и Стивом.