Одни тащили елки, срубленные в лесу, хотя уже с этим начинали поджимать, но в то время было очень непросто и на такие вещи тогда еще закрывали глаза. Другие тащили из подвалов домов или гаражей мешки с картошкой, морковкой, свеклой, соленьями-вареньями, компотами; в общем со всем что было осенью заготовлено на зиму и теперь дождалось своего часу. Оные, особливо, мужики, уже начинали праздновать и навеселе встречали друг дружку, знакомых и громко и весело обсуждали уходящие, остающиеся еще в этом году события, заботы и печали.

Да, появляться новое появлялось, но все-равно еще много-много чего было старинного. Украшения, Советские гирлянды, мишура, пенопластовые Дед Мороз со Снегуркой — и много-много чего еще того, что уже не один десяток лет в это время доставалось с высоких антресолей, из глубоких кладовок, длинных забитых хламом балконов, вместительных гаражей.

Мужик в шапке ненадолго задержал взгляд на всяческих безделушках и направился с подарками в сторону квартиры. Дом его находился на окраине района, возле пруда перед лесной куртиной, на которые открывался сейчас прекрасный зимний вид, если бы только перед ними не стояли особняком гаражные массивы, из каждого которых валил дым. Мужики здесь уже вовсю провожали старый год паленой водкой и севушной самогонкой.

Мужика в шапке завидели весельчаки из бригады и замотали ему руками, зазывая к себе. Мужик все-таки решился заскочить в гараж на пару рюмочек…

Долго он задерживаться в теплых гаражах, топящихся групками, не стал. Он, среди немногих, не сломался, а встал и пошел дальше, завтра нужно было на работу, Новый год еще не наступил, так что расслабляться было рано…Покой нам только снился…

Он поднялся на верхний этаж, зашел в засаленную, наспех украшенную вырезанными снежинками и гирляндами, коммуналку и вошел на большую общую кухню, где стояло пять отдельных обеденных столов.

Он, заварил сразу в железную кружку сладкого черного купеческого чая, присел у замерзшего морозными узорами окна и, пригревшись у еле теплой батареи, забылся в своих мыслях.

Еще никого не было в доме, еще ходили за украшениями, рубили елки, покупали подарки и, как мы уже видели, начинали праздновать, кто в гаражах, кто на пустыре… А на улице уже смеркалось, весь город погружался в ночь, хоть фонари еще и не спешили включаться. В полумраке на кухне он сидел один, но вдруг почувствовал, что кто-то тихо дышит с той стороны маленького столика и смотрит прямо на него. Он невольно повернул голову — перед ним сидел мужичек, снявший с головы потрепанную фуражку, одет он был в военную гимнастерку на морскую тельняшку и галифе, на ногах еще сапоги, так носили в послевоенные годы, донашивали еще солдатскую одежду.

— Не бойся, я свой! — тихим бархатным голосом сказал мужичек и улыбнулся.

Ему было ну уж точно не больше тридцати, а то и меньше, но, естественно, на нем остался неизгладимый отпечаток ужаса войны, так что он выглядел на полтинник, не меньше. Но улыбался так, что сразу ему доверялось, будто он тебе роднее самого себя. И такие добрые глаза у него были и такие знакомые, что Мужика у окна аж чуть слёзы не навернулись на глазах. Но моряк показал ему знак, привстал и подвинул ему старый темно-коричневый чемодан. Ненадолго мужик задержал взгляд на чемодане, а когда посмотрел обратно на моряка, тот уже стоял в дверном проеме. Мужик бросился к нему и обнял, лишь на мгновенье, а когда очнулся от этого миража, то моряка уже и след простыл.

Чемодан остался стоят посреди комнаты.

Раздался неторопливый стук в дверь.

***

Спортивный быстро сбежал вниз по ступенькам и выбежал на мороз. Всё небо затянуло, солнце почти не было видно, снег так долго валил, а потом оттепель, а потом опять заморозки — город просто встал, — такое количество машин просто не могло ехать, вся дорога превратилась в лёд, покрытый мулякой, так что без полного привода обойтись было тяжело. Снега уже не было дня два, а то и три. А ветерок поддувал. Погода была, скажем так, не новогодняя.

На сегодня у него были большие дела, точнее большое дело, последнее дело, которое изменить всё и после нового года всё пойдет иначе. Спортивный прогрел свой старенький сарай на колесах и запрыгнул с холодной улицы в мягкое кресло.

Он проехал через весь район, забрал своего кента в частном секторе и далее они двинулись из города по зимней дороге через лесной массив.

— Ну что братан, готов? — на пассажирское кресло уселся двухметровый детина в патриотическом костюме, лысина вся в шрамах, с полуметровой рыжей бородой, на широких пальцах печатки с драгоценными камнями.

— Всегда готов, — зловеще улыбнулся своей фирменной спокойной улыбкой спортивный, такой улыбкой, которой хотелось доверять.

Они заехали в заснеженную чащебу, куда только вездеход мой дойти и вышли из машины, потирая кулаки.

Через минут десять подъехал прадик и оттуда вышли трое в дорогих костюмах.

***

Вот и город стоял перед ним уже почти отстроенный после бомбардировок и артобстрелов, только совсем немного старых довоенных домов еще напоминали о войне.

Зима была хороша, морозная, снежная, солнце яркое светило высоко в небе.

На новый год весь город уже по традиции суетился, шампанское теперь было можно купить не только элите, но и простым гражданам. Женщины стояли в очередях за подарками, икоркой, сухими колбасами, пенопластовыми дедами морозами, а мужчины были в поисках самой лучшей новогодней ели.

Но ему было не до елки сегодня. Как раз сегодня утром он искал топор в деревянном покосившемся дедовском сарае и наткнулся на старый отцовский чемодан. Теперь он сидел, закутавшись в старый ватник над городом на высоком бугру на лавке посреди снежных сугробов и смотрел на суетящихся горожан. В задумчивости он снял потрепанную фуражку, хотя морозило, и запалил беломор. В ногах он держал коричневый чемодан. Окутывая вокруг себя клубами дыма, он думал, что делать с этим чемоданом дальше.

Давеча, когда он уже шел домой из сарая, то завидел несколько странно одетых мужчин в темных очках, движущихся в его сторону. Он стал двигаться быстрее, они ускорили, он почти перешел на бег, за ним пустились в погоню, злобно его окрикивая.

Он забежал в разрушенную многоэтажку и спрятался за стену. Перед ним показался один из преследовавших, моряк долго не стал думать и тут же опрокинул его на земь. На него сразу же налетел другой, преследуемый сгруппировался и перекинул его через спину. В заброшку вбежал третий и достал Маузер, тогда стало понятно,