Конкретно этому туалетному устройству вполне могло быть лет сто. Фиг разобьёшь или сломаешь. Разве что система подачи воды эту самую воду не удерживала. Характерная жёлтая полоска на фаянсе демонстрировала утечку воды. До водных счётчиков ещё ой как далеко! Никто не замеряет и не фиксирует расход воды в квартирах. Главное, что её вообще сюда подают и не приходится таскать со двора в вёдрах. А вот туалетной бумаги, кстати, не наблюдалось. Зато между трубой и стеной для тех самых нужд были заткнуты газеты. Почти как в анекдоте:

«Дядя, а сколько вам лет?

– Молодой человек, я из того поколения, которое помнит для чего нужно мять газету».

Чувствую, и мне предстоит обновить эти навыки использования печатной продукции.

К ставшему уже родным дивану я вернулся, обогащённый ценной информацией. На коммуналку эта квартира не походила. Здесь точно проживала одна семья. В малый коридор выходили двери кухни, ванной и туалета. Всего в квартире три комнаты. Почему тогда ребёнок (то есть я) спит в холле? Возможно, мы в гостях?

Додумать мысль я не успел. Раздался дверной звонок и вскоре квартира наполнилась шумом и голосами людей.

– Тише вы, тише. Сашенька отдыхает, – пыталась приструнить кого-то бабушка.

– Мария Васильевна, доктора вызывали? – пророкотал какой-то мужчина и, распахнув дверь, вошёл в холл.

С интересом я уставился на очередного персонажа моей новой жизни и решил голоса не подавать. Я же болею вроде как.

– Сашенька, не спишь? – вошла следом эффектная женщина. На голове у неё было некое подобие шляпки, на руках перчатки, которые она в данный момент снимала.

– Лоб не горячий, – проверил мужчина. – Здорово, Санёк!

– Поздоровайся с дядей Вовой, – проявила бдительность бабушка.

Я добросовестно проблеял приветствие, прикидывая, «дядя» – это в плане того, что он не женского пола или мне родня?

– Ах как не вовремя, – чуть скривилась женщина, направляясь в комнату слева.

– Мария Васильевна, может, вы назавтра заберёте Сашку к себе? – обратился «дядя Вова» к бабушке.

– Владимир, что вы такое говорите?! – возмутилась молодая женщина. – Мама уедет к себе, и кто будет помогать мне на кухне? К тому же поездка на трамвае не пойдёт на пользу Сашиному здоровью.

– Служебную машину вызвать?

– Дед не сможет за Сашкой следить, – вклинилась бабушка.

– Хорошо, – не стал спорить мужчина.

За это время я успел проанализировать ситуацию и кое-что сопоставил. Итак, молодая женщина – это Сашина мама. Имеется бабушка в роли прислуги, непонятный по статусу и родству «дядя Вова», плюс у бабушки есть муж (мой дед), проживающий на другой жилплощади. Наличие трамваев тоже порадовало – мы живём в крупном городе. Дядя Вова – начальник, о чём свидетельствует наличие служебной машины. К тому же из одежды на нём был странный полувоенный френч, который я разглядел, как только он снял пальто. Мама избавилась от верхней одежды ещё раньше. Время года, судя по всему, осень или весна. Очень захотелось узнать, какой сейчас год, но я решил потерпеть, разберусь со временем.

– Катенька, ужин когда подавать? – поинтересовалась бабушка у женщины, которая почти захлопнула за собой дверь.

– Минут через пятнадцать, – ответил вместо «Катеньки» мужчина, взглянув на часы, и прямо в сапогах направился в ту комнату, что была напротив моего дивана.

Оказывается, это столовая, и дядя Вова прекрасно ориентировался в квартире. Бабушка почти сразу начала сервировать стол. С моего места видно было немного, но и этого хватило, чтобы оценить обстановку. С одинаковым успехом этот интерьер мог существовать как в тридцать седьмом, так и в сорок седьмом году.

Круглый стол, покрытый бордовой скатертью с кистями. У стены справа солидный буфет со стеклом. Напротив него пианино, верх которого прикрыт кружевной салфеткой. И как апофеоз мещанского стиля – слоники, выстроившиеся вдоль салфетки. И снова я не смог вспомнить, когда пошла мода на слоников. До войны или после? Мне совсем не хотелось попасть в преддверие Великой Отечественной.

Дядя Вова тем временем повернул ручку висящего на стене радио. Оно забормотало что-то оптимистичное, но я же считался больным ребёнком, и чтобы не нарушать мой покой, звук был прикручен на минимум. Бабушка курсировала туда-сюда, поднося с кухни посуду и еду. Запахло пирожками, какими-то соленьями, супом и чем-то ещё вкусным. Особого аппетита у меня не было, да и бульон недавно выпил, но за перемещением продуктов следил внимательно.

«Не голодаем», – пришёл я к выводу.

Маман показалась из спальни как раз по истечении пятнадцати минут. Она переоделась, причесалась, сняла шляпку и перчатки, но выглядела все равно отлично. В смысле, что пришла к столу не в спортивном костюме или в халате. На ней было домашнее платье темно-серого цвета с кружевным воротником. Фасон… Я бы сказал, что всё же послевоенный – высокие подчёркнутые плечи и длина юбки значительно ниже колен. Но опять же, я не специалист в женской моде.

Бабушка за стол хоть и села, но продолжала хлопотать и ухаживать за всеми. Она кратко отчиталась о визите врача и перешла к обсуждению того мероприятия, что планировалось на следующий день. Из разговоров взрослых я понял, что намечается вечеринка в честь убытия маман в командировку. Из-за больного ребёнка танцы решили отменить и само застолье сократить до минимума.

– Катюша, надеюсь, ты будешь писать письма? – приятным баритоном выспрашивал дядя Вова. – Дмитрию от меня привет, ну и посылочку не забудь передать.

Ужин завершился. Мне перепал пирожок и стакан чая. С трудом затолкал в себя еду и почувствовал, что снова поднялась температура. Бабушка тут же отреагировала, а дядя Вова решил свернуть визит и, позвонив с телефона, стоящего у меня над головой, вызвал служебную машину. Он даже адрес назвал, что мне ничуть не помогло сориентироваться ни по городу, ни по времени.

Первая ночь на новом месте прошла спокойно. Маман из спальни в сторону туалета всего один раз прогулялась, громко похлопав по пути всеми дверьми. На обратном пути спросила меня, не желаю ли посетить удобства. Я сквозь сон пробормотал, что не хочу, и снова уснул. Бабушка спала в третьей по счёту комнате и потревожила меня, когда стало светать, с тем же предложением – сходить в туалет. Мне уже хотелось, поэтому пришлось идти, подрагивая всем телом от холодного воздуха в квартире.

Затем я выпил лекарство и попытался заснуть под тот шум, что производила бабушка: она выгребала из печи всё, что перегорело, далее растапливала дровами вначале одну печку, затем другую. После гремела чем-то в коридоре и несколько раз хлопала входной дверью. И только-только я стал засыпать, как зазвенел телефон. Да громко так! Я чуть не подпрыгнул на диване от неожиданности.

К телефону из спальни изволила выйти маман. Она с кем-то обсудила время посещения парикмахера и, закутавшись в халат, отправилась на кухню. Оттуда уже потянуло запахом молочной каши, и я невольно сглотнул слюну.