— Подарочек он.

— Кому? Неужели Змею Горынычу? — ахнула Фекла.

— Может и Змею, может и Горынычу, а может и нет, кто его разберет. Яшей мы его кличем. А видеть толком и не видели. Так-то вот. Только он нынче, видать, в гостях задержался далече, вот и приходится мне за дитем присматривать, чтобы свеженький был, да тепленький.

Страшно стало Фекле, обомлела, заволновалась.

Увидела это Баба-Яга нахмурилась, да строго- настрого приказала:

— Не тронь младенца, а то хуже будет. Тимофеевич с тобой пойдет — дорогу укажет и стеречь будет. Да смотри, глаз у него стрекучий.

Что значит «стрекучий», этого не ведала Фекла, но поняла, что держаться надо настороже.

Взяла она молока, хлеба в дорогу да посох осиновый, дабы в болоте не увязнуть, и отправилась в лес. А кот Тимофеевич впереди идет, путь указывает. Вдруг птичку увидал, из глаза зеленого луч света пустил — упала птичка замертво. Поняла тогда Фекла, что значит «глаз стрекучий», да еще крепче испугалась, но послушно шла следом.

Так прошли они болото гиблое. Оказались в лесу дремучем. Скоро вышли они на полянку. Под елью, обхватом в семь сажень, увидела Фекла домишко, в землю вросший наполовину. Кот пропустил девушку вперед, а сам в дверях сторожит.

Вошла Фекла и увидела колыбель на цепях, а в ней младенец криком кричит. Скоренько накормила его Фекла молоком из бутыли большой. Смотрит она на ребеночка, а тот улыбается ей радостно. Завернут он в пеленку необыкновенную, никогда Фекла такой не видала. Вся она расписана письменами загадочными, да узорами чудесными вышита: золотом по полотну червонному.

Оглянулась Фекла на кота, а тот мышь сторожит, отвлекся от нее. Тогда поспешно взяла она младенца, да распеленала. И тотчас превратился младенец в доброго молодца, жениха ее, Феодора. Обрадовалась девушка, да только рано радоваться было.

Лежит-то он смиренно, в чем мать родила, да бутылку с молоком сосет. Потом радостно залепетал, ручками замахал, все равно, как малыш несмышленый. На невесту свою Феодор смотрит и словно бы не узнает. Да и слова, оказывается, все позабыл, да и стоять не умеет.

Поняла тогда Фекла, что пеленка завороженная — память у людей отбирает. И решила она наказать Бабу-Ягу.

Да тут про кота вспомнила. Быстро пеленкой его накрыла, и стал он котенком махоньким. А как сняла, так он вновь обратился во взрослого большого кота, и, конечно забыл обо всем на свете.

Одела Фекла Феодора в свою рубаху исподнюю, да, взяв пеленку, в путь обратный пустились. Феодор, словно ребенок малый не может и шагу ступить. Пришлось Фекле учить его ходить. Феодор скоренько уразумел науку эту немудреную, даже бегать стал, чуть в болото не угодил.

Крепко пришлось держать его Фекле. Тяжело, а идти надо, да быстро идти. А кот, жалобно мяукая, плелся следом. Насилу к дому Бабы-Яги дошли они по болотам коварным, ведь и кот дорогу забыл.

Оставила Фекла парня за воротами, а сама в избушку отправилась. В ту пору Баба-Яга спала, похрапывая так, что стены сотрясались. Схватила Фекла пеленку завороженную, да на Бабу-Ягу накинула, и стала та крошечной девочкой. Только нос у девочки огромный, да глаз слепой так и остался. Принялась Фекла туго пеленать Бабеныша-Ягеныша — еле-еле запеленала.

Так и хотела бросить Бабеныша-Ягеныша в избушке на курьих ножках, да только жалко стало: доброе было сердце у девушки. Поразмыслила она, что раз Феодор не помнит ничего, значит, и Баба-Яга все позабудет. И решила взять с собой Бабеныша-Ягеныша.

Заперла Фекла избушку крепко-накрепко и отправились все вместе домой, в деревеньку свою, Куронос.

Удивились люди, что вернулась Фекла домой жива и невредима, да еще и жениха своего названного нашла.

А Фекла как вернулась, так сразу и распеленала малышку и превратилась та в старушечку. Старушечка лишь улыбалась глупо, улюлюкала — и впрямь все забыла. А пеленку девушка тут же сожгла в печи.

В скором времени Феодор научился понемногу всему, что надобно знать парню молодому, а через год и свадьбу веселую сыграли. А бывшую Бабу-Ягу Фекла представила всем как свою бабушку родимую — бабу Нюру. На свадьбу их напекла та пирогов знатных, да варений и солений наготовила. Мастерицей-поварицей стала.

А в лесу поспокойней стало, младенцы перестали пропадать по окрестным деревням. Тихо стало в Васюганье. Видно Яшка тот так и не вернулся из краев далеких, запредельных.

А Фекла с Феодором стали жить, поживать, да добра наживать. Двенадцать детей у них народилось.