– Смеяться изволите? Мужних и того меньше: из всех штаноносов к интиму один я пригодный, – ни без гордости заявил мужичонка, – каюсь, меня на всех уже не хватает, да и мужики в не ровен час, по пьяни зашибут.

Солов невольно огляделся и спросил словоохотливого собеседника:

– Сам, значит, не употребляешь?

   На вопрос гостя мужик сморщил по-детски нос.

– В завязке что ли?

– Нет! Аллергия у меня на родимую.

   Губы Солова скривились в ухмылке.

– Ваше право не верить. Хоть чего выпью малость, так зараз бегать начинаю. Так умаюсь, что себя не помню.

– А, диареей страдаешь, сочувствую…

– Чо сразу понос?! Реально бегаю, хрен кто догонит, за полчаса до райцентра и обратно сполкать могу.

– Ты, братан, готовый спринтер, – влез в разговор водитель.

– Я о том же. Про мою болезнь в газете прописали. Есть, дескать, мужик – скорый шибко: полсотни километров осилит махом. Только после репортажу наши «крючки» погоняло прибили. Малометражка – я у них, – мужик потёр нос и добавил:

– Впрочем, извольте проследовать в дом дядюшки.

– Звать тебя как, чемпион за сто грамм? – спросил чинный гость.

– Васютка.

– Что так? – удивлённо взглянул на него Соломон Соломонович.

– Ростом до Василия не вызрел. Вы лучше за мной езжайте, – предложил обиженно Васютка.

– Никак впереди почешешь? – насторожился водитель.

– Была нужда надрываться, вон ягошняя изба, – и мужик махнул рукой в сторону убогой лачуги.

   «Ух… всё-таки развели… Узнаю, что за гад потешается – живым зарою!» – обдала жаром мысль. Перед глазами Солова промелькнула недвусмысленная вывеска «Хитрозадовка». Он огляделся. Кругом серые избёнки и прогнившие заборы. От гнева свело скулы.

– Пойдёмте – пойдёмте, – настаивал Васютка.

– Гостиница у вас есть? – осведомился водитель, разгадав настроение хозяина.

– Отродясь не водилось. Не беспокойтесь, в хате бабы прибрались, пирогов напекли, молока крынку на столе оставили.

– Слушай, Васютка, а скажи, откуда у сельчанина могут взяться миллионы? –

неожиданно для себя выпалил Солов.

– Это вы, господин хороший, напрасно печётесь. Я же разъяснил, они-с умным были, хоть малость чудаковатым.

– Почему?

– Так они-с мечтали истребить хитрость человеческую…

– О как!

– О том и говорю, мы за это их уважали-с. Только продали они документы на разные изобретения за бугор! Свои чиновники – гроша не дадут. Известно, на халяву рассчитывали… Безбооожники! Но, вы не унывайте, дядюшка оставил вам в подмогу Бабачитку. Погано… как только брачный контракт подпишите, так её заграбастает поверенный оттуда! – Васютка указал пальцем на запад. – Шельмец давно дожидается со счетами. Так что, не сомневайтесь, деньги есть. Ох! Большие деньжищи достанутся…

Солов невольно задумался, что за изобретения могут быть у деревенского мужика? И согласился, его определённо разводят.

 …Изнутри дом, состоящий из одной просторной комнаты, дышал свежестью и чистотой. Пышная кровать привлекала белоснежным покрывалом. Стол манил ароматом румяных пирогов. Часы-ходики на стене весело водили туда – сюда зелёными кошачьими глазами. Соломон даже умилился уютом, окружение казалось родным, и захотелось здесь жить вечность.

– Ну-с, удачи вам, – раскланялся Васютка, затем обратился к водителю:

– Тебя, неприкаянный, хошь у себя поселю?

– Я, пожалуй, в машине посижу, – прогудел тот и взглянул на хозяина.

– Кому твоя лайба здесь нужна. Падай на лавку у стены и отоспись нормально, – снизошёл хозяин до милости.

   Вскоре появился иностранный пижон в отутюженном костюме и солидных очках.

– Я есть представитель моего работодателя… Моя обязанность вручать вам ценные бумаги по окончанию бракосочетания… Я обязан строго следить за показаниями уникального прибора, – отчитался с периодическими паузами совсем не товарищ, ибо откровенно косил под иностранца.

– Она впрямь существует? – поинтересовался Солов.

– Кто?

– Ну, эта, пресловутая Бабачитка…

– О, да… СМИХ есть, как и всё остальное… сейчас ужинать и отдыхать… завтра за оформление договора.

– Что значит, СМИХ?

– Саловский Метод Истребления Хитрости, – отчеканил иностранный засланец.

– Его фамилия Салов?

– Кооонечно, тут вся деревня Саловы.

– Понятно, почему в условии завещания включён пунктик – взять фамилию жены…

– Вам и менять ничего не надо. Ой! Извините, вы же с энного времени Солов. Пардон, больше такого не повторится, – поспешил хитрец замять разговор.

– До завтра, – отрезал Соломон, и в его голове прозвучала мысль, что ситуация начинает не просто напрягать, а бесить.

Следом нахлынули воспоминания об ужасе банкротства, и странность реальности стёрлась: хотелось верить в чудо.

   …Первый день сожрали ожидания: никто не заглянул к нему в гости, даже мимо окон не продефилировал. Соломон сгонял пару раз в магазин, но и тот расстроил пустотой. В том же духе зачах второй и третий день. На четвертый – нарисовался въедливый полуиностранец и посоветовал действовать, например, наносить визиты и приглашать к себе дам. Лучше устроить вечеринку, в духе деревенских посиделок. Соломон возмутился, мол, все и так в курсе, зачем он здесь. Поверенный пояснил, что дамам положено блюсти этикет и добавил:

– О, страна! Где без коллективной попойки нет движения.

– Согласен без этого никуда, – поддержал Солов, понимая, что не очень жаждет сидеть за столом с деревенской чернью.

– Увы, любезный, таковы нравы. Или… вы не русский? – заявил поверенный уже с налётом одессита.

   Соломон Соломонович грозно сдвинул брови и собрался спросить, сам он из каких – будет? Поверенный ухватил ситуацию и посоветовал:

– Позовите «жука»… Васютку. Думаю, он организует то, что надо.

 Через час дом гудел улем. Женщины сновали туда-сюда. Стол украсила самогонка всех цветов радуги, закуска одна убиралась, другая появлялась. Что удивило, обычно на подобных сходках закуске не уделялось внимание: хватало миски солонины, кусок сала и несколько ломтей хлеба. Соломон сообразил, каждая из женщин раскошелилась, протискивая свою тарелку ближе к нему.

  «Уже что-то», – порадовался он ситуации, расточая щедрые улыбки. И постоянно натыкался на один и тот же игривый старушечий взгляд. По спине пробегал холодок неизбежности выбора. Солов гнал пугающую мысль и прятал взор от назойливой бабуси. Как назло, её голос звучал громче всех. Заткнуть уши не мог, как и абстрагироваться, женщины почему-то постоянно лезли к бабке с вопросами. Волей-неволей приходилось за ней наблюдать. Соломон не выдержал и спросил у Васютки, чинно восседавшего рядом:

– Она у вас популярная?

– А то! Марфа гордость округи!

– Она что – Стахановка?

– Да будет вам! – махнул тот рукой. – Дее-вица она. Це, круче будет! Ведь такого в наше время днём согнём не сыскать. Ведь нынче девки целость теряют почитай в начальной школе, а можа раньше…

   От услышанного Солов поперхнулся воздухом. Васютка хрястнул женишка кулаком по спине и собрался повторить, но тот отстранился.

– Хочешь сказать, что компания «с душком»?

– Типа того!!! – расхохотался Васютка. – Кто вдовица, от какой