«В наше время этика справедливо осудила самым решительным образом всякий опыт на человеке, который мог бы повредить пациенту или не имел бы целью явной и непосредственной пользы. Так как мы не должны оперировать на человеке, приходится экспериментировать на животных», — заявлял в 1869 году французский врач Клод Бернар в «Лекциях по экспериментальной патологии». Однако эти «предрассудки» XIX века большевиками были мгновенно отброшены. Они высокомерно считали, что счастье мирового пролетариата может быть построено на костях и муках тех же тружеников, о которых так трепетно заботились кремлевские боги.

То, о чем пойдет речь в этой книге, произошло 70–80 лет назад, но многие вопросы, связанные с этикой научной и человеческой, встававшие перед одержимыми учеными, актуальны и сейчас. Актуальны, потому что даже эти далекие события, занесенные в анналы закрытых учреждений, еще недавно имели гриф «секретно». Острота этих вопросов увеличивается день ото дня.

Сегодня наука в центре общественной дискуссии. Ее мудреные понятия неожиданно обрели вполне ясный и угрожающий смысл. Речь идет не только о нравственном, но и о физическом изменении человека, на котором настаивает прогресс.

Эта перспектива маячит в ежедневных телевизионных новостях и на страницах Интернета. Если можно вывести породу агрессивных мышей и кроликов, склонных к нападению на человека, то и конструирование любого живого тела — дело решенное: сегодня его называют генетически модифицированным. Но это только одно направление новой эволюции.

Совсем недавно нас поставили в известность, что дитя, рожденное от суррогатной матери, имеет генетическую наследственность трех родителей. А клонированная молоденькая овечка Долли, полный генетический аналог своей матери, в отличие от нее страдает старческим артритом. У людей, перенесших операцию на сердце, происходит изменение личности, связанное с нарушением скорости потока крови, да и пересадка донорского сердца от свиньи может привести к непрогнозируемым последствиям. И генетика стала частью религии секты «Движение раэлинов», заявляющей о состоявшемся уже клонировании человека.

Мы вошли в темную и таинственную комнату, стен которой еще не можем разглядеть, а орган, предупреждавший об опасности, почти атрофировался. Это естественное следствие научной революции, которая, выйдя из-под контроля, может вынести свой приговор человеку как антропологическому типу. Волей-неволей встает вопрос: а зачем необходимо познание столь жестоких истин, которое принесет не менее жестокие результаты?

В этой книге впервые представлены архивные документы, посвященные опытам по скрещиванию человека с обезьяной и некоторым другим бесчеловечным экспериментам. Эти исследования проводились советским ученым Ильей Ивановым в 1920-е годы при финансовой поддержке Совнаркома СССР. Активное участие в них принимали научные учреждения Франции: Пастеровский институт и College de France. Об этих экспериментах знали крупные научные авторитеты Великобритании и Германии. Эти люди и организации в той или иной степени несут ответственность за опыты советского ученого.

В работе над книгой я старался максимально точно цитировать документы, которые мне показались шокирующими, а также вполне доступные, но забытые сегодня публикации, которые проливают свет на извечный сюжет — поиск человеком самого себя.

Есть еще одна тема, которая волей-неволей возникает, когда речь касается этой книги. В фигуре профессора Ильи Ивановича Иванова читатель вправе обнаружить один из прототипов профессора Преображенского из «Собачьего сердца» Михаила Булгакова.

«Так что же, он в своей книге это предугадал?» — спросил меня как-то один из знакомых. А предугадывать, собственно, было нечего. Опыты по трансплантации начались во Франции еще до Первой мировой войны, а переводы статей на эту тему регулярно публиковались в Советской России начиная с 1923 года.

«Собачье сердце», написанное в 1925 году, стало своего рода следствием бесед Булгакова с другим писателем — Евгением Замятиным, автором футуристического романа «Мы».

«Россия, последние годы ставшая фантастичнейшей из стран современной Европы, несомненно, отразит этот период своей истории в фантастике литературной», — писал Замятин в статье об Уэллсе, намекая на повести Михаила Булгакова.

В истории Преображенского и Шарикова угадываются черты романа «Остров доктора Моро», популярнейшего в те годы произведения. Замятин был страстным поклонником английского писателя и отчасти шел по его стопам в романе «Мы». Беседы Замятина и Булгакова стали отправной точкой для тем, поднятых в новых книгах Михаила Афанасьевича.

Профессор Преображенский — сын и последователь доктора Моро. Разница лишь в том, что английский профессор-изувер был придуман Уэллсом, а «Преображенских» в Советской России было предостаточно. Они отличались одной особенностью, присущей некоторой части национальной научной интеллигенции: за обедом под водочку или чаек эти правдолюбцы позволяли себе пожурить советскую власть, посмеяться над Швондерами и Шариковыми. Но стоило им прийти в институт или совучреждение, как они начинали неистово клясться в верности красному знамени и с выражением почтительной неискренности смотреть в рот кремлевским богам. Это ведь именно Преображенский создал монстра Шарикова, а Советская власть его только крестила да вскармливала. Об этом часто забывают…

Позволю себе еще один пассаж.

После выхода в 2003 году первого издания книги в блогах в Интернете и на страницах некоторых газет и журналов нередко высказывались сомнения: а было ли все это на самом деле? Не шутка ли это? Не мистификация?

Тут нужно сказать следующее: все цитаты из документов и тогда, и сейчас я сопровождаю архивными ссылками. Если стоит аббревиатура ГАРФ — значит, это Государственный архив Российской Федерации; РГВА — Российский государственный военный архив; АПРФ — Архив президента Российской Федерации, ЦГАМО — Центральный государственный архив Московской области; ПФА РАН — Петербургский филиал Архива Российской академии наук; РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политической истории (бывший Центральный партийный архив). Часть материалов взята из архива ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Этого списка источников достаточно, чтобы понять, что я не шучу.

Кроме того, хочу подчеркнуть особо: в этом издании читателя будут ждать и весьма серьезные неожиданности. Причем многое действительно носит сенсационный характер.

Автор выражает благодарность Монике Спивак, за указание на ряд интересных источников, Артему Шлопаченко (Гавана), а также ныне покойной исследовательнице из Санкт-Петербурга Татьяне Ивановне Грековой.

1 Дарвин Ч. Происхождение человека и половой подбор. — СПб., 1896. — С. 558. (Здесь и далее автор ссылается на издание 1896 года. — Прим. ред .)

2 Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. 2-е изд. Т. 20. — М., 1961. — С. 487.