бросили взгляд в его сторону. Его аж жаром обдало, и чуть не выронил кружку горячего чая из рук.

После, вернувшись в номер, он и не планировал их искать, поскольку понимал, что не его случай, да и не сторонник таких вот случайных знакомств. Женщина, судя по всему замужняя, раз с нею дети, а девочка – она ещё так молода, свежа и красива. Не для него этот сладкий «фрукт», от которого отдавало нектаром первоцвета, который к тому же ещё не созрел… Это «яблоко» не для его стола столько долго спело.

Но он не находил себе места, ходил взад – вперёд в своём номере из угла в угол, всё больше думая о них. Понимал, что не уснёт уже этой ночью. Все мысли были заняты ими двумя. Его охватило внутренне трепетное напряжение и волнение, чувствовал, что может совершить глупость, за которую потом можно сильно пожалеть и долго расплачиваться. Да и не таков он был, чтобы клеить замужних женщин и растлевать малолетних. У него был свой кодекс чести. Он не мог позволить себе такую глупость и гадость. Да и кто его будет слушать? Что он им скажет, когда найдёт… Все эти мысли не оставляли его в покое и не в силах находиться более один в этой комнате на троих, вышел в фойе, к администратору, чтобы прогуляться по коридорам и взять журнал к чтению.

Расположившись в продавленном и обшарпанном диване с совершенно скучным изданием прежних лет, мимоходом вслушиваясь в музыку по радио, спустя время он замечает, как кто-то спускается по лестнице второго этажа. И это была она – загадочная женщина средних лет, вся «в теле». О таких обычно в народе говорят; «кровь с молоком», но не толстая, а именно сбитая в кучку, словно упругий мячик. Спросив у администратора чайник – и получив неудовлетворительный ответ, она подошла к нему и переспросила тоже самое. Он растерялся, ведь даже понятия не имел, есть ли у него в номере чайник, на что девушка из-за стойки подтвердила, что в номерах первого этажа электрические чайники всё же обычно присутствуют.

Тут он собрался с мыслями и с некоторой неуверенностью в голосе предложил совместно проверить сию информацию, потому как действительно не придал этому обстоятельству значения ранее. Они проследовали в номер и там действительно, оказался чайник.

К его удивлению, она, молча взяла чайник, сходила и наполнила его водой из кулера в зале, вернулась назад и включила в сеть. Сама же отправилась восвояси, прежде, почти у выхода сообщив невозмутимым голосом примерно следующее: «Если ты не против, то мы попьем чай у тебя, а я схожу за печеньем и конфетами». Не дожидаясь ответа – ушла с невозмутимым видом. Он понимал, что влип по самое не хочу, ведь его, откровенно говоря охаживают. Но эта мысль уже не пугала и даже радовала, приятно волнуя самолюбие внутри. Вдруг ему стало жутко интересно, что же будет дальше и чем всё это закончится. Ведь ничего более парадоксального и сверхъестественного с ним прежде ещё не случалось, а её самоуверенность просто ставила в тупик!

Ожидая всё это семейство к себе в гости, и совершенно точно до конца не понимая, чего же ему ожидать, на всякий случай, стал прибирать разбросанные вещи и прятать деньги с документами. Может они мошенники или воришки, сейчас подсыплют снотворного и обчистят. Или изобразят попытку изнасилования, что также вероятно. Он не знал чего и думать, но интерес всё же пересилил, поскольку красть у него было особо нечего, разве что судебное досье по делу…

К его удивлению она вернулась совершенно одна, правда с чаем и конфетами, как и обещала. Они познакомились, разговорились за чаем, узнали друг о друге чуть больше. Взаимная симпатия явно присутствовала, даже некое притяжение. Но она ничем не скомпрометировала своё поведение, всё было в рамках приличия без намёка на пошлость. Как будто старые друзья пьют чай и говорят за жизнь. Он узнал её немного больше, проникся симпатией. И вот она уже нравилась ему всё больше. Она тоже не скрывала своё влечение к нему, но делала это осторожно, степенно, выдерживая дистанцию и субординацию.

Он был готов уже провести с ней всю ночь в разговорах. И общения было уже недостаточно, требовалось прижать к груди, обнять, поцеловать. Что-то в ней рассмотрел родное, знакомое, близкое и даже понятное. В какой-то момент она резко сменила тему и спросила, как он относится к её дочери? Ведь она заметила, как он пялился на неё в столовой. И что он ей тоже понравился. Его как током ударило, отрезвило, но всё же ответил честно; – «Да! Она мне нравится, хорошая девочка, но всё ещё ребёнок». Поэтому пусть на этот счёт ничего плохого не думает. Напрасно, сказала она, там, откуда я родом, девочки рожают и в тринадцать лет, а ей уже почти семнадцать. И ты ей тоже понравился.

Она: «Дело в том, что у нас рано выходят замуж либо беременеют по глупости от всяких забулдыг и наркоманов, когда девочек берут силой. А мужчины у нас в доме уже давно нет. Муж умер три года назад от несчастного случая, вот теперь я за неё и беспокоюсь. Боюсь, что не уберегу… Я вижу, что ты человек правильный, совестливый и образованный. Уж лучше от хорошего человека забеременеть и вести своё племя, нежели от юродивого.

Он был сконфужен и согласен одновременно.

Она; – «Ты не бойся, мы не причиним тебе вреда. Утром уедем далеко в свои края, и больше никогда о нас не услышишь. Тебя не побеспокоим. Я хочу ребёночка, пока ещё кому-то интересна и могу его поднять. Да и девочке помочь надобно, пора взрослеть, она приёмная дочь, не родная».

Он: «А мальчик твой?

Она: «Нет. Это свояченицы сын. Та приболела немного, а ребёнка оставила мне на поруки. Оставить не на кого было, вот и пришлось взять с собой. Мы тут гостили у дальних родственников, но завтра уедем обратно».

Он был в замешательстве и даже не соображал, что следует ответить. С одной стороны был просто счастлив от услышанного. Но с обратной стороны, понимал, что должен быть где-то подвох. Что-то здесь не так, ведь в жизни так не бывает. Уж слишком всё просто и без обязательств. Да и как он вправе «поднять руку» на девочку…? А вдруг это какой-то развод местными приезжих лохов